Русский эксперимент - Зиновьев Александр Александрович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/136
• Следующая

На другой день они в сопровождении двух двухметрового роста охранников начали знакомство с внутренностью поразивших Знакомого «шикарных особняков». После десятого дома Знакомый сказал, что он все понял, что он сыт по горло и что мы, русские, суть настоящие идиоты, завидуя этой, по сути дела, нищенской жизни, о какой мы в России давно позабыли. Он, Знакомый, пришел к такому выводу главным образом потому, что ни в одном из домов, какие они посетили, не видел ни одной книги. Ни одной! У нас даже в квартирах рабочих и в домах колхозников полно книг. А тут — ни одной!

В интервью по телевидению Знакомый все же сказал, что восхищен высочайшим жизненным уровнем в США, что наш, русский уровень является нищенским в сравнении с ним. Это тоже в русском духе. Этого Знакомого никто не принуждал к такому заявлению, он сделал его по доброй воле, желая угодить хозяевам и получить за это холуйство лишних сотню долларов.

Ф: Будешь жить тут! Комнатушка маленькая, но уютная. Специально для мыслителей. Я называю ее кабинетом, а жена называет книжным шкафом.

П: Все 15 лет мечтал о таком книжном рае!

Ф: Прежде всего обсудим несколько бытовых проблем. Расплачиваться западной валютой не советую. Рискованно, могут среди бела дня даже в центре ограбить. И дороже обходится. Надо поменять на рубли. Но не сразу все, а по мере надобности. Инфляция!

П: Я тебе отдам все мои наличные, а ты мне будешь выдавать на «карманные расходы». Ну и трать на еду и прочее.

Ф: Идёт! Во-вторых, питание. В городе питаться практически невозможно. Есть кафе и рестораны. Но их немного. И чудовищно дорого. Питаться надо дома. Жена нам наготовит кое-что на неделю. Кое-что будем готовить сами.

П: Я там жил один, ты знаешь. Рестораны были не по карману. Так что сам себя обслуживать научился.

Ф: Там с продуктами проще. Но я беру это на себя. В-третьих, транспорт. Не бери такси. Дорого. И ограбить могут. Могут даже убить и выбросить где-нибудь. Тут эта форма преступности сейчас расцвела. И бороться с ней милиция бессильна. Да она фактически и не борется. Пользуйся метро и автобусом. Это вполне достаточно. К тому же пенсионерам бесплатно.

П: Я не пенсионер.

Ф: Проходи молча там, где проходят пенсионеры. Вид у тебя для этого вполне подходящий.

П: Спасибо за комплимент!

Ф: Не обижайся! Ты же не собираешься тут жениться?! Впрочем, это не проблема. Желающих молодых и красивых женщин выйти замуж за иностранца тут более чем достаточно. Стоит только намекнуть. Газеты и журналы не покупай! Я некоторые выписываю, а наиболее интересные буду для тебя покупать я сам. В «кабинете» найдешь подшивки «Правды», «Завтра», «Независимой газеты» и других.

П: На это же у тебя уходит куча денег!

Ф: Не могу отказаться от старой привычки.

Оставшись один, Писатель начал просматривать лежавшие на столе газеты. В одной из них он прочитал следующее:

Москва превратилась в центр огромной финансовой империи. Новым символом ее могущества стала уже не идеология и сила административного диктата, а власть денег. Московские банки теперь контролируют почти всю российскую экономику. Здесь сосредоточено около 75 процентов капиталов страны и большинство контрольных пакетов акций крупных приватизированных предприятий. Половина крупнейших банков находится в Москве.

Верхнюю часть московского айсберга власти образуют государственные структуры (президент, правительство и т.д.), а «подводную» часть (фундамент) властной пирамиды образует административно-финансовая группа. В руководящее ядро последней входят члены московского правительства и президенты ряда крупных банков, обслуживающих городской бюджет. Московская группа опирается на кланы чиновников префектур и муниципальных округов, а также на предпринимательские структуры банковского, торгового и строительно-транспортного комплекса. У нее идеология не является системообразующим фактором. Она привлекает к себе на службу как коммунистов, так и демократов.

Огромные деньги и свобода торговли неузнаваемо изменили облик Москвы, превратили ее в город социальных контрастов, в своего рода «латиноамериканский квартал» России. Первоначальная базарная стихия уже упорядочена в пестроту торговых палаток, магазинов и рынков. Появились банки, казино, биржи. Куда ни бросишь взгляд, повсюду реклама, реклама, реклама. Причем — на западных языках, в основном — на английском. И вывески иностранных фирм, число которых в Москве — многие тысячи.

Запах денег притягивает в Москву не только предпринимателей и банкиров, но и преступников. Москва превратилась в «горячий цех» по переплавке чиновников, бизнесменов, финансистов и главарей преступных организаций в «новых русских» — в миллионеров и миллиардеров.

В Москве правит не всенародно избранное правительство, читал Писатель в другой газете, а уголовный мир, воры, мафия, которая сегодня душа в душу живет с городской администрацией. Они так тесно переплелись, что порой не различишь, где одни, а где другие. По сути дела, режим московский и российский и есть тот самый прародитель, который дает жизнь преступности. Истоки преступности в самой природе нынешнего режима.

Больше всего Писателя поразила реклама в газетах. Когда на Западе он просматривал русские газеты, он их игнорировал, как игнорировал рекламу в западных средствах массовой информации и на улицах. А тут уклониться от нее было нельзя. Тут она нагло, цинично, обнаженно вылезала на первый план как лицо, образ мыслей, психология и претензия на будущее господ нового, посткоммунистического общества. Не информация о политической системе, экономических «преобразованиях» и прочих следствиях «второй революции» окончательно убедили Писателя в реальности краха русского коммунизма, а именно рекламные страницы этих газет, собранных всего за несколько дней.

Так вот ты куда приехал, подумал писатель. Не на семь, а на семьдесят шесть лет назад! Только еще хуже и безнадежнее. Положение в России определяется Москвой, а Москва превратилась в мощный оплот западной колонизации и внутренней контрреволюции. Колонизаторы и коллаборационисты держат в своих руках все силовые рычаги власти, финансы, массмедиа. Они вооружены и готовы убивать всех, кто сопротивляется их власти. Им противостоит безоружный, деморализованный, разобщенный и одураченный «народ». Оппозиция больше всего на свете боится внепарламентских мер борьбы. Даже коммунисты хотят добиться смены власти мирным, ненасильственным путем. А мирным путем правящая клика власть не отдаст ни при каких обстоятельствах. Слишком многое поставлено на карту. Слишком много Запад вложил средств и усилий в создание этого режима, чтобы допустить его мирную ликвидацию.

Пятнадцать лет назад он написал статью о Москве. В ней были такие слова. За годы советской власти Москва перестала быть национально русским поселением. Представители многочисленных национальностей страны заполонили ее, стараясь занять наиболее выгодные позиции в ней и любыми путями наживаться. Из них образуются мафиозные группы уголовного и полууголовного характера, срастающиеся с правящими слоями. Плюс к тому огромное число приезжих. Они приезжают в Москву по делам службы, учиться, за продуктами, посудой, одеждой, мебелью и прочими предметами быта, спекулировать, продавать фрукты и овощи, развлекаться. Они стали постоянным фактором жизни города. Наконец, иностранцы. Число их в Москве довольно велико, и влияние на образ жизни ощутимо. Хотя русские пока в большинстве, они в гораздо большей мере испытали на себе влияние других народов, чем последние — влияние русских. Этому способствовали отсутствие национальной солидарности у русских и политика властей, вследствие которой русские оказались самыми бедными, страдающими и разобщенными среди других народов Советского Союза.

В Москве формируется новая, наднациональная общность людей, общество второго уровня по отношению к остальной стране, своего рода сверхобщество, — Московия. Оно стало метрополией новой, советской империи. Подчеркиваю, не Россия, а именно Московия стала имперской силой Советского Союза. Россия же стала зоной колонизации для Московии в большей мере, чем другие республики.

• Предыдущая
• 4/136
• Следующая