Тень императора - Молитвин Павел Вячеславович - Страница 49

• Предыдущая
• 49/90
• Следующая

— Ага… — рассеянно протянул Эврих, глядя сквозь просветы между складами для товаров на разгружавшиеся у пристаней речные суденышки торговцев, доставлявших в Мванааке из глубины империи рис, пшеницу, ячмень и просо, шелковые ткани и мешковину, мясо, руду и древесину. Раньше здесь швартовались и торговые джиллы, и чужеземные корабли, но теперь заморские суда перестали появляться в прибрежных водах Мавуно, а имперские купцы, сторожевики и военные корабли становились на якорь в морском порту. Аррант перевел взгляд на ближайший левобережный причал, прозванный Извозом. — Стало быть, не так уж крепко следят чиновники Кешо за чужеземцами, надумавшими покинуть Город Тысячи Храмов?

— Кто станет чинить препятствия несчастным, единственное желание которых — вернуться на родину, дабы не питаться подаяниями сердобольных знакомых? Не думаешь ли ты, что и тебе пришла пора покинуть Южный материк и продолжить путешествие в Мельсину?

Чайки, кружащие над Извозом и рыборазделочными столами, казались в солнечных лучах крохотными золотыми молниями. Криков их из-за дальности расстояния слышно не было, но Эврих знал, что они зовут в путь. От Гвадиары пахло не только рыбой, водорослями и смолой, от неё пахло близким морем, свободой, дальними странами. Где нет нужды таиться, незачем натирать лицо соком ореха, где за ним не будут охотиться подчиненные Амаши и не надобно надувать щеки и изображать из себя всемогущего чародея. Хотя нет, щеки придется надувать и там, если он примет предложение Иммамала…

— Ты помнишь наш разговор на борту «Ласточки»? Я давно бы покинул Мавуно, но не могу возвратиться в Мельсину, не выполнив возложенного на меня поручения, — продолжал посланник Мария Лаура, не глядя на Эвриха. — Мне известно, что ты уже пробовал договориться о месте на корабле, отплывающем из Мванааке. С моей помощью ты без труда покинешь этот город. Через день-два, самое позднее через седмицу. Если захочешь взять с собой юношу, сопровождавшего тебя в Терентеги, я не стану возражать, место найдется и для него.

«Тразий Пэт старше меня года на два-три, — подумал Эврих. — Сейчас ему лет двадцать семь — двадцать девять. Долго ли он ещё протянет в темнице? И до каких пор Кешо намерен держать его там, почему не торопится с публичной казнью?»

Он рассчитывал узнать что-нибудь о старинном приятеле через Рабия Даора, но Тартунг сообщил, что тот уехал по каким-то делам из города и неизвестно когда вернется. Это было очень, очень некстати, вот только не зря ли он возлагал столько надежд на Эпиара? С чего он взял, что бывший аскульский купец поможет ему? Да и чем тут вообще поможешь? Императорская темница — не погреб трактирщика, проникнуть в который можно, взломав единственную дверь или же подобрав ключи к одному-двум замкам…

— Хвала Богине, она хранила и оберегала тебя от невзгод! Однако не кажется ли тебе, что довольно уже испытывать её терпение? — неожиданно сухо и даже сурово вопросил Иммамал. — Ты легко обзаводишься друзьями, но и врагов приобретаешь с неменьшей быстротой. Причем друзья твои сами нуждаются в помощи, тогда как враги способны стереть в порошок дюжину таких, как ты.

— Будешь слишком сладким — съедят мухи, — пробормотал Эврих.

Иммамал был на редкость хорошо осведомлен о его делах, и вещи говорил самые что ни на есть разумные. Более того, глядя в сильно загорелое, морщинистое лицо посланника саккаремского шада, аррант неожиданно почувствовал, как соскучился по светлокожим людям. Он провел в Мавуно около года и давно перестал ощущать себя здесь чужаком, но это вовсе не значило, что он не скучал по землякам и Верхней или хотя бы Нижней Аррантиаде. В конце концов, от мытья в розовой воде чеснок не теряет своего запаха. Заботы обитателей империи касаются его лишь постольку, поскольку и он не обязан посвящать им всю жизнь…

— Мухи тебя, может, и не съедят, а вот люди Амаши рано или поздно шкуру попортят. Ты видишь, мне кое-что известно о твоих делах и знаешь, почему я проявляю к тебе такой интерес. И если я говорю, что голова твоя нынче нетвердо держится на плечах, то поверь — так оно и есть. Быть может, сам ты этого не понимаешь, но со стороны-то оно виднее. Оставь рыбаку сети, птицелову — птиц, мстящему — месть. Ты лекарь, и твое дело исцелять.

— Так-то оно так, и если бы ты предложил мне покинуть Город Тысячи Храмов раньше, я бы не колеблясь последовал за тобой… — задумчиво проговорил Эврих и, неожиданно решившись, продолжал: — Теперь, однако, я не могу уехать, не выполнив своего долга по отношению к попавшему в беду другу и не сдержав обещания, данного Аль-Чориль. Или, по крайней мере, не попытавшись это сделать.

В нескольких словах он поведал Иммамалу о знакомстве своем с Тразием Пэтом и поисках дочери Газахлара своего сына. Чем дольше он говорил, тем мрачнее становилось лицо саккаремца, а когда Эврих закончил рассказ, лжекупец затейливо выругался и отчаянно захрустел сцепленными за спиной пальцами.

— Умеешь ты осложнять свою жизнь! — промолвил он после некоторого молчания и удивленно покачал головой. — И как это у тебя хватило смелости рассказать мне о своих замыслах? Откуда такая уверенность, что я не сболтну лишнего, дабы расстроить твои безумные планы?

— Так в том-то и дело, что планов никаких нет! Окажись мой знакомец сейчас в городе, я бы, может, и не стал откровенничать…

— Удивительная наивность! Ты, стало быть, хочешь, чтобы я помог тебе отыскать Ульчи и освободить Тразия Пэта? — уточнил Иммамал, в очередной раз оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто не может их подслушать. — А почему бы тебе не попросить у меня, например, трон аррантского Царя-Солнце? Не высоко ли голову задрал? Гляди, дождь в ноздри попадет — захлебнешься!

— Легче, легче! — остановил Эврих раздосадованного саккаремца. — Я ведь тебя по всему Городу Тысячи Храмов не выслеживал, чтобы за помощью обратиться! Да и не просил ещё пока ни о чем. Просто объясняю, почему не могу нынче принять твое предложение.

— Объясняешь? — в сердцах повторил Иммамал и так хрустнул пальцами, что аррант испугался за их сохранность. — Нет, ты торгуешься со своим благодетелем, вместо того чтобы ноги ему лобызать! Я из кожи вон лезу, дабы дурную голову от топора уберечь, а тело от пыток, и что же слышу? Он позволит себя спасти, ежели я наследника имперского престола ему сыщу, да ещё и дворцовую темницу разрушу!..

— Ну полно из себя оскорбленную добродетель строить, — вновь прервал Эврих Иммамала. — Напрасно ты меня в наивности упрекаешь и землю копытом роешь. Будучи преданным слугой Мария Лаура, ты не можешь не понимать, что отыскать Ульчи в интересах шада. А Тразий Пэт, коли удастся его освободить, великим подспорьем для Ильяс станет. И не сверкай на меня очами! Предотвратить вторжение имперских войск в Саккарем поважнее, пожалуй, в настоящий момент, чем здоровье дочери Дильбэр.

— Смышлен, ох смышлен! — неожиданно ухмыльнулся Иммамал, отбрасывая маску напускного гнева. — Рассуждаешь ты верно, да по чину ли халат меришь?

— По мне так как раз, а ты себе можешь попроще подыскать! — заявил Эврих, дивясь собственному нахальству.

Решившись рассказать Иммамалу о Тразий Пэте и Ульчи, он не вполне отдавал себе отчет, зачем это делает, и теперь с некоторым изумлением понял, что порыв его был очень даже обоснован. Вряд ли посланник Мария Лаура оставался до сих пор в Мванааке только ради того, чтобы залучить чудо-лекаря в Мельсину. Надобно думать, он нашел способ послужить здесь верой и правдой своему повелителю, разыскал единомышленников и, следовательно, мог оказать Эвриху неоценимую помощь. Ежели, конечно, сочтет, что у них есть хоть какие-то шансы на успех.

— Вай-ваг! Насколько нам всем было бы проще жить, кабы ты предложил мне бежать из Мванааке до моего отъезда с Газахларом! — вырвалось у Эвриха помимо его воли.

— Тогда я ещё не мог предложить тебе этого. — Саккаремец выдавил из себя кислую улыбку и развел руками. — Не ожидал, что ты так меня озадачишь. По мне, лучше заплата, чем голое колено, но мысль устроить в Мванааке заваруху и сорвать вторжение Кешо кажется заманчивой, чего уж тут говорить. Мне надобно подумать. Давай встретимся с тобой здесь… через три дня. И еще… Я бы хотел поговорить с Аль-Чориль и удостовериться, есть ли у неё люди, способные действовать, или это все досужие разговоры.

• Предыдущая
• 49/90
• Следующая