Наука Плоского Мира III: Часы Дарвина (ЛП) - Стюарт Йен - Страница 76

• Предыдущая
• 76/80
• Следующая

Мы пойдём ещё дальше и упомянем о космическом лифте — очень прочном тросе, спущенном с геостационарной орбиты — построить который было бы гораздо сложнее, но который требовал бы ещё меньше энергии.

Хитрость в том, что люди и груз, опускающиеся вниз, помогают поднимать других людей и груз наверх. В этом случае энергические свойства будут соответствовать всем основным математическим правилам, однако сама ситуация предоставляет неожиданный источник энергии.

Такие устройства будут работать лучше чем ракеты, однако не потому что будут использовать принципы теории относительности или хитрости вроде квантовой теории. Или потому что не будут подчинятся законам Ньютона (а они подчиняются) в области их применения. Напротив, в боласе и космическом лифте будет увековечено новое изобретение, так что космонавты, которые в тонких слоях атмосферы попадут в кабину боласа из космической ракеты вскоре могут покинут кабину в 400 милях выше. Двигаясь с нужной скоростью возможно будет поймать проходящую на высоте 400 миль кабину боласа, которая может вознести его спустя сутки на необходимую орбиту, чтобы поймать кабину боласа на высоте 15 000 миль, которая спустя две недели поднимет его до геостационарной орбиты высотой в 22 000 миль. Такие машины могут работать за счёт использования их для спуска ценного сырья (например астероидов) на Землю или (в случае боласа) подобно садовым качелям, используя менее мощные двигатели на солнечных батареях или отпуская привязь кабины по мере вращения боласа.

Как только мы инвестируем исходную крупную сумму средств в постройку таких механизмов, технология ракетостроения в значительной степени устареет, подобно тому как гужевой транспорт и тягловые животные были вытеснены двигателем внутреннего сгорания. Конечно, нельзя поместить 500 лошадей перед огромной баржей, потому что на берегу канала просто не окажется для них места. Однако двигатель в 500 лошадиных сил это уже совсем другое дело. Конечно, ракета использует слишком много топлива чтобы быть практичным методом для массовой доставки людей и груза на орбиту, однако это не единственный способ доставить их туда. Да, законы Ньютона по прежнему в силе, и за то, чтобы поднять всё конструкцию вверх придётся заплатить ту же цену, что и за доставку людей на орбиту. Однако как только техника будет установлена, больше никому платить не придётся. Если вы сомневаетесь, поднимитесь на верхний этаж небоскрёба на лифте, обратив внимание на то как противовесы опускаются вниз. А затем, что бы наш посыл достиг цели, поднимитесь вверх по лестнице.

Текстовый редактор, который мы использовали для написания этой книги является метафорическим космическим лифтом в сравнении с пишущей машинкой (помните такие? может быть и нет). Современный автомобиль это космический лифт в сравнении с Ford model T и an Austin-7, которые сами по себе были боласами, тогда как паровые двигатели 1880 были ракетами. Представляя себе инвестиции в систему железных дорог и каналов викторианской Англии, можно понять как эти огромные инвестиции изменили правила, чтобы последующим поколениям было доступно то, что было невозможным для их предков.

Викторианство не было ситуацией, оно было процессом. Рекурсивным процессом, которые сам создаёт новые правила и новые способности, подобно тому как предшествующий тяжёлый труд и инновации привели к новому капиталу, деньгам и инвестициям. Новые нищие возможно были лучше, чем сельская беднота. Именно поэтому люди стекались в города, где жить было проще и интереснее, чем в сельской местности.

Прибывшие в город становились рабочей силой для строительства новой индустрии. А так же обеспечивали потребительскую базу. В пригородах большинства городов до сих пор можно встретить дома для рабочих, которые являлись не только жильем для используемой рабочей силы, но и стали источником нового капитала для молодого аристократа, вернувшегося из Голд коста, и открывшего завод по производству солений. Он попробовал соусы приготовленные на Мадагаскаре или Гоа, оценил их вкус и подумал, что сможет продавать их рабочим в качестве приправы к колбасе и бекону. Представьте его на мгновение в виде слабовольного чуда, которое решило нанять тридцать человек чтобы смешивать тропические фрукты и варить их в больших чугунных чанах. Чаны были изготовлены в Шеффилде и были провезены на узкой лодке по каналам и таким образом дали заработок около пятидесяти рабочим, которые производили обычные чаны и котлы.[88] Его компания по производству солений поддерживала целую небольшую индустрию на протяжении нескольких поколений: поставка угля для топки, из привезённых и выращенные здесь фруктов и специй изготавливались соусы, производство стеклянной тары, печать этикеток..

На его фабрике были заняты полдюжины дам среднего возраста, выполняя различные задачи, в том числе и начальствуя над некоторыми из мужчин. Это было ново (по крайней мере вне дома и семьи). Женщины так же получала работу уборщиц, возможно секретарей некоторых старших сотрудников — женщина сама зарабатывающая деньги была массивным колом в спину патриархального общества. В этом обществе контроль над своими средствами был редкостью даже для куртизанок, так что Мими из «Богемы» куда более реалистичный персонаж, чем Флора из «Травиаты». Законы и обычая в то время значительно отличались от того, что считается «нормальным» сейчас: женщины всех возрастов сексуально угнетались, большое количество рабочих погибло из-за несчастных случаев на производстве и загрязнений.

[89] Путём их страданий и побед — были возможны победы и достижения следующего поколения.

Современные англичане являются неотъемлемой частью этого процесса, и для того, чтобы понять, почему достижения нашей викторианской эпохи будут поучительны для нас, мы должны понимать что происходило тогда.

За исключением множества крошечных, между Викторианской Англией и Россией (или Китаем) существовало одно большое отличие.

Британская нация имеет несколько источников социальной разнородности, диссидентства и демонстрации обществу разных образов действий и понимания. Религия была очень разнообразна: начиная от Баптисткой церкви и дома для встреч квакеров и заканчивая католическим собором и синагогой с её странно одетыми прихожанами, один из которой может оказаться вашим адвокатом и бухгалтером. В России и Польше случались погромы (в частности в конце девятнадцатого века), в Англии же были только пошлины. Даже в английских тюрьмах были уважаемы разнообразные религиозные обряды, возможно даже больше в отношении нарушений, чем практики, хотя теория была хорошо известна, и поощрялось (если не предписывалось) соблюдение закона. Существовала свобода слова, мысли и дела. После Второй Мировой войны и победа над нацизмом великой ценой, когда Лондон всё ещё находился в руинах, а продовольствие было нормированным, сэр Освальд Мосли был известным фашистом, чей отряд чернорубашечников отправился в Ист Энд для пропаганды расистских взглядов. Джек участвовал в уличных столкновениях с ними примерно раз в месяц. Он был доволен, что их ужасные речи были разрешены законом. В США или России Мосли соответственно отправили бы за решетку или избрали президентом. Таков был контекст более чем принятой неоднородности и разницы. И он был частью традиции, восходящей к Викторианской эпохе.

Большое различие, которое сделало Викторианскую Англию такой успешной, само по себе рекурсивно способствовало всем историям успеха, и благодаря разрозненному характеру этих успехов, таких как квакеры, железные дороги, прекрасные мосты, меньшее количество голодающих детей, успехов в лечении некоторых болезней, само по себе было окружающей средой и контекстом, который обеспечивал разницу.

Для особенно наивного вида историков было модно указывать на социальный контекст научных теорий, и утверждать что из этого следует что наука социально обусловлена. По той же причине утверждается, что в подобных источниках отрицается авторитетность науки, а поэтому её истины следуют социальным соглашениям.

• Предыдущая
• 76/80
• Следующая