Мариадон и Македа - Герцель Давыдов - Страница 11
- Предыдущая
- 11/73
- Следующая
— Я пока не встретил ту единственную, с коей смогу прожить всю жизнь, ту, увидев которую я скажу, что мне никто не нужен. В гареме я нахожу наслаждения, и я буду его пополнять пока не насытюсь.
— Царь Салтан, вы же знаете, есть люди способные насытиться и одной женщиной на протяжении жизни, а есть и такие кому не хватит и тысячи, и их душа будет постоянно опустошена. Они пребывают в поиске других в надежде на очередную порцию наслаждения. Если не верите мне, то вспомните цитату из наставлений вашего отца — «Бог пастырь мой, и не в чем я не буду нуждаться».
Властитель кивнул.
— Вы же знаете, что здесь речь идет не о земных богатствах и роскоши, тут просьба к богу о скромности, чтобы искоренить зависть в душе. Эта фраза говорит о том, чтобы рядом с человеком находилась такая женщина, с которой он сможет провести всю жизнь и не будет нуждаться в других. Примите это наставление, вы должны научиться напиваться из своего колодца, как учит религия, а не бегать от оазиса к оазису, пока не отравили свою божественную душу.
— Садок, это все давно устарело и не имеет ко мне никакого отношения.
Первосвященнику было обидно слышать подобное о поучениях отца Салтана и других мудрецов, к мнению которых молодой царь прислушиваться не желал.
— Истина всегда останется истиной, и время над ней не властно. Ваш отец следовал наставлениям священников, и поэтому успех соседствовал с ним. Он проводил многие часы в молитве и постах, чтобы побороть в себе дурные наклонности и сделаться достойным служению богу.
— Во время правления моего отца страна не была столь большой, процветающей и могущественной, и он мог себе позволить увлекаться религией. Наши люди занимались только скотоводством, земледелием и ремеслами, а сейчас мы стали центром торговли и караванных путей, у нас самая сильная армия на земле. Совсем недавно были куплены у египтян колесницы для армии, что во время правления моего отца не представлялось возможным. И если дела и дальше будут идти так хорошо, то мы обзаведемся своим флотом, чтобы открыть и морскую торговлю. Финикийцы готовы нам его построить. За время моего правления, мы из простой земледельческой страны, погрязшей в войнах, превратились в процветающее царство. И все это моя заслуга, я сумел подписать мирные и торговые соглашения с нашими бывшими врагами, сделав их союзниками.
Садок молча слушал царя.
— И ты позабыл, но именно мне, а не моему отцу было отведено построить храм, и это говорит, что я выше людей и религии. Если следовать вашей религии, я должен целый день молиться и ничего не делать, не посещать соседних царств, никого не видеть. Кто за меня все это будет делать? Кто будет содержать многочисленных священников, состоящих у тебя на службе, и их семьи, кто будет заботиться о безопасности границ? Все это процветание в нашем царстве благодаря мне и моим хорошим отношениям с правителями и купцами. Всего этого не было при правлении отца.
Садок не возражал.
— Я вас содержу, строю множество молельных залов и храмов по всему царству. И если вы не можете уберечь меня от жрецов царицы Савской, если вы их так испугались, то зачем вы тогда мне нужны? Ответь мне, Садок, если вы не в состоянии уберечь меня, то зачем содержать столько священников? Пускай они, как и все подданные, обрабатывают землю, торгуют или воюют, а в свободное время молятся.
— Великий царь, мы не боимся их жрецов и наши сердца полны верой в единого бога. Но мы хотим предостеречь вас от ошибки, вы же знакомы с военным искусством и прекрасно понимаете, что легче бороться с врагом, когда он за стенами крепости, но когда он внутри, ест и пьет за вашим столом, то он может легко опоить вас и ваше сердце, проникнуть в покои и овладеть вашей короной.
Видя все это, Юд-Юд, незаметно для глаз людей, подлетел и что-то прошептал Салтану. Правитель, пребывал в некотором недоумении, вдруг словно очнулся. Он поднялся со стула и, повернувшись к первосвященнику спиной, сказал:
— Садок, я выслушал твои рекомендации и думаю, что ты сильно преувеличиваешь силу царицы и ее жрецов. Я уже не юноша, какого может прельстить красота и сладкие речи, за годы правления мне пришлось многое повидать. Тебе должно быть известно, что мне покорилось множество женских сердец и уверяю тебя, что мне, царю Урушалемскому, Салтану, не составит труда очаровать Македу, царицу Савскую. Наш союз и признание ею единобожия станет очередной победой Урушалемского царства. Это возвеличит меня среди всех властителей земных.
Повернувшись в сторону Садока, царь продолжил:
— А если, как ты утверждаешь, ее кмарим представляют опасность, то вы, как мои духовные стражники, на то и есть, чтобы оберегать меня от воздействий других жрецов и благословлять на успех. Если вы не способны, то зачем мне вас всех содержать? Зачем я столько средств выделил на воздвижение храму богу. Я все чаще вспоминаю слова военачальника Мариадона, коего вы так недолюбливаете, что священники стали меньше заниматься своими прямыми обязанностями и стремитесь принимать за меня все решения. Если ты первосвященник, то продолжай заниматься религией, думаю, что с делами царства справлюсь и без тебя.
— За последние годы вашего общения с Мариадоном вы изменились. Ваше отношение к религии и духовенству стало меняться и, стоит заметить, не в лучшую сторону. Под его влиянием вы стали резко отзываться о духовенстве. Вспомните наставление вашего отца о наиважнейшей роли религии в царстве. Царь Давад, даже отправляясь на войну, часть воинов оставлял молиться нашему богу, и поэтому был непобедим.
— Военачальник Мариадон не молитвами, а армией защищает наши земли и пока не проиграл не одного сражения.
— Урушалемское царство оберегают не Мариадон и его войска, а наши ежедневные молитвы богу.
— Тебе так не нравится Мариадон, поскольку он самостоятелен. Он равнодушен к религии и всем этим обрядам и, что больше всего вас раздражает, его призыв отделить духовенство от влияния на царя.
Сделав пару шагов, Салтан продолжил:
— И знаешь, я день ото дня прихожу к мнению, что он прав, что духовенство пытается заменить собой власть. Мне уже двадцать пять лет, а я самостоятельно даже царицу к себе пригласить не могу. Вы, как маленького ребенка, продолжаете меня оберегать и наставлять, думая, что я
- Предыдущая
- 11/73
- Следующая
