Карты, деньги, две стрелы - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/99
• Следующая

Внезапно в глубине шкафа я разглядела черный, шитый золотом камзол. Ох, точно: его сшили месяца четыре назад, но портной неправильно снял мерки и Шемьену он почему-то не подошел. Уже не помню почему. Может, слишком маленький?

Ага, как же… Скорее наоборот.

Да, припоминаю, камзол даже Шемьену был великоват — и по росту, и по размаху плеч, и по ширине ворота.

Но не идти же в самом деле в женском платье! Мне нужно, чтобы меня убили, а не ограбили! Причем убили сразу и бесповоротно, мучиться я совершенно не хочу. Нужно срочно решить, что делать.

Чуть слышно скрипнула дверь… Великая Мать, неужели муж вернулся?! Не приведи боги он застанет меня здесь!

На пороге комнаты стоял мальчишка-слуга. Худощавый, невысокий и чуть лопоухий. «Тадди», — вспомнилось его имя.

Мальчишка огляделся по сторонам, увидел через открытую дверь гардеробной меня в несоразмерно большом костюме супруга и пораженно выдохнул:

— Госпожа?..

Великая Мать, за что мне это? Какие грехи я совершила?!

— Что ты здесь делаешь?

— Я… — Тадди потупил взгляд. — Господин послал меня… — Слуга запнулся, не зная, как сказать.

— Послал за чем?

— Разрешите? — Он робко шагнул в комнату.

Получив благосклонный кивок, Тадди приблизился к письменному столу, подхватил перо с чернильницей, тяжелой, малахитовой.

— Он собирается что-то писать?

Мальчишка замер, а потом, крепко зажмурившись, замотал головой.

— Тогда что?

— На кон…

У меня сердце упало. Я… Честно, я даже не знаю, что хуже. То, что Шемьен, только вчера проиграв меня, свою супругу, данную ему перед ликом Матери Рассвета, сегодня опять садится за карточный стол, или то, что вчера он поставил на кон меня, хотя мог обойтись чернильницей.

Тадди осторожно отступил на шаг, другой.

— Стой.

А он ведь с меня ростом. И телосложение примерно такое же.

— Раздевайся.

На лице слуги расплылась блаженная улыбка. Он выпустил чернильницу, потянулся к вороту рубахи…

— Стой! — взвизгнула я, сообразив, что сказала совсем не то, что собиралась.

Я помотала головой, приводя мысли в порядок, а потом, путаясь в чересчур длинных рукавах рубахи супруга, подхватив с пола остатки своего платья и поддерживая сползающие брюки, направилась к двери, соединяющей мои комнаты и комнаты Шемьена.

— Пошли, — обронила я через плечо.

Элуш чинно сидела на пуфике возле кровати, что-то зашивая. Иголка так и мелькала в ее руках.

Услышав шаги, камеристка подняла голову:

— Госпожа? У вас все в порядке?

Боги, чувствую, сбежать из дома так просто не удастся.

Выгнав мальчишку в коридор и строго-настрого наказав никуда не уходить, я с помощью Элуш переоделась в платье, более приличествующее моему положению, и вновь позвала Тадди. Тот терпеливо дожидался указаний за дверью.

В комнату мальчишка так и не вошел. Остановился на пороге, смущенно переминаясь с ноги на ногу, сверля взглядом пол и не отваживаясь поднять глаза на меня. Впрочем, я сама сейчас чувствовала себя не лучше. Что ему сказать? «Мне нужны твои одежда и обувь»? И как это будет выглядеть? Кнесна де Шасвар требует у слуги отдать вещи?! Да он же растреплет на каждом углу! Я потом даже в обители Вечного Змея позора не оберусь!

Положение спасла Элуш. Всплеснув руками, она подбежала к двери и вцепилась в рукав молоденькому слуге:

— Да что же это такое делается?! Ты что себе позволяешь?! Нет, вы только посмотрите на него! Пришел к госпоже, а у самого все ботинки в навозе!

— Я… Это самое… — неуверенно начал Тадди. — Не виноватый я. Я просто за чернильницей…

— За какой чернильницей?! — не успокаивалась камеристка. — К хозяйке зашел, а сам обтрепанный, как последний оборванец. Не позволю я, чтобы глаза госпоже мозолил своим видом непотребным! А ну пошли! Где твоя комната?! Пока не переоденешься, я тебя в покои не пущу! — И прежде чем я успела вымолвить хоть слово, Элуш потащила его куда-то в коридор, оставив меня потрясенно размышлять о том, с каких это пор слуги командуют в доме. Я явно что-то упустила.

Минут через пятнадцать из-за двери послышалось деликатное поскребывание. Элуш воровато заглянула в комнату, осмотрелась и радостно заявила:

— Прогнала я его, госпожа. Вы уж простите меня, да только сердце кровью облилось, как я увидела, что он грязными чеботами да по резному паркету. Еще батюшка ваш говорил, что нельзя так. А он ходит! И ни сраму-то, ни совести!

Я остолбенела. Моя последняя надежда найти мужское платье только что благополучно скончалась. И из-за кого?! Из-за моей же камеристки! Да, она буквально вырастила меня с пеленок, она находилась рядом сколько себя помню, но… Но как теперь быть?!

Я медленно опустилась в кресло, обхватив себя руками за плечи… И вздрогнула, когда проскользнувшая в комнату Элуш, зажав под мышкой какие-то вещи, встряхнула, словно выколачивая пыль, неприметный серый камзол:

— Нашла я у него, госпожа, что попроще. Вам же именно такое и нужно было?

Пока я изумленно молчала, пытаясь подобрать правильные слова (неужели все уже поняли, что я хочу сделать?!), женщина продолжила как ни в чем не бывало:

— Я ведь сразу поняла, едва вас с ним увидела, что вы прогуляться решили. Ваша матушка, пусть Вечный Змей будет к ней благосклонен, точно такая же была. Сколько ее помню, чуть луна полная, так она из дому прочь. Даже когда уже перестала в лебедушку перекидываться.

Служанка, похоже, начала заговариваться. Мама — и перекидывалась? Да к оборотничеству только фении способность имеют!

Тем более что отец терпеть не мог нелюдей.

Можно, конечно, предположить, что речь идет о каком-то проклятии, но мне бы наверняка рассказали! Нет, определенно заговаривается. Возраст дает о себе знать.

Элуш меж тем сама поняла, что ляпнула что-то не то, и поспешно поменяла тему разговора:

— Вы сейчас переодеваться будете, госпожа? Или ближе к вечеру, как стемнеет, в город отправитесь?

Честно говоря, я просто не знала, что и сказать. Мысли прыгали, как лисы в игре в подбрасывание. Голова кружилась, а во рту стоял противный металлический привкус.

Элуш истолковала мое молчание по-своему:

— Да вы не бойтесь, госпожа, я вас к черному ходу проведу. Матушку ведь вашу выводила из дома, так никто, кроме хозяина, и не знал ничего. Ни одна живая душа!

Нет, она явно с ума сошла! Чтобы мама — и тайком выбиралась из дома?! Плетет невесть что, фантазирует… Ладно, главное не это, а чтобы она меня вывела потихоньку.

Но прежде нужно решить еще один вопрос. Точнее, два. А если совсем уже точно — три.

Переодевшись с помощью все той же Элуш в мужское платье, я остановилась перед зеркалом. Так, тонкое обручальное кольцо с гравировкой оставим в шкатулке на столе, незачем моим убийцам еще и его забирать. Кулон я все равно снять не смогу, спрячем его под рубашкой. А вот с волосами пришлось повозиться.

Я и так и эдак крутилась перед зеркалом, под шляпу их прятала… Но все равно на мужчину не похожа! Да даже если я волосы заплету, это ничем не поможет! Да, в последнее время появилась мода на мужские косы, Шемьен, например, такие носит, но не могут быть у мужчины кудри до пояса! Не могут!

Я оглянулась на камеристку, молчаливо наблюдающую за мной, и вытащила из шкатулки для рукоделия ножницы. Что я в конце концов теряю? Все равно умру через несколько часов.

Особо мучиться с прической не стала. Сухое клацанье — и кое-как обрезанные волосы осыпались на пол. Получилось криво и косо, но мне сейчас не до красоты. Элуш испуганно охнула, зажав рукой рот:

— Да что ж вы делаете-то, госпожа!

Вот теперь я действительно готова.

Помоги мне, Вечный Змей! Взываю к воле и силе твоей…

Примерно через час в мужском костюме и в гордом одиночестве я переминалась с ноги на ногу перед дверью заведения «Зеленая ундина». Криво намалеванная вывеска не могла вызвать ничего, кроме приступа страха: то ли художник никогда не видел ундин, то ли, наоборот, видел, но решил не делиться своими впечатлениями. Как бы то ни было, но посетителей жуткое, нарисованное над входом в таверну существо с бирюзовыми патлами, торчащими в разные стороны, не отпугивало — народ просто толпами валил внутрь. А за то время, пока я топталась в нерешительности, вышибалы вынесли на улицу несколько подвыпивших гуляк. Один из выпивох, кстати, даже оказался полукровкой… Значит, мне непременно надо туда попасть! Оставалось только решиться войти.

• Предыдущая
• 2/99
• Следующая