Спутники Волкодава - Молитвин Павел Вячеславович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/141
• Следующая

— Ты сумел прогнать кракена — быть может, тебе удастся зачаровать и служанку Госпожи Рыбы?

— Придется попробовать, — ответил землянин без особого энтузиазма, поймал недоверчивый взгляд Ваниваки, натертое киноварью лицо которого производило поистине устрашающее впечатление, и, ничего не обещая, предложил последовать за толпой.

Высказанная Маути мысль уже приходила Тилорну в голову, но сознавая, что осуществление ее — дело весьма проблематичное, он рассматривал этот способ спасения Вихауви как последнее, вовсе не гарантирующее успеха средство. Нанести сильный ментальный удар на значительном расстоянии — задача сама по себе не из легких, а если учесть, что мозг акулы существенно отличается даже от мозга кракена, решить ее, может статься, будет попросту невозможно. Землянин отлично помнил прописную истину, гласившую, что воздействовать на примитивное сознание несравнимо труднее, чем на сложное, и понимал: пробиться сквозь инстинкты хищника, почуявшего добычу, которому к тому же некуда отступать, он скорее всего не сможет. Впрочем, если что-то и получится, едва ли Вихауви сумеет воспользоваться выпавшим ему шансом…

Говорить о своих сомнениях Тилорн не стал — надо думать, у Маути с Ваниваки и собственных хватает. Вместо этого он ускорил шаг, чтобы прийти к озерцу раньше основной части негонеро и оценить обстановку на месте.

Придирчиво оглядев похожие на амфитеатр древнего цирка берега котловины, он выбрал на южном ее склоне груду камней, расположенных в двух десятках метров от озера. Камни эти находились достаточно далеко от валунов, на которых у самой кромки воды разместился ра-Сиуар с многочисленными родственниками. Отсюда отлично просматривалась вся местность, а в случае необходимости друзья могли удалиться, не привлекая к себе излишнего внимания. Кроме того, солнце находилось бы у них за спиной, что, с одной стороны, не будет мешать землянину сосредоточиться на акуле, а с другой — хоть как-то укроет их от любопытных взглядов.

Выбранное место понравилось, как и следовало ожидать, не только ему, и Тилорн вынужден был изрядно надавить на психику главы рода, попытавшегося занять их камни, так что, когда пришло время войти в контакт с сознанием кружившей, словно свихнувшийся робот, акулы, землянин вовсе не ощутил необходимого для предстоящей работы подъема духа. А тут еще эти отвратительные трубы грянули подобно корабельным сиренам…

Маути не могла видеть скрытого маской лица колдуна, но ясно ощущала его тревогу и не только не задавала никаких вопросов, но и вообще старалась быть как можно незаметнее. Все шло не так, как задумывал и предсказывал Ваниваки, и все же девушку не покидала уверенность, что Тилорн и на этот раз сотворит чудо, которого она ждала и одновременно боялась.

Черный плавник описывал круг за кругом, оставляя на воде четкий расширяющийся след: ревейю не интересовало, что делалось на берегах, — она плыла так стремительно, словно преследовала свою, никому не ведомую цель. Вероятно, акула заметила, что отлив уже начался, но это ее нисколько не обеспокоило и не заставило, как рассчитывала Маути, прорываться сквозь решетчатые ворота, которые рыба-оса при желании разнесла бы в щепы одним ударом. Была ли она зачарована Мафан-оуком или в самом деле знала, что ее ждет подношение? Огромные светлокожие тану — существа, почитаемые на Хоаху более всех других, обладали почти человеческим разумом, но о ревейях Маути бы этого не сказала. Хотя если ее послала Госпожа Рыба или сам Панакави…

Акула была красива. Темно-синие поперечные полосы начинались от черного спинного плавника и, сбегая к серебристому брюху, светлели и утончались, отчего громадная рыбина казалась легкой и изящной. Кожа ее была гладкой и упругой, серповидный хвост придавал ей сходство с тану, но все портила приплюснутая голова с громадной пастью. Безобразно широкая и тупая, будто застывшая в вечной ухмылке, мощные челюсти плотно сжаты, но девушка знала, что за двойными губами находились косо посаженные зубы, формой и длиной похожие на скрюченные человеческие пальцы. Вот только остротой они могли сравниться с отточенными бронзовыми ножами и ничем не напоминали пирамидальных зубов других акул. Маути представила, что это не Вихауви, а ее сейчас кинут к этой кровожадной твари, и содрогнулась. Можно называть себя сестрой акул, можно любоваться их быстротой и ловкостью, но любить… Девушка передернула плечами от ужаса и отвращения, подумав, что сейчас-то совершенно точно испытывает к ревейе далеко не родственные чувства…

Мафан-оук между тем, закончив свою речь и дав соплеменникам выплеснуть в крике переполнявшее их восхищение Панакави, сделал знак музыкантам. Тамтамы раскатились тревожной дробью; возгласы постепенно стихли; зрители заняли места, и стражи начали подталкивать Вихауви к воде. Из всех собравшихся здесь только эти четверо с копьями и беспомощный пленник были в обычном наряде — узких набедренных повязках; остальные же, напялившие невообразимые одеяния, разрисовавшие лица и тела кричащими красками, были точь-в-точь как злые духи, о которых любят посудачить у костра хираолы. Пришедший в голову Маути образ: четверо людей толкают пятого в пасть ревейи на потеху собравшейся со всех концов земли нечисти, которая ждет не дождется, когда же наконец по зеркальной поверхности расплывутся кровавые пятна, — наполнил душу девушки отвращением, заставив до боли закусить губу.

Маути легонько толкнула в бок Тилорна, застывшего, как изваянная из дерева гигантская нахохлившаяся птица. Колдун поднял на нее невидящие глаза, пошевелил губами и нетерпеливо махнул рукой — отстань, мол. Девушка вздохнула и уставилась на подошедшую уже к самой воде процессию.

Дробь тамтамов резко оборвалась. Мелькнул наконечник копья, перерезая веревки, стягивающие руки Вихауви за спиной. Один из стражей протянул юноше дубинку длиной в неполных два локтя, к которой прикреплен был акулий зуб, размерами не превышавший человеческой ладони. Вихауви, на лбу которого мелом были нарисованы три желтых креста, потер онемевшие запястья, подкинул дубинку в воздух, повертел в руках, примериваясь к непривычному оружию. Стражи, отступив на пару шагов, выставили перед собой копья с ослепительно сияющими на солнце медными наконечниками.

— Иди и покажи свою удаль! — хриплым голосом скомандовал ра-Сиуар, восседавший на плоском камне неподалеку от пленника.

Не обращая внимания на вождя, Вихауви огляделся, будто высматривая кого-то, и Ваниваки подался вперед — только ладонь Маути, лежавшая на его руке, удерживала юношу от того, чтобы очертя голову ринуться на безмолвный призыв друга.

— Он высматривает не тебя. Он ищет Итиви, — прошептала девушка и, словно подтверждая ее слова, Вихауви издал негромкое восклицание. Ваниваки проследил за его взглядом и заметил, что одна из фигур в диковинном одеянии подняла маску.

— Итиви! — пробормотал он изумленно. Даже на расстоянии было видно, что на лице избранницы его друга нет и следа сочувствия или горя. Напротив, оно явно светилось торжеством и самодовольством. О Вихауви, которого можно было уже считать покойником, не стоило беспокоиться, ведь девушка почти не знала его. Зато имя Итиви теперь у всех на устах, и в следующую поездку на Манахаш у нее окажется богатый выбор женихов — каждому лестно взять в жены девушку, ради которой кто-то рискнул и даже поплатился головой. Теперь о Вихауви — а значит, и о ней — еще долгие годы будут рассказывать легенды на всех трех островах хираолов…

— Стерва! — процедила сквозь зубы Маути.

Вихауви несколько мгновений смотрел на Итиви, потом дернулся, словно от пощечины, и шагнул к воде. Стражи, сохраняя дистанцию, двинулись за ним, угрожающе выставив вперед копья, но юноша не нуждался в понуканиях. Шаг, другой — и он уже по щиколотку вошел в озеро. Еще шаг, и вода достигла его колен.

Со стороны зрителей послышался громкий вздох. Черный акулий плавник, находившийся на противоположной стороне озера, шириною не превышавшего ста шагов, начал замедлять движение.

— Учуяла! — громким шепотом произнес Ваниваки, обращаясь к Тилорну.

• Предыдущая
• 21/141
• Следующая