Брайтон бич авеню - Молчанов Андрей Алексеевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/32
• Следующая

Оборотистый дружок наверняка озаботится проблемой изъятия у Фридмана-младшего этих замечательных камушков. А чтобы к тому имелся ополнительный стимул, Боря попросил прислать Мишины фотографии. Цветные, в фас. Образцы присовокупились к депеше.

А через недельку получит друг Мишель отлично сработанный умельцем американский паспорт с именем реального человека и со своей физиономией… И уж с таким документиком вполне сможет добраться он в город Нью-Йорк из третьей страны. Стимул!

Благодетель Фридман-старший при успешном завершении операции оказывался сильно пострадавшей стороной, но Боря утешался прочно усвоенным принципом американской деловой жизни: мол, ничего личного, просто бизнес… Или, как говаривал темный Иосиф: что я могу сделать?

После разговора с братом Марина всерьез призадумалась. То, что предлагал Михаил, пугало, но и притягивало. В обещанное лживым и меркантильным родственничком вознаграждение ей не верилось, а потому возникла идея перехватить инициативу.

По средам Фридман ужинал в «Пекине» со своими прихлебателями и охранниками, и как бы случайная встреча произошла в этом дорогом ресторане, пародирующем экзотический блеск Востока, в устоявшейся здесь в последнее время атмосфере полубогемной-полупреступной злачности. Как и рассчитывала Марина, Валерий подошел к ней сам, поклонился шутливо, но и корректно, явно не претендуя на приглашение присесть к столу, где, помимо Марины, находилась еще одна дама, представившаяся Фридману под именем Джейн.

– Присаживайся, Валера, – произнесла Марина беззаботно и дружелюбно. – У нас тут девичий ужин… Показываю нашей американской гостье островки более-менее цивилизованной жизни в столице дикарской страны…

– Какая же я гостья? – мягко возразила Джейн. – Я… своя.

И с туристами прошу не путать… Я здесь живу.

– Живешь… Ирреальной жизнью. – Марина кивнула одобрительно Фридману, потянувшемуся к бутылке с шампанским, чтобы наполнить бокалы дамам. – С кредитными карточками, под крышей посольства, с казенным «вольво»… – В сторону Фридмана она как бы и не с отрела, но реакцию его отслеживала цепко.

Пока все шло безукоризненно, и Валерий, конечно же, в полной мере оценил и манеры Джейн, и ее типичный англоязычный акцент, косметику, прическу, кольца от западных ювелиров…

Ни малейшего намека на то, что Джейн – Мавра, одна из бандерш Марины, подруга ее и компаньонка, в очередной раз прибывшая по своим делишкам в Москву.

Мавра была замужем за англичанином, несколько лет прожила в Чикаго, язык выучила великолепно, да и во всем, чем занималась, как Марина заметила, проявляла добросовестнейший и тонкий профессионализм. Именно ей отводилась главная роль в операции с бриллиантами Фридмана.

От Валерия последовал естественный вопрос.

– Вы… в том смысле… – оглянулся на Марину, – работаете в посольстве?

– Да, – отозвалась Джейн нехотя. – Перебираю бумажки.

Одна из сотрудниц посольства действительно носила имя, присвоенное на сегодняшний вечер международной аферисткой, знакомой Марины еще со школьных лет.

Выпили шампанского, Фридман извинился, ушел к своему столику, где около часа беседовал с различными людьми – подходящими и уходящими, а после, оставив остатки ужина своре охранников, вновь вернулся к Марине с двумя бутылками великолепного итальянского вина, купленного в соседнем с «Пекином» магазине.

– Позвольте, девочки?

Девочки, что же, позволили…

Началось шоу, через горящие обручи прыгали ловкие китайцы, демонстрировались схватки с палками и мечами, мелькали бедра танцовщиц в мигающем разноцветье бликов, а за столиком у входа в ресторан шел непринужденный разговор двух дам и одного джентльмена…

– Домой не скоро собираетесь? – спрашивал Валерий у Джейн.

– Должна улететь через неделю дней на пять…

Реальный прототип и в самом деле отбывал на родину в краткосрочную поездку, и этот факт Фридман мог проверить по компьютеру.

– А я тоже вскоре в ваши края собираюсь.

– Командировка? – В голосе Джейн промелькнул интерес.

– Нет, эмиграция…

– Уже прошли интервью?

– Давно. Но надо утрясти кое-какие дела, отправить контейнер…

– О, с контейнерами, я слышала, колоссальная проблема.

Очередь на годы.

– Справимся, – сказал Фридман. – Пусть это будет моя самая большая проблема в жизни.

Когда заиграл оркестр, он пригласил Марину на танец.

– Слушай, – прошептал, склонившись к ее плечу. – Говорю вполне серьезно: несмотря ни на что, наши отношения не закончены. Однако это – лирическая сторона дела, о ней позже…

И ее, кстати, я без лишних слов подтвержу поступками. А теперь ответь: она, Джейн, ну… нормальная баба? В смысле, по делу…

– Вполне. Девочка тоже крутится…

– То есть?

– С иконками я ей помогаю, с антиквариатом… Картины ее интересуют, Фаберже…

– А как с провозом?

– Очень стойкий дипломатический иммунитет, понял, дорогой?

– А… поговорить на такую тему?

– Не знаю. Она не из тех, кто за все хватается.

– А ты объясни: не фуфлыжники с ней дело иметь будут…

– Валера, сейчас все пошли крутые дальше некуда, сам знаешь. Ну… поговорю. Только о чем?

– Камушки.

– Спрошу. – Марина равнодушно повела плечами.

– И учти, – Фридман помедлил, закусив губу, – твои они, камушки. Сам тебе их отдам под полное доверие. И в Америке – если не поносишь их, то на них поживешь…

– Милый… – Она поцеловала его в щеку. – Что с тобой?

Шампанское в крови играет? – Участливо заглянула в глаза. – Или впрямь любовь? Но что есть любовь? Это – переоценка сексуального порыва. А может, неуклюжая ложь? – Закрыла пальцами его губы. – Не надо. Ни камушков, ни слов… Просишь – поговорю.

Ресторанный вечер отгремел, Фридман, проводив дам, пожелал им и себе скорой встречи и – не ошибся: встреча состоялась через два дня – короткая, деловая, в суете будничного дня, на Ленинградском шоссе, в машине.

– Мне необходимо вывезти пакет, – сказал Фридман. – В нем ценности. В аэропорту Нью-Йорка вас встретят. Во сколько мне встанет такая услуга?

– Пять тысяч, – без запинки ответила Джейн. —

Американскими долларами, вперед. Не знаю, что в пакете, но наверное, там не деревенская иконка… В любом случае стоимость содержимого меня не интересует, равно как и меньшая сумма гонорара.

– Одобряю вашу точку зрения, – кивнул Валерий. – Правда, пять тысяч…

– У меня масса предложений, – перебила его Джейн. —

Смотрите сами.

– Где вам передать пакет? – спросил Фридман.

– Серьезный вопрос… – озадачилась Джейн. – Мы должны встретиться чисто… Без хвостов. Я… все объясню Марине. И пожалуйста, не таскайте в тот день своих людей с собой.

Наоборот – пускай они обеспечат нашу пропажу из чьего-либо поля зрения, если таковое имеется… Мне вас грабить резона нет, как понимаете…

– Судя по компьютеру, – сказал Фридман, – а вернее, по дате вашего вылета, время у нас еще имеется, детали продумаем.

– Проверочка? – безучастно усмехнулась Джейн.

– Так, баловство, интереса ради…

– Валерий, – произнесла Джейн строго и доверительно. – Вы сознаете, что о ваших проверочках может стать известно иным проверяющим иностанциям? Затем. Я заинтересована в вас не менее, чем вы во мне. Мне необходимы ваши связи здесь, в Союзе.

А вам – мой статус. Так что не тряситесь за свой пакет, хотя бы в нем и сокровища всего мира…

Она крепко, по-мужски пожала руку Фридмана и, сев в машину с дипломатическим красным номером, укатила прочь.

С нею уехала и Марина, заплатившая за изготовление этого номера рукодельнику-кустарю изрядную сумму.

А Фридману очень хотелось, чтобы Марина сталась, очень…

Впрочем, успокоил он себя, объясниться – успеется. К тому же сегодня тяжелый день, беготня… Слов-то нормальных не подберешь, мозги набекрень… Нет, иссушивают все-таки денежки и душу и мышление, коробят их, как наркотик…

• Предыдущая
• 27/32
• Следующая