Новосёлы - Мисько Павел Андреевич - Страница 17
- Предыдущая
- 17/38
- Следующая
– Сам полезай! – разозлился Серёжа. – Я досюда стоял, и опять – я? Пусть Вася!
– И то правда… Давай, Рыжик на грушу! – насели мы на него.
Вася сдался.
– Только сами считайте до двухсот, а то я сбиваюсь.
– Скажи: не умею, – сказал Серёжа.
– А до двадцати знаешь? Насчитай на каждый палец на руках по двадцать – и будет двести… – посоветовал я. – Только медленно считай!
На нашу грушу-дичок и малое дитя залезет. У неё два ствола, они расходятся рогульками, как в великанской рогатке. Опирайся руками и ногами на эти стволы, переступай с ветки на ветку – и лезь. Не сможешь больше растопыриваться – хватайся за один ствол.
Вася лез на грушу, а мы искали, чем копать.
– Подушка идёт! – вдруг закричал Вася и спустился вниз.
На краю оврага вырос, как из-под земли, Павлуша. Нагружен, как ишак: портфель, мешочек с тапками, сетка с хлебом, с пакетами молока и кочаном капусты. Вытянул шею, посмотрел осторожно вниз.
– Вы уже здесь…
– Прыгай сюда! – махнул ему Жора.
– Сетку… отнесу! – Павлуша мгновенно исчез, как за гору скатился.
Мы нашли обломок доски, три палки и железный прут от спинки кровати. Неважнецкие инструменты! Правда, скоро явился Павлуша с Генкиным совком-лопаткой.
– Смотри, хи-хи… – показал Вася на Павлушу.
У того болтался спереди, привязанный куском лески к ремню, ключ от квартиры.
– Значит, так: Павлушу – на грушу…
– Гы-гы… – опять развеселился Вася. Может, потому, что не ему лезть на грушу, или потому, что складно у меня получилось: чуть не стихи.
– Он, значит, на грушу… Вася с Серёжей будут копать отсюда, а мы с Жорой – от груши.
– О-о-о… – недовольно затянул Павлуша.
– Хватит и тебе работы: под грушей твёрдо, всё корнями переплетено, – сказал Жора. – Будешь подменять меня и Женьку.
Павлуша сморщился и побрёл из оврага. Недоволен…
А мы сначала осмотрели Васину работу. Пещера стала шире, выше и длиннее, чем утром. Можно вдвоём залезть, только на коленках и низко нагнув голову. А лучше всего лежать на животе. Тогда в пещере светлее и видно, где рыть.
Вдоль одной стенки я начертил прямую линию, вывел её наружу. Ну и строитель Вася! Что у него – глаза косые? Надо не влево брать, а намного правее. Иначе никогда к груше не попадёшь.
– Плохо, что потолок у нас не укреплён, – сказал Жора. – Давай хоть этот кусок доски приложим и подопрём палками.
Вася подал нам палки – коротки! Только до половины стены достают. И в песок лезут, проваливаются.
– Мы без палок… – Жора задумчиво прищурил и без того узкие глаза. – Вставим один конец доски в правую стенку возле потолка, второй – в левую…
Варит котелок у Жорки! Никакие подпорки доске не понадобятся.
В пещере потемнело – Вася голову сунул.
– Скоро вы тут?
– Скоро! – брыкнул Жора в его сторону ногой.
Под потолком в правой стенке выгребли руками щель и вставили туда один конец доски. А с другим концом повозились: то обрушится песчаная стенка, то стукнешься в потолок головой, и за воротник сыпанёт сырой песок. Холодный!
Выскребли в левой стенке от пола до потолка наискосок желобок-канавку. По ней повели свободный конец доски… Но тот, что уже вставили, просверлил за это время вместо щели дыру – хоть бревно вставляй. К потолку доска и близко не пристала, две руки можно засунуть.
– Не суй, и так в глаза сыплется! – рассвирепел вдруг Жора.
Увидел, что сам выдумал ерунду, а на меня рычит.
В пещере опять потемнело: на этот раз Серёжа голову всунул.
– Камни подложите под концы доски, – посоветовал он.
Жора хотел лягнуть и его, но передумал, протянул руку: «Дай!»
Серёжа мигом принёс два камня. Но те мало помогли, щель под потолком всё-таки осталась.
Ну и песочек здесь! Лучшей земли копать и не придумаешь – сам сыплется.
– Пророете с полметра – зовите нас. И вправо больше поворачивайте, а то подроемся под асфальт, – сказал я Васе и Серёже.
– Ага. А мы ещё доску поищем, заложим, – добавил Жора.
Палки мы оставили им – в пещере мягко. Себе взяли железный прут и совок, который принёс Павлуша.
Казалось, мы сделали всё, чтоб работать спокойно и в безопасности…
Жора долбил под грушей прутом, а я черпал совком, выбрасывал землю. Она поддавалась с трудом. Ясно, разве прут и совок инструменты? Забава для малышей… Вот если б настоящую лопату или такую, как у рабочих, что колодец прочищают! Даже тонкие корни могли б рубить, чтоб не мешали.
Я тюкнул по одному корешку совком. А он как струна – дрин! Глаза засыпало землёй…
– Ы-ы-ы… Помоги, у тебя руки чистые!
– Сам помогайся, у меня тоже грязные. – Жора долбил старательно, приговаривая: – Г-гах! Г-гах!
Я вытащил из штанов самый низ рубахи, там она ещё не запачкалась, и протёр глаза и лицо.
– Пилу бы… Пилой корни отрезать… – подсказал сверху Павлуша. Он больше наблюдал за нами, чем за домом и рабочими.
Жора постучал себе по голове: звонко, как в пустую посудину:
– Слышал? Сиди и молчи…
И верно: разве пилой перепилишь эти грязные и тонкие, как верёвочки, корни?
И зачем было копать именно под грушей? Никто ведь нам не приказывал. Подземный ход в любом месте может выйти наружу. Я так и сказал Жоре и даже руки отряхнул.
– Подчищай давай… Всё сначала начинать? Здесь уже яма какая. А если…
Жора не кончил. Снизу склона поспешно полз на четвереньках белый, как мел, Серёжа. Рот разинул, с головы и лба песок сыплется…
Шевельнул губами:
– Там… Васю… засыпало!
Сверху завопил Павлуша:
– Обвал!!! Спасите!
Пещеры не было. Был широкий провал, сверху навис тоненький слой дёрна. На дне – куча песка в пояс, торчком стоят глыбы земли. У края кучи вмятина, словно человек лежал, ладони по обе стороны отпечатались.
– Он уже удрал, спрятался, – сказал Жора.
– Это я здесь лежал, с краю… – всхлипнул Серёжа. – Меня только по грудь захватило. А Вася – там… – показал он под обрыв.
Жора опустился на колени, гладит песок, будто умом тронулся. А я слышу: ползёт у меня меж лопаток холодная струйка пота…
И вдруг как бросимся на завал! Руками рвём, под себя гребём, в стороны рассовываем… И ещё, и ещё! А в груди сдавило от страха – не вздохнуть.
– Тише! Стонет, кажется!.. – кричит Жора.
Нет, это Серёжа давится слезами, всхлипывает…
Павлуша тоже трясётся на берегу, прижал кулачки к груди.
Что-то тёмное мелькнуло над нами, тяжело ухнуло в овраг. А-а, тот дядька, что в шляпе… Опёрся на лопату, как спортсмен на шест, и прыгнул…
– Доигрались!.. А я не поверил сначала, опять, думал, глупые шутки… – Рабочий поплевал на руки. – Сколько их там?
– Один! Один Вася! – закричали мы.
– Куда головой, кто помнит?
– Туда! У-у-у… – тянул Серёжа.
– А ты, малый, беги за его мамашей! – махнул рабочий на Павлушу.
Дядька откапывал и быстро, и осторожно. А по обе стороны от него разгребали мы. Бренк! – стукнула лопата о доску. Дядька отбросил инструмент в сторону, осторожно вывернул доску руками… Что-то показалось в ямке пёстрое и опять засыпалось землёй.
– Его рубашка! В клеточку! – закричал я.
Рабочий расставил ноги пошире, чтоб не наступить на Васю, и раз, два, три!.. Разворотил землю по сторонам, сделал ямку там, где должна быть голова… Есть!.. Волосы рыжие видны, затылок…
– Хорошо, что не вверх лицом… – Дядя сорвал с себя и отбросил шляпу. Ещё гребок, ещё… Вот и вся голова Васи видна. Выгреб ямку под лицом… Дыши, Вася! Дыши, Рыжик!
А Вася не хотел дышать, не хотел оживать…
– Неживой!..
Серёжа опять всхлипнул, схватил лопату. Длиннющая ручка не слушалась его, моталась в стороны. А мы всё гребли: слева от рабочего – я, справа – Жора. Может, и мешали дядьке: суетились слишком.
Лопата опять у рабочего. Упёрся в целую гору песка – сдвинул с Васиной спины… И ещё раз! Ну-у… Ну-у! Дядька бросил лопату, погрузил обе руки в песок, нащупал туловище Васи. Вынимал его осторожно, потряхивая немного, пошевеливая…
- Предыдущая
- 17/38
- Следующая
