Стихи. Сказки. Басни. Пьесы - Михалков Сергей Владимирович - Страница 59

• Предыдущая
• 59/78
• Следующая

— Вы, вероятно, хотели сказать — хобот? — вежливо поправил его Слон.

— Нет! Именно — нос! — воскликнул Баран. — Ведь ваш так называемый хобот, как по занимаемому им положению относительно глаз и рта, а также по отдельным функциям, присущим только носу, ваш, я повторяю, «хобот» есть не что иное, как нос! Но, с другой стороны, длина и подвижность вашего носа напоминают, извините за сравнение, большой хвост!

Слон усмехнулся.

— Не поэтому ли, — продолжал Баран, — как внешний вид, так и поведение, если можно так выразиться, вашего органа, являющегося, как я уже отметил выше, носом, похожим на хвост, не могут не вызвать законного недоумения…

— Возможно! — перебил Барана Слон. — Но я постараюсь дать вам по этому поводу разъяснение. Видите ли, у нас, слонов, имеется серьёзный физический недостаток — короткая шея. Этот наш недостаток компенсируется в известной степени хоботом. Попытаюсь доказать вам это наглядным примером…

Слон сорвал хоботом с дерева веточку, затем окунул хобот в ручей, набрал воду и пустил фонтан.

— Надеюсь, вам теперь понятно, — сказал Слон, — что мой хобот есть следствие приспособляемости организма.

— Благодарю вас! — ответил Баран. — Теперь я могу наконец приступить к работе над своей диссертацией.

Увидел Заяц крепко спавшего Тигра, а рядом Змею.

— А ну как она его ужалит? Разбужу-ка я Тигра! — решил Заяц и, сам дрожа от страха, сильно дёрнул Тигра за хвост.

— Кто осмелился разбудить меня? — взревел Тигр.

— Простите, но это я! — прошептал Заяц. — Берегитесь! Змея!

Оглянулся Тигр, увидел гадюку. Отскочил в сторону.

— Дай лапу, — сказал Тигр Зайцу. — Ты смел и благороден. Отныне мы будем друзьями, и я беру тебя под свою защиту! Теперь ты можешь никого не бояться!..

Обрадовался Заяц.

Вдруг из кустов выглянула Лиса. В ту же секунду Зайца как ветром сдуло.

Удивился Тигр. Покачал головой. К вечеру разыскал Зайца.

— Чего же ты удрал?

— Лису увидел.

— Но я же рядом был! Я же обещал тебя защищать!

— Обещал.

— Ты что же, мне не веришь?

— Верю.

— Уж не думаешь ли ты, что Лиса сильнее меня?

— Нет, ты сильнее!

— Так почему же ты тогда удрал?

— Условный рефлекс, — смущённо признался Заяц.

Бежал Заяц по лесу, а Волк спал после сытного обеда у себя в логове. Вот Заяц возьми да и провались в Волчье логово!

Проснулся Волк — обомлел: Заяц!

А тот стоит перед ним ни жив ни мёртв — лапки по швам… Не успел Волк очухаться от неожиданности, как Заяц вдруг преобразился, заднюю ногу вперёд выставил да как заорёт во всё горло:

— Вста-а-ать!

Вскочил Волк.

А Заяц громче прежнего:

— Как стоишь, бродяга?! Молчать! Что за кости? Чьи? Отвечай!

— Это… я… я… обедал… — окончательно растерявшись, отвечал Волк.

— Молчать, когда с тобой разговаривают! Спал на овечьей шкуре? А где сама овца?

— Я… я… я…

— Ясно! Завтра поговорим! У старого дуба! Ровно в пять! Всё! — И Заяц величественно вышел из логова.

К старому дубу Волк так и не явился. Ни в пять, ни в шесть, ни позже… После встречи с Зайцем его разбил паралич.

А Заяц? Увы! Он слишком часто стал прибегать к этой манере разговаривать. Как бы чего не вышло…

Обиделся Щенок на старых друзей и побежал новых искать. Вылезла в лесу из-под гнилого пенька Змея, свернулась кольцом и смотрит Щенку в глаза.

— Вот ты на меня смотришь и молчишь… А дома на меня все ворчат, рычат и гавкают! — сказал Щенок Змее. — Все меня учат, прорабатывают: и Барбос, и Шарик, и даже Шавка. Надоело мне их слушать!..

Пока Щенок жаловался, Змея молчала.

— Пойдёшь ко мне в друзья? — спросил Щенок и спрыгнул с пенька, на котором сидел.

Развернулась Змея и ужалила Щенка.

Молча. Насмерть.

Волк решил повеситься и раззвонил об этом по всему лесу.

— Как же! Повесится он! Дожидайся! — усмехнулся Заяц.

— Повесится, повесится! Непременно повесится! Он это твёрдо решил, — сказала Черепаха.

— Может, ещё передумает! — поёжился Ёж.

— Не передумает, не передумает! Он уж и дерево выбрал. И сучок облюбовал! — заверещала Сорока. — На осине решил вешаться. Верёвку ищет…

Шум, толки, пересуды. Одни верят, другие сомневаются.

Дошёл слух и до деревенского Полкана. Прибежал Полкан в лес, разыскал Волка. Видит: сидит Серый под осиной, грустный такой, на сучок смотрит. Ёкнуло у доброго Полкана сердце. Недолюбливал он Волка, близко к дворам не подпускал, но тут как-никак — драма… трагедия!

— Здравствуй, Серый! — тихо поздоровался Полкан.

— Здравствуй и прощай! — ответил Волк, смахивая с носа слезу. — Прощай, Полкаша! Не поминай лихом. Прости, ежели что…

— Неужели это правда? — спросил осторожно Полкан. — Просто не верится! Почему? Что случилось?

— Опозорен я! Опозорен и в баснях и в сказках… Не хочу больше жить! Помоги достать верёвку… Поищи её в сарае. Сарай у тебя на запоре, да ты в него вхож… тебе доверяют…

— Ладно уж… Сделаю… — согласился Полкан, не подумав.

— Вот спасибо! — сказал растроганный Волк. — Да заодно уж… вместе с верёвочкой… прихвати и козлёночка. Выполни моё последнее желание…

И выполнил Полкан последнее желание Волка. А тот не повесился.

Раздумал.

Наклевался Петух во дворе пьяных вишен из-под сладкой наливки. Наклевался и пошёл искать, с кем бы подраться. И подрался… Утром проснулся, глянул на себя в лужицу и ахнул: правый глаз подбит, весь заплыл. Гребешок на боку, распух. От хвоста два пера осталось. И все косточки болят…

— С кем же это я вчера сцепился? — стал вспоминать Петух. — С Гусем, что ли? — спросил он Щенка.

— Нет, — сказал Щенок.

— С Индюком?

— Нет, — сказал Щенок.

— С Котом?

— Нет, — сказал Щенок.

— Неужели я на Быка напал? — едва выговорил Петух.

— Нет, — сказал Щенок.

— Так кто же меня вчера так отделал?

— Курица, — сказал Щенок.

Брёл как-то Медведь по лесу. Глядит — Кабан в яму провалился, никак из неё не выберется. Помог Медведь Кабану в беде.

— Ну и лапищи же у тебя! — прохрюкал Кабан, выбравшись из ямы. — Не мог, что ли, меня поосторожнее тащить? Ухватился за шкуру — всю спину исцарапал!

Смутился Медведь. Промолчал.

— Ладно! — сказал Кабан. — Я не сержусь. Что с Медведя спрашивать! Перекусить у тебя чего найдётся? Проголодался я в яме — со вчерашнего дня в ней сижу.

— Придётся мне тогда домой сбегать, — сказал Медведь.

— А ты сбегай, сбегай, не ленись! Да прихвати что повкусней.

Сбегал Медведь в свою берлогу. Принёс Кабану соты с мёдом.

— Тебя, приятель, хорошо за смертью посылать! — ворчал Кабан, давясь от жадности Мишкиным мёдом. — Мог бы и побыстрее обернуться!.. А ну давай!

— Что давать? — не понял Медведь.

— Давай бери в лапы ветку и садись мух от меня отгонять. Вишь, сколько их на мёд налетело!

Сел Медведь от Кабана мух отгонять.

Отвалился Кабан от мёда, улёгся под куст, вытянул ноги.

— Ну?

— Что «ну»? — переспросил Медведь.

— Спину мне почеши, вот что! Люблю я, когда мне спину чешут. Только поосторожнее своими когтищами…

Посмотрел Медведь в глаза Кабану, ничего не ответил и пошёл прочь.

— Эй! Эй! Куда же ты? — завопил Кабан.

Медведь будто не слышал.

— Ишь ты! Уж и почесать не может! Вот ленивый! — прохрюкал у него за спиной Кабан.

На его беду, Медведь это услышал и… вернулся!

Свалили Барс и Рысь на охоте молодого оленёнка. Свалили и приготовились его съесть. Пробегал мимо Шакал. Увидал чужую добычу, и такая вдруг его зависть взяла… Отозвал он Рысь в сторонку и говорит:

• Предыдущая
• 59/78
• Следующая