Винни-Пух и Все-Все-Все - Милн Алан Александр - Страница 26

• Предыдущая
• 26/36
• Следующая

Летел он так быстро, что его снова подбросило почти на такую же высоту и он ещё долго продолжал подлетать вверх, приговаривая: «О, о!»

Наконец он остановился и сказал: «Ой, как здорово!» – и его опустили на землю.

– Давай, Тигра! – крикнул он. – Это очень просто!

Но Тигра изо всей силы держался за ветку и говорил про себя: «Конечно, прыгающим животным, вроде Кенги, это хорошо, но для плавающих животных, вроде Тигров, это совершенно другое дело».

И он почему-то вдруг представил себе, как он плывёт на спинке вниз по течению или весело ныряет в прохладной влаге реки, и почувствовал, что это и есть настоящая жизнь для Тигры.

– Давай, давай! – крикнул Кристофер Робин. – Не бойся.

– Сейчас, минуточку, – нервно сказал Тигра, – мне что-то в глаз попало! И он медленно, медленно пополз по ветке.

– Давай, давай, это очень просто! – пропищал Крошка Ру.

И вдруг Тигра почувствовал, как это просто.

– Ой! – крикнул он, видя, как дерево проносится мимо него.

– Берегитесь! – крикнул Кристофер Робин спасателям.

Раздался стук, треск разрываемой ткани, и на земле образовалась куча мала. Кристофер Робин, Пух и Пятачок поднялись первыми, потом они подняли Тигру, а в самом низу был, конечно, Иа-Иа.

– Ой, Иа! – крикнул Кристофер Робин, – Тебе не больно? – Он заботливо ощупал ослика, стряхнул с него пыль и помог ему встать на ноги.

Иа-Иа долгое время ничего не говорил.

Потом он спросил:

– Тигра здесь?

Тигра был здесь и снова в прекрасном настроении.

– Да, – сказал Кристофер Робин, – Тигра здесь.

– Что ж, тогда поблагодарите его от моего имени – сказал Иа.

К тому времени, когда речка добралась до края Леса, она очень выросла – выросла в настоящую Реку. И, сделавшись взрослой, она перестала прыгать, скакать и вертеться, как вначале, в детстве, а двигалась плавно и медленно. Ведь теперь она знала, куда идёт, и говорила себе: «Спешить незачем. Когда-нибудь все там будем». Зато все впадавшие в неё маленькие ручейки носились по Лесу взад и вперёд без устали, мелькали то тут, то там – ведь им надо было так много, так много увидеть и узнать!

Широкая тропа – пожалуй, её можно было даже назвать дорогой – вела из Внешнего Мира в Лес, но, перед тем как попасть в Лес, ей надо было перебраться через эту Реку. И там, где Река и Дорога встречались, был деревянный мостик, почти такой же ширины, как сама дорога, с деревянными перилами по обеим сторонам. Кристофер Робин, пожалуй, мог положить подбородок на верхнюю перекладину перил, если бы захотел: но гораздо интереснее было встать на нижнюю перекладину, наклониться пониже и смотреть на Реку, медленно скользившую куда-то. Винни-Пух, если бы захотел, пожалуй, мог положить свой подбородок на н и ж н ю ю перекладину, но куда интереснее было лечь на животик, просунуть голову под перекладину и смотреть, как внизу медленно скользит Река. Для Пятачка же и Крошки Ру это был единственный способ полюбоваться Рекой, потому что они были такие маленькие, что никак не доставали даже до нижней перекладины. Они ложились под перекладину и смотрели на Реку…

А Река текла и текла, медленно и плавно – ведь спешить ей было некуда.

Однажды по пути к мостику Винни-Пух старался сочинить какой-нибудь стишок про шишки, потому что кругом валялось множество шишек, а у Винни было поэтическое настроение. Он взял одну шишку посмотрел на неё и сказал про себя: «Это очень хорошая шишка, и, конечно, она должна с чем-нибудь рифмоваться». Сперва он ничего не мог придумать, а потом ему вдруг пришло в голову вот что:

– Хотя это неправильно, – сказал он, – потому что шишки мне могут пригодиться, а потом мы с ними хорошо рифмуемся! «Мишки – шишки»!

Тут ему пришёл в голову новый стишок:

– Хотя «Волки – ёлки» тоже хорошо рифмуются, – пояснил Пух и продолжал:

Тем временем Винни как раз подошёл к мосту. И так как он не смотрел себе под ноги, он споткнулся, шишка выскользнула из его лап и упала в воду.

– Обидно! – сказал Пух, глядя, как шишка медленно проплывает в сторону моста. Он хотел сходить за новой шишкой, которую тоже можно было срифмовать, но потом подумал, что лучше он просто поглядит на Реку, потому что денёк такой славный; Винни-Пух лёг на пузо и стал смотреть на Реку, а она медленно, плавно скользила вдаль…

И вдруг из-под моста появилась его шишка, тоже медленно, плавно скользившая вдаль.

– Как интересно! – сказал Пух. – Я уронил её с той стороны, а она выплыла с этой! Интересно, все шишки так делают?

Он пошёл и набрал ещё шишек.

Да. Они все так делали.

Тогда он бросил две шишки сразу и стал ждать, какая из них выплывет первой. И одна из них выплыла первой, но, так как они были одинакового размера, Пух не знал, была ли это та, которую он задумал, или другая. Тогда в следующий раз он бросил одну большую, а другую маленькую, и большая выплыла первой, как он и думал, а маленькая выплыла последней, как он тоже думал, так что он выиграл два раза!…

И к тому времени, когда Винни пошёл домой пить чай, он уже выиграл тридцать шесть раз и проиграл двадцать восемь. Иными словами, он выиграл… Ну, отнимите сами двадцать восемь от тридцати шести, и вы узнаете, сколько раз он выиграл. Или – сколько раз он проиграл, если это вам интереснее.

Так появилась на свет игра, которую потом назвали игрой в «Пушишки», в честь Винни-Пуха, который её изобрёл и научил играть в неё своих друзей. Только потом они стали играть палочками вместо шишек, потому что палочки легче различать, а игру назвали просто «Игрой в Пустяки», и в этом названии от Пуха осталось только «Пу», а от шишек вообще ничего не осталось.

И вот однажды Пух, и Пятачок, и Кролик, и Крошка Ру играли в Пустяки; они бросали палочки по команде Кролика, а потом стремглав мчались на другую сторону моста, и все глядели вниз, ожидая, чья палочка выплывет первой. Ждать приходилось подолгу, потому что Река была в этот день очень ленива и, казалось, вообще не думала о том, чтобы двигаться к цели.

– А вот моя! – крикнул Крошка Ру. – Нет, не моя, это чья-то другая. Это не твоя, Пятачок? Я думал, это моя, а это не моя. Вот она! Нет, не она! Это не твоя, Пух?

– Нет, – отвечал Винни-Пух.

– Наверно, моя палка пропала, – сказал Ру. – Кролик, моя палка – пропалка! Пятачок, а твоя палка – пропалка?

– Они всегда заставляют ждать дольше, чем вы думаете, – сказал Кролик.

– А сколько, ты думаешь, они заставят ждать? – спросил Ру.

– Вон твоя, Пятачок, – вдруг сказал Винни-Пух.

– Моя такая сероватая, – сказал Пятачок, сам не решаясь высунуться дальше из боязни свалиться в Реку.

– Да, да, её я и вижу, она плывёт в мою сторону.

Кролик высунулся дальше всех, высматривая свою палочку; Крошка Ру прыгал, как заводной, пища: «Палка, палка, поскорей! Палка, палка, поскорей!» – и Пятачок тоже ужасно взволновался, потому что ведь показалась только его палочка, а это означало, что он выигрывает.

– Выплывает! Вот она, – сказал Пух.

– А ты уверен, что это моя? – взволнованно запищал Пятачок.

– Да, потому что она большая и серая. Вот она плывёт. Очень большая, серая… Ой, нет, это не она. Это Иа-Иа!

И из-под моста выплыл Иа-Иа.

• Предыдущая
• 26/36
• Следующая