Творцы миров (СИ) - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 14

Сон… Я шел по дорожке, увлекаемый вперед Греем и мысленно прокручивал перед глазами увиденное. Сон являлся мне и прежде, но никогда я не досматривал его до конца. До этой ночи… Мы с Анной были близнецами. Почти одновременно увидели свет и с того мига оставались неразлучными. Вместе росли, болели, шалили, огорчались, радовались. Вместе лазали по заборам и вместе разбивали лбы. И в тот роковой день мы были рядом, но смерть почему-то забрала только ее. Со дня аварии минуло почти шестнадцать лет. Могила Анны осталась в другом городе, и я редко навещал ее. Сон всегда начинался одинаково – жаркий июльский полдень, искрящиеся брызги фонтана, Анна с эскимо в руке, удобно устроившаяся на спинке лавочки. Я рядом – взрослый, неуклюжий. Мои затянутые тканью брюк ноги нелепо смотрятся подле голых, исцарапанных коленок сестры. Анна смеется. Потом сон на какой-то миг оборвался и вновь я видел себя уже на вокзале. Анна, исподволь повзрослевшая, почти неузнаваемая, торопливо шагала по платформе, неся в руке громадный чемодан. Я почти бежал за ней, стремясь догнать и помочь донести вещи. Затем приходило пробуждение. Этот сон

я видел много раз, впервые – через месяц после автокатастрофы и потом регулярно, вплоть до настоящего времени. Но в этот раз Анна добежала до своего вагона. Она скользнула внутрь, не позволив следовать за собой, а я остался на платформе, растерянно всматриваясь в затемненные окна поезда. Вскоре сестра выглянула в одно из них:

«Приезжай, когда соскучишься, а если не сможешь то звони, хотя бы звони. Обещаешь? Не забудь номер…» — и она назвала цифры.

Состав медленно поплыл вдоль платформы, перед глазами мелькнула белая табличка «Москва – …», и я проснулся. Не до конца отдавая отчет в собственных действиях, подошел к столу, зажег свет и записал на первом попавшемся клочке бумаги номер данного сестрой телефона. Как подкошенный рухнул на кровать и моментально уснул.

Разбуженный хитрецом Греем, который прекрасно знал, что сегодняшнюю прогулку предстояло совершать мне, я так и не смог вспомнить ни номера телефона, ни названия города, в который уехала Анна. Гуляя с Греем, я вновь переживал сон, реконструируя упущенные мелочи и вдруг вспомнил, что, проснувшись среди ночи, записал тот самый телефон. Нахлынувшее возбуждение угасло едва я подумал, что это всего лишь новое сновидение, представившееся затуманенному мозгу явью. Все же домой я вернулся минут на

десять раньше обычного. Настя возилась на кухне и даже не заметила нашего появления. Любопытство, возбужденное странным сном, разгоралось, и, даже не подумав вытереть Грею лапы и снять заляпанные грязью ботинки, я ворвался в комнату, надеясь увидеть на столе тот самый листок бумаги.

Самое удивительное, что я его нашел. Это была рекламка магазина шуб и дубленок. Самая обыкновенная рекламка, если не считать того, что над номером магазина был размашисто вписав телефон, данный мне этой ночью давным-давно погибшей сестрой. Комбинация из семи цифр выглядела как самый обычный телефонной номер. Не долго думая, я схватил трубку, набрал первую из них и остановился, поняв, что такие поступки не делаются второпях.

Нельзя сказать, что на работе я думал только об увиденном ночью. Тем не менее, мысли мои не раз возвращались к случившемуся. Что это – игра воображения, прихотливые шутки дремлющего мозга? Или… Если на минуту допустить, будто и в самом деле существует номер, по которому можно связаться с умершим человеком, что тогда? Вдруг эти цифры – код, открывающий доступ в запредельное?

Было очень досадно, что я вновь забыл телефонный номер и не догадался захватить рекламку с собой. Появилось опасение, что Настя может выбросить изрядно надоевший рекламный хлам. Я даже хотел предупредить жену, но хлопоты

рабочего дня окончательно поглотили мои праздные мысли. Ожидания оправдались: листок исчез со стола. Исчез необъяснимо, потому что Анастасия даже не притрагивалась к нему. Возможно, рекламку сдул сквозняк, заиграл наш кот Тимур или такова оказалась воля неведомых людям сил. Не знаю. Со временем все это стало забываться. В конечном счете, даже самые причудливые сны не играют особой роли в жизни человека – так я думал тогда.

Вспомнил я о странном сне лишь после того, как нагрянула беда. Я шел домой, когда тоскливый вой Грея сжал сердце недобрым предчувствием. Руки стали непослушными и чужими. Я нашарил в кармане ключ, неловко повернул его в замочной скважине. Вбежал в квартиру, окликнул Настю. Тишина. Только Грей поскуливал, вертясь у моих ног. Встревоженный, я прошел в спальню. Настя полулежала в кресле, ее голова откинулась назад, а неподвижная рука сжимала телефонную трубку. Она была мертва…

Позже врачи объяснили – редкая болезнь сердца, внезапный приступ и смерть. Кто бы мог подумать – ей было только двадцать четыре! Но этот приговор не подлежал обжалованию. Мне оставалось только учиться жить без Насти. Когда прошел первый шок, я задумался, куда звонила моя жена перед смертью. Разгадка оказалась на редкость простой – на

полу у стола лежала та самая рекламка с загробным телефоном. Какая сила подбросила ее Анастасии? Хотел бы я знать…

Теперь я не сомневался – комбинация цифр в самом деле была ключом к иному миру. Настя доказала это своей гибелью – я не верил маловразумительным объяснениям врачей на этот счет. Меня удивляло другое, как могла Анна так жестоко и несправедливо поступить со мной как могла подталкивать к гибели? Этот вопрос не давал мне покоя. Мстительные мертвецы – образ из дешевых «ужасов». Нет, сестра не могла желать моей смерти.

Дни текли, я работал, возился с домашним хозяйством, осиротевшей живностью, дни текли, и я существовал. Была ноющая тихая тоска по Нас те, и еще порой приходило желание набрать тот роковой номер. Я понимал – ничто не происходит в этом мире случайно, и если мне была доверена непостижимая тайна, значит таков был замысел сил, творящих людские судьбы. И я не имел права не звонить. Может быть, из-за этого погибла Настя – я слишком долго тянул время, и случилось то, что должно было подстегнуть меня к действию. Или номер предназначался только мне и потому принес смерть непосвященной? В то, что Анна желает моей погибели, я так и не поверил.

И все же риск был велик. Я предвидел возможные последствия и под предлогом внезапной командировки, пристроил Грея и Тимура у Настиного брата. Больше беспокоиться мне было не о ком. Обретя свободу, я получил право на опасный эксперимент. Сев на кресло, в котором умерла Настя, я решительно подвинул к себе телефон, перекрестился и набрал номер. Тихие гудки… в трубке щелкнуло… женский голос…

— Алло…

— Анна?

— Вы не туда попали. Анна здесь не живет.

Щелчок… Пунктир коротких гудков. Неужели, от напряжения я перепутал цифры? Оставалось попробовать еще раз.

— Какой номер вы набираете?

Я назвал тот самый номер.

— Верно. Но никакой Анны здесь никогда не было. Вероятно, вы неправильно записали номер.

— Извините, — я повесил трубку.

Что же произошло? Что? Я еще полчаса просидел в кресле, прислушиваясь к своему организму. Казалось, действовал он идеально – я не ощущал предательских сбоев. В тот вечер смерть была очень далека от меня. Звонок не убивал

набравшего номер. Случившееся было совпадением. Самым обычным совпадением несвязанных между собой событий. Только и всего.

Я едва не рассмеялся. Для человека, не верящего в чудеса, я слишком легко попался в западню суеверия. Если бы не смерть жены, вся эта история воспринималась бы по-другому. Внезапный Настин уход из жизни придал значительность тому, что вовсе не имело смысла. Я скомкал дурацкую рекламку и выкинул в мусорное ведро.

Коротать дни в пустой квартире – довольно мрачная перспектива. Желая избежать этого, я на следующий же день отправился за Греем. Пришлось солгать, будто моя командировка неожиданно сорвалась. Пес лизал мои руки и лицо, вертелся вьюном, подвизгивал тоненьким голосом. Тимур, несмотря на гордую сдержанность, присущую его породе, так же соблаговолил проявить свои чувства. Кот потерся о ногу и затем неотступно следовал за мной по квартире. Зверье скучало по мне и от этого стало легче. Загрузив компанию в машину, я отправился домой.