Лесные люди удэхейцы - Арсеньев Владимир Клавдиевич - Страница 7

• Предыдущая
• 7/12
• Следующая

Однако, это не дает права заключить, что удэхейцы безнравственны. Наоборот, они высоко-нравственны: у них совершенно нет проституции. Венерические болезни среди них появились лишь в последнее время и занесены русскими и китайцами.

При таком общественном строе, при такой заботе о человеке, вообще, и при таком внимании к чужим интересам, у удэхейцев ничто нас так не поражает своим диссонансом, как обычай кровавой мести. В настоящее время этот страшный обычай едва ли сохранился даже у туземцев, живущих в самых истоках рек, куда еще русские не успели проникнуть.

Случилось несчастье, - охотник убил другого, может быть нечаянно. Ужасная весть сразу облетает все окрестности. Особенная опасность грозит той семье, к которой принадлежит виновник убийства. За смерть насильственную нельзя не мстить, ибо душа убитого никогда не попадает в царство теней и потому будет вечно странствовать по земле, вопиять о мщении и, наконец, озлобленная, перейдет к черту. Вот почему месть-святое дело. О бегстве никто и не думает. Тут может быть один только выход-вооруженное столкновение. Страшный закон тайги «кровь за кровь» встает во всем своем мрачном величии. Мстители с холодным оружием в руках (огнестрельное брать нельзя) идут к юртам виновных. Последние со всех ближайших рек собираются в одно место. Женщины, старики и дети неприкосновенны. Детьми и стариками считаются все неспособные ловить соболей и, вообще, заниматься охотой. Тогда женщины несут караульную службу. С палками в руках они обходят окрестности и обшаривают кусты. Мстители стараются проникнуть незамеченными, а женщины несут сторожевую службу. Беда, если они проглядели. Тогда атакующие врываются, и вопрос разрешается оружием. Со стороны виновных должен пасть один самый молодой, самый сильный и здоровый мужчина. Если же потери были с той и с другой стороны, то у виновных должно быть одним убитым больше. Если же атакующие понесли большие потери, - конфликт углубляется ^[2].

Обычай не позволяет пить воду из реки, где живут обороняющиеся, рубить дрова, ловить рыбу, заниматься охотою. Поэтому атакующие несут с собою и воду, и продовольствие. Можно атаковать враждебный род, но нельзя устраивать осаду. Это ограничивает время на месть и заставляет враждующие стороны идти на примирение.

Для разбора конфликта с той и с другой стороны выбирается по одному лицу, принадлежащему непременно к нейтральному роду. Это судебные защитники («Манга» - буква Н и Г произносятся с явственным носовым звуком).

Каждый тяжущийся род старается выбрать такого защитника, который силой своей логики и. силою красноречия мог бы защитить их интересы. Собравшись в условное место, два тяжущиеся рода садятся так, чтобы не видеть и не слышать друг друга.

В руках у каждого из них-жезлы (Тыдю), на нижних концах которых деревянные копья, а на верхних - изображения человеческих голов. В таком жезле таится божественная сила, помогающая оратору уговорить враждующие стороны. От этих защитников зависит решение судьбы виновных. Беда, если они будут несговорчивы и не пойдут на уступки. Виновный в убийстве, во избежание нового кровопролития, совсем не присутствует на суде.

Тяжущиеся не могут говорить между собою. Свои требования и свои оправдания они передают через своих избранников.

Разбор дела начинает самый уважаемый и почетный старик всей области (Чжанге). Он идет сначала к стороне, к которой принадлежит виновный, и в кратких словах говорит о происшествии, а затем приглашает их защитника идти вместе с ним к обиженным. Перейдя к этим последним, Чжанге предлагает им выслушать его и выслать с своей стороны оратора. Первый начинает излагать обстоятельства, уменьшающие вину преступника. По уходе его защитник обиженной стороны идет к виновной стороне и старается убедить их в ошибочности взглядов. Так переходят эти ораторы от одной стороны к другой и защищают интересы своих клиентов. Один старается выговорить штраф побольше, другой уменьшить его.

Во время процесса, в случае неуступок одной из сторон, ораторы-защитники грозят прервать переговоры. Все же обычай требует, чтобы такое пререкание было возможно длительнее и чтобы ораторы несколько раз делали вид, будто хотят ломать жезлы, что должно повлечь за собою снова открытие военных действий.

Наконец, обе стороны приходят к обоюдному соглашению. Виновный в убийстве, а если он не в состоянии, то вся его семья или весь род должны заплатить семье потерпевшего примерно: 8 котлов, б копий, 30 расшитых одежд и 30 соболей. После этого со стороны виновных для того, чтобы все же кровь была пролита, убивается несколько собак, и инцидент считается исчерпанным. Так у них теперь разбираются и все дела, все тяжбы, нарушающие их патриархально-коммунистический строй, например, случаи похищения женщин, захват чужого места охоты и т. п.

Штрафы (байта) имеют более широкое применение в жизни удэхейцев, чем можно это думать. Всякие мелкие нарушения принципа родового строя, патриархальности семьи, единства крови или культа предков разрешаются самими удэхейцами без всякого суда и ни одной из сторон не приходит в голову оспаривать эти обычаи, освященные предками и веками. Например, штраф платится за опрокинутый берестовый ковш с водой в юрте хозяина, за забытое оружие, за взятый по рассеянности чужой кисет, за то, что гость нечаянно упадет в чужом доме, а также, если удэхеец, проходя мимо, видит открытую дверь в юрте и не зайдет в нее. За все платится штраф не более одного котла или одной расшитой рубашки. За похищенную девушку- 10 рубашек и 1 котел, помимо калыма (тори) по уговору, при чем девушка остается женой похитителя, если нет нарушения принципа единства крови. За похищение замужней женщины или насилие платится: 10 рубашек, 3 копья и 2 котла; женщина возвращается к мужу, а виновного бьют палками.

III. Миросозерцание.

Сказание о происхождении удэхейцев. Тотемные животные. Месть медведю. Хозяин морей. Небесные светила. Шаманство. Севоны. Душа- тень. Загробный мир. Похороны.

Все удэхейцы-анимисты. По их воззрениям, в природе нет ничего неорганического-все органическое, все живое и все человекоподобное. Сама по себе земля есть колоссально живое существо (Муцеляни). Голова земли находится на северо-востоке, а ноги-на юго-западе. С этой точки зрения им понятны землетрясения. Вот почему удэхейцы никогда не задаются мыслью искать на земле начало жизни… Земля сама жизнь, и потому все на ней должно быть живое и все человекоподобное.

По воззрениям удэхейцев, утесы и отдельные скалы- тоже люди, жившие раньше, но окаменевшие. Глядя на быстро бегущую воду в реке, он видит в ней живую силу: то тихую, то бурную, то бешеную, то покойно-несущую на своих волнах хрупкую лодку, то размывающую скалы, и ломающую вековые деревья.

Когда удэхейцы плывут на лодке, или идут по тайге, они все время рассказывают друг-другу с кем что случилось, кто что видел и по прихоти своего суеверия населяют тайгу разными чудесными существами.

Они кругом видят жизнь. Смерти нет. Она возможна только от козней злых духов… Вот почему охотник, найдя в тайге мертвого соболя, не тронет его и поспешно уйдет на другое место.

Лодку можно долбить из живого дерева, при этом и рубят его с особыми заклинаниями. Дерево, принесенное водою-мертво. Великая опасность грозит человеку, который позарится на плавник и сделает из него себе лодку.

Глядя на следы соболя, лисицы или выдры, удэхеец видит, как каждое животное, спасаясь от преследования охотника, хитрит, путает свои следы и старается обмануть человека. Глядя, как бурундук в ясный день выносит на солнышко орехи, грибы и корешки, сушит их и снова уносит в норку, он задумывается и видит в каждом животном разум и волю, и потому оно нисколько не ниже человека. Оно человекоподобное, только наружная оболочка его другая.

Высшее божество «Эндури». Он один бессмертен, он никогда не снисходит к людям…

• Предыдущая
• 7/12
• Следующая