Судьбы и сердца - Асадов Эдуард Аркадьевич - Страница 8

• Предыдущая
• 8/68
• Следующая

Можно так. А можно не так,

А ведь можно же все иначе!

И чего бы душа ни изведала,

Как ни било б нас вкривь и вкось,

Если счастье оборвалось,

Разве значит, что счастья не было?!

И какая б ни жгла нас мука,

Но всему ль суждено сгореть?

Тяжелейшая вещь — разлука,

Но разлука еще не смерть!

Я найду тебя. Я разрушу

Льды молчания. Я спешу!

Я зажгу твои взгляд и душу,

Все, чем жили мы — воскрешу!

Пусть все ветры тревогу свищут.

Я уверен: любовь жива!

Тот, кто любит, — дорогу сыщет!

Тот, кто любит, — найдет слова!

Ты шагнешь ко мне, верю, знаю,

Слез прорвавшихся не тая,

И прощая, и понимая.

Моя светлая, дорогая,

Удивительная моя!

ПЯТАЯ СТРОКА

Дрожа от внутреннего огня,

Воюя отнюдь не всегда открыто,

Меня ненавидят антисемиты,

И сионисты не терпят меня.

Быть может, за то, что мне наплевать

На пятый параграф в любой анкете.

И кто там по крови отец или мать,

И кем у кого записаны дети.

Смешно сегодня, в эпоху ракет,

Вколачивать в чьи-то мозги тупые,

Что наций плохих и хороших нет.

Есть люди хорошие и плохие!

Нет, шовинисты нигде не народ,

Их мало, и паника тут запрещается.

И все же — пока хоть один живет —

Битва с фашизмом еще продолжается.

А коль зашипит вдруг такой вот лоб

О кровных различьях людей на свете,

Вы дайте немедля ему микроскоп,

И пусть он хоть треснет, хоть ляжет в гроб.

А все же найдет различия эти!

Нельзя, чтобы кто-то, хитря глазами,

Внушал вдруг сомненья иль даже страх

И, спекулируя на страстях,

Стремился везде, ну во всех делах,

Людей бы порядочных стукать лбами!

И встретивши взгляд, что юлит как уж,

Главное, люди, не отступайте,

А сразу безжалостно обнажайте

Всю низкую суть шовинистских душ!

Кто честен — мне друг, а любой злодей,

Подлец иль предатель с душонкой узкой

(Какое мне дело, каких он кровей!) —

Он враг мне. Пускай он хоть дважды евреи,

Хоть трижды узбек, хоть четырежды русский!

И нет для меня здесь иного мнения

Сквозь всякие споры и дым страстей,

Верую я лишь в одно крещение:

В свободу всех наций без исключения

И счастье для всех на земле людей!

Да, просто смешно в эпоху ракет

Вколачивать в чьи-то мозги тупые,

Что наций плохих и хороших нет.

Есть люди хорошие и плохие.

И пусть помогают щедрей и щедрее

(Ужель мы душою мельчиться будем!)

Не финну — финн, не еврей — еврею,

Не русский — русскому, а мудрее.

А выше, а чище, а люди-людям!

Так вспыхни и брызни во все концы,

Наш гнев, наша дружба и светлый разум,

Чтоб все шовинисты и подлецы

Везде, как клопы, передохли разом!

ЗИМНЯЯ СКАЗКА

Метелица, как медведица,

Весь вечер буянит зло,

То воет внизу под лестницей,

То лапой скребет стекло.

Дома под ветром сутулятся,

Плывут в молоке огоньки,

Стоят постовые на улицах,

Как белые снеговики.

Сугробы выгнули спины,

Пушистые, как из ваты,

И жмутся к домам машины,

Как зябнущие щенята…

Кружится ветер белый,

Посвистывает на бегу…

Мне нужно заняться делом,

А я никак не могу.

Приемник бурчит бессвязно,

В доме прохладней к ночи,

Чайник мурлычет важно,

А закипать не хочет.

Все в мире сейчас загадочно,

Все будто летит куда-то,

Метельно, красиво, сказочно…

А сказкам я верю свято.

Сказка… мечта-полуночница…

Но где ее взять? Откуда?

А сердцу так чуда хочется

Пусть маленького, но чуда!

До боли хочется верить,

Что сбудутся вдруг мечты,

Сквозь вьюгу звонок у двери —

И вот на пороге ты!

Трепетная, смущенная.

Снится или не снится?!

Снегом запорошенная,

Звездочки на ресницах…

— Не ждал меня? Скажешь, дурочка?

А я вот явилась… Можно? —

Сказка моя! Снегурочка!

Чудо мое невозможное!

Нет больше зимней ночи!

Сердцу хмельно и ярко!

Весело чай клокочет,

В доме, как в пекле, жарко…

Довольно! Хватит! Не буду!

Полночь… гудят провода…

Гаснут огни повсюду.

Я знаю: сбывается чудо,

Да только вот не всегда…

Метелица, как медведица,

Косматая голова.

А сердцу все-таки верится

В несбыточные слова:

— Не ждал меня? Скажешь, дурочка? —

Полночь гудит тревожная…

Где ты, моя Снегурочка,

Сказка моя невозможная?..

ОСТРОВ РОМАНТИКИ

От Арктики до Антарктики

Люди весь мир прошли.

И только остров Романтики

На карты не нанесли.

А он существует, заметьте-ка,

Там есть и луна, и горы,

Но нет ни единого скептика

И ни одного резонера.

Ни шепота обывателей,

Ни скуки и ни тоски.

Живут там одни мечтатели,

Влюбленные и чудаки.

Там есть голубые утесы.

И всех ветров голоса.

Белые альбатросы

И алые паруса.

Там есть залив Дон Кихота

И мыс Робинзона есть.

Гитара в большом почете,

А первое слово — «честь»!

Там сплошь туристские тропы,

И перед каждым костром

Едят черепах с укропом

Под крепкий ямайский ром.

Там песня часто увенчана

Кубком в цветном серебре.

А оскорбивший женщину

Сжигается на костре.

Гитары звенят ночами,

К созвездьям ракеты мчат.

Там только всегда стихами

Влюбленные говорят.

И каждая мысль и фраза

Сверкает там, как кристалл,

Ведь здесь никому и ни разу

Никто еще не солгал.

От Арктики до Антарктики

Люди весь мир прошли,

И только остров Романтики

На карты не нанесли.

Но, право, грустить не надо

О картах. Все дело в том,

Что остров тот вечно рядом —

Он в сердце живет твоем!

НЕЧЕСТНЫЙ БОЙ

На земле не бывает еще без драк —

В прямом и любом переносном смысле.

И если пока существует так,

То пусть над людьми взвивается флаг

Честного боя и честной мысли.

Когда же бросаются вдруг гурьбой

На одного удальцы лихие,

То это такой уж нечестный бой,

Что просто диву даешься порой:

Как только живут подлецы такие?

Лупят расчетливо и умело.

И я, не колеблясь, сказать берусь,

Что только самый последний трус

Способен пойти на такое дело!

Еще бы! Ведь можно сломать любого,

Если кучей на одного.

А главное, риска же никакого!

Полное низкое торжество!

И если такой вот нечестный «бой»

Берет начало порою с детства,

То качество это идет в наследство

И людям с седеющей головой.

Что ж, кулаков тут, пожалуй, нету.

Здесь все бескровно на первый взгляд.

И все же хоть тут и не бьют кастетом,

Но ребра не меньше порой трещат…

И здесь, не в проулке, а в светлом зданье,

Где пальцем не тронет тебя никто.

Все тихо и мирно, идет собранье.

И вдруг — что-то явно пошло не то…

Выходит один, и другой, и третий,

И разом вдруг кучей на одного!

Слова их то плети, то хитрые сети,

Попробуй осмыслить, найтись, ответить,

Подчас и не выдавишь ничего!

Один растерялся, а те и рады

И громоздят этажи из лжи.

Ведь сговорились же явно, гады.

А вот попробуй-ка, докажи!

Вина? Да вины-то подчас и нету!

Какая-то мелочь. Но суть не в том.

Им надо сломать его, сжить со света,

И лупит с трибуны за громом гром!

Есть в жизни хорошее слово: спайка.

Мы с детства привыкли хранить его.

Но если кучей на одного,

То это не спайка уже, а шайка!

И среди черт не весьма красивых,

Что прячутся где-то в душевной мгле,

Эта — из самых, увы, трусливых,

• Предыдущая
• 8/68
• Следующая