Я верю - Рампа Лобсанг - Страница 3

Вернувшись в свой кабинет, он присел подле мерцавшего огня в камине и направил довольно тусклый свет торшера на свою книгу. Он все читал и читал, до глубокой ночи. Наконец закрыл книгу, запер ее в надежном месте и направился в свою келью, бормоча про себя:

— Во что же мне верить, во что?

Мрачное небо сурово взирало на ночной Лондон. Проливной дождь обрушивался на дрожащие от холода улицы, разгоняя ощетинившиеся направленными против ветра зонтами толпы прохожих. Лондон, огни Лондона, спешащие домой с работы люди. С ревом проносящиеся мимо автобусы… Эти гигантские красные автобусы осыпали брызгами тротуары, а дрожащие стайки людей старались не попасть под этот грязный душ.

Сквозь витрины магазинов были видны толпившиеся там люди, ожидавшие в тепле свои автобусы. Завидев очередной автобус, они устремлялись на улицу, но потом, если это был не их маршрут, уныло протискивались обратно. Лондон, одна половина которого спешит домой, в то время как другая торопится на службу.

На Харли-стрит, в самом сердце лондонского медицинского мира, седовласый человек беспокойно расхаживал по ковру из медвежьей шкуры возле шумно пылающего огня. Долго он расхаживал взад и вперед, заложив руки за спину и понурив голову. Затем внезапно бросился в добротное обитое кожей кресло и вытащил из кармана книгу. Поспешно перелистал несколько страниц, пока не нашел в ней нужный фрагмент. В нем говорилось о человеческой ауре. Он решил почитать его опять, а когда прочитал, то вернулся к нему и перечитал еще раз. Какое-то время он сидел, пристально вглядываясь в огонь. Затем кивнул, словно приняв какое-то решение, и вскочил на ноги. Поспешно вышел из одной комнаты в другую. Предусмотрительно заперев за собой дверь, он подошел к письменному столу. Отложив в сторону ожидавшие его просмотра истории болезней и бланки медицинских обследований, он сел и достал из выдвижного ящика стола несколько листов специальной бумаги для частных писем.

— Дорогой доктор Рампа, — написал он почерком, который почти невозможно было разобрать, — я прочитал Вашу книгу с полным наслаждением, с тем наслаждением, которое в огромной степени усиливается моим личным убеждением и моим знанием того, что написанное Вами является правдой.

Он откинулся на спинку стула, тщательно перечитал только что написанный текст, а затем для верности перечитал его еще раз, после чего продолжил:

— У меня есть сын — прекрасный парень, который недавно перенес операцию на мозге. Сейчас, после этой операции, он утверждает, что способен видеть странные цвета вокруг человеческого тела. Он также видит свечение над головой человека. Причем не только над головой или телом человека, но также и над животными. Какое-то время мы серьезно беспокоились по этому поводу, опасаясь, не была ли причиной тому какая-нибудь ошибка, допущенная нами в ходе операции. Мы полагали, что, возможно, повредили его глазной нерв. Но, прочитав Вашу книгу, мы поняли, что заблуждались. Мой сын способен видеть человеческую ауру. Поэтому я уверен, что Вы пишете правду.

Буду очень рад встретиться с Вами, если вы сейчас находитесь в Лондоне, поскольку уверен, что Вы смогли бы оказать неоценимую помощь моему сыну.

Совершенно преданный Вам…

Он перечитал написанное, а затем, точно так же как и священник, собрался свернуть письмо и вложить в конверт, но вдруг его взгляд упал на бюст одного из основателей медицины. И тут врач подпрыгнул на стуле, будто его ужалила пчела. Он быстро схватил ручку и добавил постскриптум к своему письму:

— Надеюсь, Вы не станете сообщать мое имя или содержание этого письма кому-либо, поскольку это могло бы принизить мой профессиональный статус в глазах моих коллег.

Он аккуратно поставил свои инициалы, после чего свернул письмо и вложил в конверт. Столь же аккуратно он потушил свет и покинул комнату. На улице его поджидал очень дорогой личный автомобиль. Шофер вскинул голову и замер по стойке «смирно», когда доктор скомандовал ему:

— К почтовому отделению на Лестер-Сквер.

Автомобиль резко тронулся с места, и вскоре письмо было опущено в почтовый ящик. В конце концов оно достигло указанного на нем места назначения.

А письма все приходили и приходили… Письма оттуда, письма отсюда, письма отовсюду… С Севера и с Юга, с Востока и с Запада — письма, письма, письма — нескончаемый поток писем… Все они требовали ответа… Все они утверждали, что описанные в них проблемы уникальны и никому доселе неведомы. Письма осуждения, письма благодарности, письма мольбы. С острова Тринидад пришло письмо, написанное на самой дешевой бумаге для школьных упражнений и совершенно безграмотным почерком:

— Я проповедник-миссионер, трудящийся на благо Бога. Пришлите мне десять тысяч долларов и новый автофургон. Да, и еще пришлите мне в подарок подборку Ваших книг, и тогда я поверю в то, о чем Вы пишете.

Из Сингапура пришло письмо от двух молодых китайцев:

— Мы хотим стать врачами. У нас нет денег. Мы хотим, чтобы Вы оплатили нам перелет из Сингапура к Вам первым классом. Тогда мы могли бы встретиться с Вами и обсудить передачу нам денег, чтобы мы выучились на врачей и стали полезными человечеству. Вы также могли бы выслать нам дополнительную сумму денег, чтобы мы могли навестить нашего друга, проживающего в Нью-Йорке, в Америке. Сделав это, Вы сделаете доброе дело для всех людей, и тогда мы Вам поверим.

Письма приходили сотнями, тысячами, и все они требовали ответа. Меньшинство отправителей — жалкое меньшинство — не забывали положить в свои конверты чистую бумагу, конверты и марки, заботясь о том; чтобы сократить мои издержки на канцелярские принадлежности и почтовые расходы. Эти люди писали:

— Расскажите нам о том, что происходит после смерти. Расскажите подробней о том, ЧТО такое смерть. Мы не понимаем смысла смерти, а того, что Вы говорите, нам недостаточно, поскольку Вы не проясняете суть вопроса. Расскажите нам обо всем.

Другие писали:

— Расскажите нам о религиях. Скажите, пребудет ли с нами надежда после смерти, если мы не католики.

А еще были письма вроде такого:

— Подскажите мне такую мантру, с помощью которой я мог бы выиграть в лотерее «Irish Sweepstake», и если я выиграю главный приз, миллион, то отдам Вам десять процентов.

А еще один человек писал:

— Я живу в штате Нью-Мексико. Здесь где-то есть затерянный прииск. Скажите мне, где этот прииск. Вы же можете зайти в астрал и найти его, — а став владельцем этого прииска, я заплачу Вам некоторую сумму денег за Ваши услуги.

Люди просили рассказать им еще что-нибудь, рассказать им все, и даже больше, чтобы они знали, во что им нужно верить.

Миссис Шила Роуз с мрачным видом сидела за столом. Очки в золотой оправе грозили вот-вот сползти с ее носа, и она указательным пальцем то и дело возвращала их на прежнее место.

— Вы написали всего шестнадцать книг. Почему бы вам не написать еще одну, семнадцатую, чтобы растолковать людям, во что им МОЖНО верить? Взгляните на все эти письма, в которых они просят вас написать еще одну книгу и рассказать, во что они могут верить. Вы диктуйте, а Я буду печатать! — наконец решительно сказала она.

Мисс Тадалинка и мисс Клеопатра Рампа сидели в коридоре перед моей инвалидной коляской и удовлетворенно улыбались. Мисс Тэдди, также пребывавшая в глубоких раздумьях по поводу будущей книги, почесала себя за ухом левой лапкой, а затем встала и вперевалку побрела к своему любимому креслу.

Мама Сан Рааб Рампа смущенно взглянула на меня. Она выглядела чрезвычайно смущенной. Не проронив ни слова — вероятно, потому, что не умела говорить, — она притащила мне синюю открытку с заголовком: «Мама Сан Рааб Рампа, Киска», и в центре открытки я увидел свое собственное лицо. Оно было таким синим, будто я давным-давно умер или меня слишком поздно откопали. И под всем этим виднелась морда сиамской кошки, самая загадочная из всех, какие мне приходилось видеть. Поначалу я так опешил, что на какое-то время утратил дар речи, но потом подумал, что любому было бы приятно увидеть «обложку» своей первой книжки. Сам-то я уже привык: ведь эта книга у меня семнадцатая. И все же: