В тихом омуте - Миллар Маргарет - Страница 35

• Предыдущая
• 35/48
• Следующая

У входной двери валялась нераскрытая утренняя газета, уже пожелтевшая на весеннем солнце. Тьюри несколько раз пытался дозвониться до Телмы, чтобы предупредить о небольшой, но помещенной на видном месте заметке в газете "Ньюс", озаглавленной "Таинственная женщина, упоминаемая в связи со смертью Гэлловея". Телма слышала, как телефон звонил, но трубку не снимала.

Собственно говоря, она была уверена, что звонил Тьюри, намереваясь повторить то, что твердил ей уже два дня – хотя бы ради соблюдения приличий, не говоря о прочем, ей не нужно появляться на похоронах Гэлловея. Телма упрямо не принимала этот совет. И лишь потому, что совет Тьюри представлял собой нечто конкретное, против чего она могла восстать, сама не зная зачем, видимо, бунт облегчал ее тоску. Вмешательство Тьюри служило антираздражителем, и все то время, которое она потратила на возражения и контрдоводы, она, не будь этого спора, занималась бы тем, что жалела и винила себя.

Похороны были назначены на три часа дня, и, хотя шел всего первый час, Телма была уже одета в приличествующий случаю старый черный шерстяной костюм, который уже стал ей немного тесноват. Она промыла глаза теплой водой, чтобы не выглядели такими распухшими, припудрила веки, а то они казались слишком уж прозрачными. Ничего не подкрашивала, свои мягкие волосы стянула на затылке в тугой узел. И выглядела самой настоящей безутешной вдовой, какой Эстер не показалась бы, даже если бы месяц тренировалась перед зеркалом. Это обстоятельство вызывало у Телмы мрачное торжество.

Но при мысли о Роне слезы снова навернулись на ее глаза, и она чуть было не разрыдалась, но тут опять зазвонил телефон и почти одновременно – звонок от входной двери.

– Черт бы вас побрал, – прошептала она. – Оставьте меня в покое!

Затем она нарочно отвернулась от телефона, продолжавшего трезвонить, вытерла глаза рукавом, точно маленькая девочка, и пошла открывать дверь.

На пороге стоял молодой человек довольно приятной наружности, подстриженный "ежиком", с пачкой брошюрок, рекламировавших аппарат для мягчения воды; он заговорил так быстро, взахлеб, что Телма половину не поняла.

– ... ежедневные затраты – жалкие гроши, мэм, и из вашего крана будет течь дождевая вода.

– Не тратьте зря время. Сейчас у меня просто кет денег.

– Мягчитель позволит вам сэкономить в два раза больше на мыле и отбеливателе, на счетах за воду, на износе и повреждении одежды и более того – он сохранит вам ваш подогреватель. Если я смог бы заглянуть к вам на минутку, я показал бы вам все данные...

– Ну, я не знаю...

Молодой человек быстро воспользовался ее колебанием. Он нарочно выронил одну из брошюрок и наклонившись, чтобы поднять ее, ловко переменил позу, так что поднялся уже в портике. Маневр был таким искусным, что Телма невольно восхитилась им. В свое время она торговала косметикой, вот так же ходила по домам и знала кое-какие приемы, но этот был ей не известен.

Телма закрыла дверь за ним, ее немного позабавила мысль поиграть в молчанку и подать молодому человеку надежду, будто он что-то продаст. Ей и в голову не приходило, что он действительно своего добьется, что какой-нибудь час назад он знал об аппаратах для мягчения воды не больше, чем грудной младенец, а эти брошюрки Гидроэлектрическая компания раздавала бесплатно.

– Меня зовут Блейк, мзм. Род Блейк.

– Миссис Брим. Присядьте, если угодно.

– Спасибо. Так вот насчет аппарата – конечно, поначалу покажется, что он дороговат, но со временем он себя оправдает, поверьте мне. Возьмите хотя бы эту модель. Прошу прощенья, мэм, но нельзя ли дать чуточку побольше света?..

Телма подняла шторы, не подозревая, что Блейку свет понадобился, чтобы получше ее разглядеть. Он заметил округлившийся живот, распиравший поношенный костюм, бледность лица, опухшие от слез глаза, но жалости не почувствовал, лишь обрадовался, что предчувствие его не обмануло. Это та самая женщина. Блейк еще больше уверился в этом, когда увидел на пианино цветную фотографию. Судя по всему, свадебная фотография, а застенчивый, натянуто улыбающийся жених – тот самый человек, которого он видел в травматологическом отделении Главной больницы в понедельник вечером. Невеста – Телма, выглядевшая на десять лет моложе, чем сейчас, хотя Блейк знал, что они поженились всего три года назад. – Мой дом такой маленький, – сказала Телма. – Аппарат некуда будет поставить.

– Ах, все так говорят. Но обычно всегда находится какой-то уголок, о котором никто не подумал. Вы не возражаете, если я взгляну сам?

Телма не ответила и не отвернулась от окна. Она смотрела на улицу, ее маленькие пухлые руки стиснули одна другую, точно отчаянные любовники.

– Мэм, я спросил, не возражаете ли вы...

– Тихо!

Удивленный Блейк проследил за ее взглядом. Ничего особенного не увидел, вообще ничего достойного внимания: двое детишек гоняются друг за другом на трехколесных велосипедах, медленно ковыляет пожилая женщина, опираясь на две трости; молодая мать катит детскую коляску, мужчина красит портик, три маленьких девочки хихикают, вышагивая в материнских туфлях на высоких каблуках.

– Миссис Брим...

– Это не ваша машина припаркована в середине квартала на той стороне улицы?

– У меня нет машины. Я только начинаю работать.

– Я плохо вижу в последнее время. Эта машина – "бьюик"?

– По-моему, да.

– Модели примерно пятилетней давности?

– Наверное, около того. Но я не пони...

– В машине сидит мужчина? Ох, глаза мои никуда не годятся, если не перестану плакать, я ослепну. – Мужчина?

– Да.

"О, Бог ты мой, он наблюдает за мной. Может, сидит здесь не первый час, а все утро. Господи, что мне делать? Почему он не может оставить меня в покое?"

Блейк беспокойно переступил. То, что для него началось как забава, рассыпалось на его глазах, как набитая опилками кукла, у которой лопнули швы.

– Я думаю, пожалуй, мне лучше уйти. Раз у вас такая маленькая кухня и все прочее...

– Сейчас вам нельзя уйти.

– Но я...

– Он выходит из машины, идет сюда. Вы не можете оставить меня наедине с ним.

– Я тут ни при чем.

– Бог знает, что он подумал, когда увидел, как вы вошли в дом. Мог заподозрить, что вы и я... ну, не знаю. Но сейчас вам уходить нельзя, не объяснив ему, что вы – торговый агент. У вас, должно быть, есть какой-нибудь документ от компании, подтверждающий, что вы – ее служащий.

Блейк начал потеть.

– Я новичок в этом деле. Сегодня – мой первый день. Компания взяла меня на испытание.

– Вот это ему и скажите.

– Нет, нет. Я хочу сказать, что не работаю на какую-то определенную ком...

– Но брошюры-то у вас – компании "Хайдроэлектрик".

– Да, но...

– Ладно, скажете, что работаете на "Хайдроэлектрик". Да вы не бойтесь, – презрительно добавила она. – Гарри может быть неприятным, но он никогда никого не тронул.

– Зачем впутывать меня в ваши дела, Бог ты мой?

– Вы сами впутались. Никто вас сюда не приглашал. Гарри постучал во входную дверь, а когда Телма не откликнулась, тотчас открыл дверь своим ключом и вошел в дом.

Они встретились в прихожей.

– Привет, Гарри, – сказала Телма. – Как поживаешь?

Он уставился на нее, словно сквозь туман, моргая, как человек, привыкший носить очки, которому без них мир кажется странно переменившимся.

– Как странно ты одета.

– Разве?

– Я не помню этого костюма.

– Он был у меня, до того как мы поженились.

– Черный... Ты собираешься на похороны?

– Да. А ты?

Гарри помотал головой.

– Тьюри сказал, что при сложившихся обстоятельствах бестактно было бы появляться там тебе или мне.

– Тьюри сказал то, Тьюри сказал другое... Ладно, пусть этот Тьюри живет твою жизнь за тебя, а свою я проживу сама. Я поеду на похороны. Имею на это право. Гарри печально улыбнулся.

– У всех нас есть права, которыми мы пользуемся или не можем воспользоваться. Теоретически, я имею право войти в свой собственный дом, поцеловать свою жену и, если захочу, лечь с ней в постель...

• Предыдущая
• 35/48
• Следующая