Пленить сердце горца - Монинг Карен Мари - Страница 51

• Предыдущая
• 51/73
• Следующая

Джиллиан свернулась калачиком на подоконнике сторожевой башни и смотрела невидящими глазами в ночь. Тысячи звезд покрывали рябью небо, но она не видела ни одной. Смотреть в ночь было все равно что смотреть в огромную пустоту — ее будущее без Гримма.

Как она сможет обвенчаться с Куином?

Как она сможет отказать ему? Гримм явно не собирался приезжать.

Объявления были расклеены по всей стране. Он просто не мог не знать, что завтра Джиллиан Сент-Клэр венчается с Куином де Монкрейфом. Вся эта чертова страна знала об этом!

Три недели назад она могла бы убежать.

Но не сегодня, после трехнедельной задержки месячных, а ведь от Гримма не было никаких известий! Только не после того, как она поверила ему, влюбленная дурочка.

Джиллиан положила ладонь на живот. Возможно, она и беременна, но абсолютной уверенности у нее не было. Месячные часто шли у нее нерегулярно, и в прошлом у нее были задержки даже дольше нынешней. Мама когда-то рассказывала, что, кроме беременности, на женские циклы могут влиять разные вещи: эмоциональное смятение… и страстное желание женщины забеременеть.

Может, так и есть? Неужели она так страстно желала забеременеть от Гримма Родерика, что обманула себя? Или внутри нее действительно рос ребенок? Как бы ей хотелось знать это наверняка! Она глубоко вздохнула, — время покажет.

Подумывала она и над тем, чтобы действовать в одиночку, выследить его и бороться за их любовь, но остатки гордости и здравый смысл заставили отказаться от этого. Гримм пребывал в гуще битвы с самим собой, и это был бой, который он сам должен был либо выиграть, либо проиграть. Она предложила ему свою любовь, сказала, что согласна на любую жизнь, лишь бы прожить ее вместе. Женщине не следует бороться с мужчиной, которого она любит, за его чувства. Он должен решиться на то, чтобы по своей воле дать ей любовь, узнать, что любовь — это то единственное в мире, что не может причинить боли.

Он умный и храбрый. Он приедет.

Джиллиан вздохнула. Да простит ее Бог, но она все еще верила.

Он приедет!

Он не приехал…

Рассвет дня венчания был облачным и холодным. Мокрый снег укрыл обугленную лужайку ледяным хрустящим саваном.

Джиллиан лежала в кровати, прислушиваясь к шуму в замке, готовившемуся к свадебному пиру. Ее желудок урчанием выводил приветствия запахам жареной ветчины и фазанов, которые могли поднять из могилы и мертвого, — и это подействовало. Она вылезла из постели, на ощупь прошла по тускло освещенной комнате к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Темные тени легли на тонкую кожу в тех местах, где скулы встречались со скошенными янтарными глазами.

Менее чем через шесть часов она обвенчается с Куином де Монкрейфом.

В комнату донесся гул голосов; половина графства была уже в замке — еще со вчерашнего дня. Пригласили четыреста гостей, а прибыло пятьсот. Огромный замок был переполнен, но и в нем не хватило для всех места, так что некоторым пришлось довольствоваться менее удобным жильем в деревне в долине.

Пятьсот человек — больше, чем придет на ее похороны — топтались по замерзшей черной лужайке.

Джиллиан крепко зажмурилась, чтобы сдержать слезы, уверенная в том, что заплачет кровью, если позволит упасть еще хотя бы одной слезинке.

В одиннадцать часов Элизабет Сент-Клэр изящно промокнула слезы изысканным платочком.

— Ты выглядишь прелестно, Джиллиан, — заметила она с прочувствованным вздохом. — Даже прелестнее, чем я в свое время.

— Тебе не кажется, что мешки под глазами портят внешность, мама? — съязвила Джиллиан. — А как насчет угрюмых складок у рта? А поникшие плечи, а нос, свекольно-красный от плача? Думаешь, никто не найдет мою внешность немного странной?

Всхлипнув, Элизабет возложила на голову Джиллиан диадему и опустила на лицо дочери тонкую вуаль из чистого голубого газа.

— Твой отец все продумал, — сказала она, пожимая плечами.

— Вуаль? Полно, мама. Никто не носит вуаль в наше время.

— Только подумай — с тебя начнется новая мода. К концу года все снова будут их носить, — защебетала Элизабет.

— Как отец может так поступать со мной, мама? При такой любви, как у тебя с ним, чем он может оправдать то, что обрекает меня на брак без любви?

— Куин тебя любит, так что это не будет браком без любви.

— Любви не будет с моей стороны.

Элизабет уселась на край кровати. Какое-то мгновение она рассматривала пол, затем подняла глаза на дочь.

— Тебе все же не все равно, — заметила Джиллиан, несколько смягчившись от сочувственного взгляда Элизабет.

— Конечно, не все равно, Джиллиан. Я твоя мать.

Элизабет задумчиво глядела на дочь.

— Дорогая, не волнуйся, у твоего папы есть план. Я не хотела тебе говорить об этом, но он не собирается доводить дело до конца. Он думает, что Гримм приедет.

Джиллиан фыркнула.

— И я так думала, мама. Но осталось всего десять минут до назначенного часа, а никаких признаков Гримма не видно. И что будет делать папа? Остановит венчание, если он не появится? Перед пятью сотнями гостей?

— Ты же знаешь, что твой отец никогда не боялся выставить себя на посмешище — как и любого другого человека, если уж на то пошло. Этот человек похитил меня со свадьбы. И я полагаю, он надеется, что то же самое случится и с тобой.

Джиллиан невольно улыбнулась. История об «ухаживании» ее отца за мамой очаровывала ее еще с детства. Ее отец мог бы многому научить Гримма. Гримм Родерик должен сражаться не с самим собой из-за нее, а за нее со всем миром. Джиллиан глубоко вздохнула, вопреки всему лелея в душе надежду и представляя себя в качестве участницы подобной сцены.

— Мы собрались здесь сегодня в обществе семьи, друзей и доброжелателей, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными, нерушимыми узами…

Джиллиан яростно дунула на вуаль. И хотя та немного отодвинулась, от этого она не стала видеть происходящее яснее. Священник сквозь вуаль казался слегка голубым, Куин казался слегка голубым, да и гости тоже… Она раздраженно сдернула вуаль. Никаких розовых тонов в день ее свадьбы, а откуда им взяться? За высокими окнами лил как из ведра голубоватый дождь со снегом.

Она украдкой взглянула на Куина, стоявшего рядом. Ее глаза была на уровне его груди. Несмотря на охватившее ее отчаяние, Джиллиан вынуждена была признать, что ее жених великолепен. Величественный парадный тартан, длинные волосы, зачесанные назад, медальный профиль… Большинство женщин с восторгом бы заняли сейчас ее место, произнесли бы супружеские клятвы и пошли бы с ним под венец, чтобы стать хозяйкой его поместья, родить ему красивых светловолосых ребятишек и прожить в великолепии остаток своих дней.

Но это был не тот человек. «Он приедет за мной, он приедет за мной, я знаю, что приедет», — твердила себе Джиллиан, словно это были волшебные чары, которые она плела из волокон прозрачной пустоты.

Гримм на бегу сорвал со стены церкви еще одно объявление, смял его и запихнул в дорожную сумку, до краев набитую скомканным пергаментом. Он был в крохотной горной деревушке Туммас, когда увидел первое объявление, прибитое гроздями к боковой стенке ветхой лачуги. Через двадцать шагов он нашел другое, затем третье и четвертое.

Джиллиан Сент-Клэр выходит замуж за Куина де Монкрейфа. Он грубо выругался. И сколько же она ждала? Два дня? Он не спал в ту ночь, обуреваемый таким яростным гневом, что тот грозил вызволить берсерка даже без кровопролития, обычно вызывавшего его появление.

К утру ярость лишь усилилась, бросив его на спину Оккама и заставив кружить по Северному нагорью. Он доехал до границы Кейтнесса и повернул назад, срывая все объявления на пути, рыща, как обезумевший зверь, по территории от низменности до нагорья. Затем снова развернулся, притягиваемый к Кейтнессу силой, которая была выше его понимания, силой, проникавшей до самого его костного мозга. Отбросив косички с лица, Гримм зарычал, и в ближайшем лесу жалобно завыл в ответ волк.

• Предыдущая
• 51/73
• Следующая