Пир во время войны - Миронова Елена - Страница 11
- Предыдущая
- 11/54
- Следующая
Малик отдыхал, общался с многочисленной роднёй, слушал звуки, издаваемые народными инструментами — сазом, таром, кеманчой, ел гутаб и плов, пил айран и чай из необычных национальных стаканов армуду — серебряных, по форме похожих на фигуру женщину, с тонкой талией.
Именно она не пропускает поднимающийся со дна поток теплой части жидкости. Этот поток как бы отражается и при этом получает дополнительную энергию, благодаря которой снова возвращается на дно. Но при этом небольшая часть, поступившей со дна охладевшей жидкости проходит через тонкую «талию» в верхнюю часть стакана. Это очень удобно для того, кто пьет чай, потому что в продолжении чаепития чай в стаканах армуду охлаждается не сразу. При этом не теряются вкусовые качества чая — он выпивается свежим, ведь ёмкость этих стаканов небольшая.
Малик загрустил, вспомнив и стаканы, и народные музыкальные инструменты, и недавнюю, мартовскую, поездку. И Жанна тоже ездила с ним… Их принимали по-королевски. Ну а как иначе, если Малик много — много лет отсылает деньги родственникам в Азербайджан! И как без этого — то! Иначе они не выживут, а родственников — много, и все они хотят есть, одеваться, учиться… После этих поездок он привозил в Москву круги свежайшего домашнего нежного сыра из овечьего молока, молодого барашка, которого забивали не только в день приезда почётного гостя, но и ему «на дорожку», и сладости. Конечно, в Москве можно купить и мясо, и сладкое, и сыр. Но ведь вкус не сравнить! Разве можно назвать рахат — лукумом то, что продаётся в московских супермаркетах? А пахлава и шакер — чурек? Это же просто смех! Малик загружался халвой и бамией вперёд на пару месяцев. А потом из Ленкорани приезжал курьер с дарами, и так было всегда. И будет всегда. Малик Гусейнов — большой авторитет, и не только в родном городе, но и в Москве, которая стала его вторым домом. Но он так грустит о родине, что даже свой дом — в двух километрах от МКАД — построил в духе национальных традиций, из камня…
Малик сбросил с себя ценный груз воспоминаний. Надо дело делать, а потом расслабляться. А он в последние годы только и делал, что расслаблялся, взвалив основной груз принятия решений на дочь. Жанка — несмотря на то, что, когда отец ввёл её в курс дел, ей было шестнадцать, очень быстро втянулась. Малик довольно покачал головой — он готовит её для того, чтобы переложить впоследствии свои проблемы на её плечи.
Ну, положим, вот умрёт он. Кто останется главой Семьи? Брат, Шахид? Он слишком беспощадный и бескомпромиссный, надо гибче быть. Тем более что имя его на русский переводится как «мученик», а он совсем не такой! Злой и жадный Шахид, думает только о себе. А это грех, даже в Коране написано. Малик чтит Коран и молится Аллаху, несмотря на то, что много лет живёт в окружении христиан. Шахид тоже молится, но это не необходимость его души. Он и сам словно правоверный, а не мусульманин… И люди слушать его не будут, он не знает, что у Малика для каждого из его помощников есть своеобразная палка для битья. И, пока эта палка крепка, Рафаэль, Вагиф, Юнус, Камал отлично работают. Но у Шахида этой палки не будет.
Рафат, племянник? Он такой же, как отец. Будет вокруг него слишком много крови.
Тофик, второй племянник? Нет, ему лишь бы окружить себя девочками да по ночным клубам шастать, деньги прожигать. Блистать на сцене, кидать в толпу восхищённых зрителей дурацкие шуточки, да поражать всех окружающих бестолковыми розыгрышами. При этом парень думает только о причёске и одежде — модная ли ещё куртка, можно ли её носить в этом году. Совсем как женщина!
Конечно, много ещё вокруг него народу, но по азербайджанским традициям твоё место в общине, в Семье, должен занять не чужой — близкий родственник!
А в основном все родственники Малика — в родной Ленкорани. Как-то так само получилось. И оставить после себя ему некого, кроме Жанны, доченьки единственной и любимой. Он не хотел отдавать нажитое чужому роду, пусть и землякам. В интересах дела не хотел.
Надо срочно решать с этими курсантами, и решать в их пользу. Иначе землякам с других рынков не будет покоя, и не простят они Малика, если он не сможет уладить этот вопрос. Вот почему Малик хотел переговорить с Жанной, узнать, что бы она сделала на его месте. И уж, конечно, вовсе не потому, что сам не знал, как поступить. Он готовил Жанну на своё место, и должен был знать, как она поступит в той или иной ситуации — чтобы быть спокойным, или показать ей, что она не права. Это очень тяжёлое, ответственное дело — ставить дочь во главе Семьи. Даже нонсенс — женщина управляет всей организацией: наркокурьерами, торговцами с рынков, угонщиками машин, рядовыми бойцами!
Но Малик так хотел. А, когда он хотел, то умел добиваться поставленной цели. В конце концов, они не в Баку и не в Ленкорани, где женщина не имеет права голоса. Жанна — европеизированная девушка, хоть и не родилась в Москве. Малик привёз Жанну сюда, когда той и четырёх лет не было!
А в Москве можно всё! Тем более что дочь даст сто очков вперёд всем претендентам на сладкое место руководителя группировки!
Малик подумал с минуту, потом набрал номер мобильного телефона Рафата, и произнёс три предложения. Проблема с курсантами была решена.
Мила сидела с дядей Сашей Кравчуком и его любовником, известным певцом Стасиком, в ресторане «Царская охота». Они потребляли белужью икру на тостах, рябчиков в ананасах и суп из стерляди со сливками. Мила, по обыкновению, пила водку, которая очень хорошо шла под супчик с икоркой, а педики потягивали коктейль «Космополитен».
Трогательно шепелявый Стасик страстно поглядывал на Кравчука, и поглаживал его коленку под столом. Они встречались второй месяц, и были поглощены друг другом. Мила едва сдерживала смех, глядя на их умильные рожицы. От Стасика одуряюще несло парфюмом, сладким Гуччи. Он был одет в чёрную прозрачную рубашку от Готье, не скрывающую хилого тельца с едва заметной рыжеватой редкой порослью на впалой груди, и блестящие брюки с люрексом. Милу всегда интересовал вопрос, намеренно ли голубые одеваются так, чтобы и дураку сразу становилась ясна их ориентация, или это получается случайно. Но она не решилась задать подобный вопрос Стасику — по крайней мере, не сейчас.
— Ой, посмотри, — Кравчук легонько стукнул любовника по руке, — явилась, блин… Нацепила «Прада», а они, между прочим, из прошлогодней коллекции…
Мила повернула голову и увидела худосочную певицу Анну Щедрину в сопровождении телохранителя. Та, тряхнув жидкими обесцвеченными волосами, гордо прошествовала к столику. Телохранитель, этакий бульдозер, встал неподалёку и повернул бычью шею в их сторону.
Щедрина, сняв очки «Прада», что-то защебетала подскочившему официанту. Мила с завистью наблюдала за ней. Подумать только, ни рожи, ни кожи, одни кости выпирают из тех мест, где у женщин обычно наблюдаются округлости. А ведь поди ж ты — звезда эстрады! А голосок её ещё хуже, чем у Милы, между прочим. Но вот достаются ей хорошие песни, потенциальные хиты, и Щедрина на их волне выплывает. А вообще-то, всё дело в любовнике. У Анны бойфренд не кто иной, как известный всей России бизнесмен. Он-то и финансирует её проекты, отслюнявливает ей баксы в любом количестве. Чего бы так не жить! А вот Миле что-то со спонсорами не везёт. Наоборот, на её жизненном пути одни альфонсы и негодяи, взять того же Валеру…
Мила отогнала ненужные воспоминания и старательно нацепила улыбку на тщательно намакияженное лицо. Сегодня у них не просто дружеская встреча, а, деловая, можно сказать, решающая. Она должна понравиться Стасику — ну, насколько женщина может понравиться гомику. Мила планировала спеть с ним дуэтом. Стасик очень популярен, и на его славе выплывет и Мила. Ей бы только начать с чего-нибудь…
За соседним столиком две юные модели, пощипывая овощной салатик — один на двоих — громко и призывно хихикали. Мила насмотрелась на таких девочек вдоволь! Приезжают из глубинки, думая, что столица, вернее, модельные агентства — резиновые, и могут принять всех желающих. А, когда выясняется, что это совсем не так, возвращаться в свою провинцию им неохота, и они начинают большую охоту на мужчин. Потому что другого источника дохода у них нет и быть не может. Вот, девочки скинулись на самый дешёвый салатик из дорогущего меню «Царской охоты», чтобы столик совсем уж не пустовал, и выжидают дичь. А дичь не замедлит появиться. Где-то через час в ресторане будет не протолкнуться, а, значит, к девочкам обязательно подсядут, ведь их столик рассчитан на четверых. Таким вот образом, через рестораны и клубы, прошло процентов семьдесят моделей. Остальным везёт — они или москвички, или сразу умудряются подобрать себе постоянного любовника, или имеют обеспеченных предков, что позволяет им не тратить себя на постельные изыскания.
- Предыдущая
- 11/54
- Следующая
