Стены слушают - Миллар Маргарет - Страница 31

• Предыдущая
• 31/41
• Следующая

4. Что бы он ни задумал, этого достаточно, чтобы послать деньги анонимно, но мало, чтобы полностью замести следы.

Таковы мои выводы. Попробуйте найти свои. И счастливой охоты!

Фоулер".

"Счастливой охоты". Додд мрачно повторил слова, вспомнив мертвеца на кухонном полу. В письме Фоулера было множество ошибок: все времена употреблены неправильно. Охота кончилась.

Он поднял трубку и набрал номер в Атертоне.

На второй звонок ответила женщина:

– Резиденция Брандона.

– Могу я попросить миссис Брандон, пожалуйста.

– Миссис Брандон уже пошла ложиться.

– Это чрезвычайно важно.

– У нее головная боль. И мне приказано не беспо...

– Это мисс Ландквист?

– Да. Каким образом...

Додд подмазал свой голос:

– Я друг мистера Брандона. Он часто о вас говорит, мисс Ландквист.

– Он говорит? Господи Боже...

– Меня зовут Додд. Мне необходимо поговорить с миссис Брандон. Скажите ей это, пожалуйста!

– Я думаю, она не станет сердиться, раз это так важно. Не кладите трубку.

Додд прижал трубку плечом к уху, пока зажигал сигарету. С другого конца ничего не было слышно, ни шепота, ни движения. Он подумал, что связь заглохла. Минуты проходили в молчании, и он уже собрался повесить трубку, когда Хелен Брандон внезапно и резко проговорила прямо в его ухо:

– Хэлло, с кем я говорю?

– Это Элмер Додд.

– Мы незнакомы.

– В некотором роде знакомы, миссис Брандон. Мы говорили по телефону пару часов назад.

– Это что, ваше представление о шутке? Я никогда не говорила с вами ни по телефону, ни каким-нибудь другим образом.

– Я был в доме Келлога, когда вы позвонили. Келлога не было.

После краткой заминки она сказала низким заглушенным голосом:

– Мой муж с вами?

– Нет.

– Он знает о моем звонке?

– Я ему не сказал. Но он хочет выяснить это, как, впрочем, захотят все в Северной Калифорнии, едва это попадет в газеты.

– В газеты? С чего бы газетам интересоваться частным разговором между мной и моим зятем или с тем, кого я приняла за зятя? И что вы хотите разъяснить им?

– Я не хочу, – заверил Додд. – Я обязан. Должен придерживаться лицензии. Не имею права скрывать свидетельские показания.

– Какие показания? О чем?

– Брандон не общался с вами?

– Нет. Его до сих пор нету дома. Я начинаю беспокоиться. Он никогда не задерживался так поздно. Не знаю, где он может быть.

– Он все еще в доме Келлога.

– Вам не следовало оставлять его с Рупертом, – пронзительно вскрикнула она. – Бог знает, что может случиться.

– Келлога там нет. Он скрылся из города, его преследует полиция.

– Полиция? Почему? Они нашли Эми?

– Не Эми. Мужчину, незнакомца. Его убили в доме Келлога кухонным ножом сегодня днем.

– О Господи! Руперт... Руперт...

– Я думаю, Келлог хотел избавиться от трупа. Начал убирать следы, но было столько грязи, что он решил вместо этого покинуть город. Забрал собаку и подружку и сбежал.

– Какую подружку?

– Ту самую, про которую он вам врал. Вы видели ее днем у Ласситера.

Додд помолчал.

– Что случилось тогда, миссис Брандон? Вы неожиданно возникли и сорвали рандеву?

Хелен ответила не сразу. Додд подумал, что она плачет. Но когда она опять заговорила, ее голос, чистый и твердый, не выдавал слез:

– Она вошла, когда я говорила с Рупертом у стойки. Направилась прямо к нему, пока он не повернулся и не уставился на нее. Я не умею читать чужие мысли, но уверена, что в этом его взгляде был приказ. Так или иначе, она купила пачку сигарет и вышла. Я спросила о ней у Руперта. Он уверял, что никогда ее не встречал. Но я почувствовала, что он лжет. И сейчас чувствую. Но это всего лишь чувство. Его не подтвердишь никаким свидетельством.

– Свидетельство может появиться. Как выглядела эта девица? Сколько было в ней от девушки, а сколько от женщины?

– Ей немного больше двадцати. Блондинка, вполне привлекательная, чуть полновата. Она явно стеснялась и чувствовала себя неловко, как если бы ее платье было слишком ново и слишком узко. Я тогда подумала: вот девушка из деревни, привыкшая работать на воздухе. Ее загар был другого рода, нежели здешний. Больше походил на загар рабочих переселенцев, которые собирают фрукты и хлопок на ранчо в Долине.

– Среди переселенцев много мексиканцев, – заметил Додд.

– Белых тоже много. Под конец и те и другие получают одинаковый цвет кожи.

– Вы сказали, что у нее светлые волосы?

– Обесцвеченные.

– При помощи солнца или благодаря искусству?

– Даже в Долине солнце не так сильно.

– У вас есть какие-нибудь доказательства, что девушка эта из Долины?

– Ее ноги широкие и плоские, будто она привыкла ходить босиком.

Он не стал с ней спорить, хотя знал, что очень немногие сборщики фруктов в Долине разгуливали босиком, если могли позволить себе обувь. Полуденное солнце накаляло землю, словно печку.

– Немного позже я ее увидела снова, – продолжала Хелена. – Она шла через Юнион-сквер с человеком лет на десять старше ее. Я подумала, что это ее брат. У него был такой же загар, и оба вроде бы неловко чувствовали себя в чужом для них городе. Они спорили о чем-то, только я не слышала слов.

– На мужчине был спортивный клетчатый жакет?

– Точно! Откуда вы знаете?

– Я его видел.

– Тоже в сквере?

– Нет, позже видел. На весь конец его жизни позже.

– Кто он, кем он был?

– Знакомый вашей невестки, я полагаю.

– Вы придали грязный смысл слову "знакомый".

– Разве? Что ж, взглянем на это прямо, миссис Брандон. Собираясь на такую работу, как сейчас, я не надеваю чистых белых перчаток.

– Вы намекаете, что Эми и тот человек были...

– Знакомы.

– Все равно, это звучит грязно.

– Может быть, оно вам слышится грязным, – определил Додд. – Эми и О'Доннел встретились в баре отеля в Мехико. Эми уехала, О'Доннел мертв. Ну, вот теперь вы знаете об этом столько же, сколько я. Дальнейшую информацию ищите в местных газетах.

– Газеты! Боже мой, Боже мой! Это будет во всех газетах! Джилл будет...

Додд не желал знать, что стрясется с Джиллом. Он видел его и слышал о нем с лихвой и бесцеремонно оборвал собеседницу:

– Миссис Брандон, когда вы днем встретили Келлога у Ласситера, он упоминал свою жену?

– Да. Он сказал, что Эми скоро вернется. Ко Дню благодарения или к Рождеству.

– Не такой уж короткий срок.

– Вы думаете? Полагаю, это зависит от точки зрения.

Она притихла, как бы раздумывая, сказать ему или нет о своем подлинном отношении к Эми. Потом спросила:

– Как по-вашему, вернется она?

– Я начинаю сомневаться в том, что она вообще уезжала, – ответил Додд.

"Кухонный нож не принадлежал к оружию, удобному для подготовленного убийства. Он был орудием непредвиденного случая, схваченным внезапно в минуту гнева или испуга. Обычным инструментом у мужчин в минуту нападения или защиты бывают собственные кулаки. Для женщины годится все, что под рукой. Нож мог лежать на кухонном столе, готовый к тому, чтобы быть схваченным.

Всего пять женщин запутаны в этом деле. Одна из них, Уильма Виат, мертва. Остальные живы или считаются таковыми: мисс Бартон, Хелена Брандон, девушка с крашеными волосами и сама Эми. Из этой четверки только девушка и Эми были знакомы с О'Доннелом. Но вполне вероятно, и мисс Бартон встречалась с ним через Келлога. Даже Хелена Брандон, что бы ни говорила, могла знать покойного. Знать и не без причины бояться его. Словом, ошибочный звонок Хелены в дом Келлога мог оказаться ничуть не ошибочным, а быть частью замысла, преследующего три цели: упрочить ее собственную непричастность, выяснить, найдено ли и опознано тело убитого, и удостовериться в том, что девица с обесцвеченными волосами подключена к делу. Последнее отвлечет внимание от нее самой, от ее пока что непроясненного участия.

Но какую связь с О'Доннелом могла иметь Хелена? – гадал Додд. – Если же связь была, то зачем Хелене понадобилось признать встречу с О'Доннелом в сквере?"

• Предыдущая
• 31/41
• Следующая