Хочу все знать 1970 - Барский Юрий Петрович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/105
• Следующая

И я отвечу. А знаешь ли ты, что только благодаря искусственным спутникам телевизионное вещание охватило почти всю территорию нашей огромной страны? Что теперь передачи из Москвы и Ленинграда, Киева, Таллина и Риги могут смотреть за Уралом, а продукция телецентров Дальнего Востока может идти к нам на запад? Что спутники работают помощниками метеорологов, помогают составлять синоптические карты? Что советские космонавты проводили геологическую съёмку с борта космического корабля, определяя районы залежей полезных ископаемых?..

Всё! Не стану больше приводить возражений. Потому что все вопросы, которые начинаются со скептического но и касаются науки, рано или поздно приводят к отрицанию научного прогресса вообще. Это особенно удобно делать под маркой немедленной и очевидной «практической пользы» научных исследований.

А теперь, напоследок, расскажу я вам историю, не имеющую никакого отношения к космическим исследованиям. Помните ли вы одного удивительного человека, по имени Фритьоф Нансен? Да, да, того самого знаменитого полярного исследователя и выдающегося общественного деятеля, так много сделавшего для молодой Советской республики в трудные для неё годы… Нансен предпринял несколько экспедиций. В 1888 году он впервые на лыжах пересёк Гренландию, совершив поход невероятный по трудности. Во многих газетах того времени сквозь восхищение подвигом просвечивал немой вопрос: «Зачем?». Зачем он это сделал? Стоило ли ради какой-то Гренландии, где и людей-то почти нет, подвергать свою жизнь такому риску? А тем временем неугомонный норвежский профессор уже выдвигал новую идею: достижение Северного полюса вместе с дрейфующими льдами. Конечно, сейчас, когда на Северном полюсе, на огромных льдинах раскинуты обжитые научно-исследовательские станции с двузначным порядковым номером, идея Нансена не кажется столь сенсационной. Но тогда… Тогда он был первым! Помните об этом. А первому всегда и во всём труднее. Лишь через три года после выхода из гавани норвежский исследователь вернулся к родным берегам. Дрейф судна «Фрам» стал достоянием истории, как пример настоящего подвига. А газеты, выражая точку зрения обывателя, недоумевали: «Зачем?».

Часто на банкетах, устраиваемых в честь полярника, Нансену задавали вопрос: зачем он подвергает себя такому риску и занимается научными исследованиями, не дающими ни ему, ни, вроде бы, остальным людям никакой прибыли? И знаменитый исследователь каждый раз, расправляя усы, терпеливо объяснял:

— История человечества — это непрерывное стремление от темноты к ясности. Поэтому не имеет смысла обсуждать цели познания. Человек просто желает знать, и когда у него это желание прекратится, он перестанет быть человеком.

Потому, наверное, и летим мы в космос, подвергая свои жизни опасности, исследуем атомное ядро, забираемся в пещеры, из которых, может быть, есть, а может быть, и нет выхода, и строим городки на полюсе недоступности. Человек желает знать!..

Если вы будете в Норвегии, пойдите в музей в Осло. Дорогу туда вам покажет любой, самый маленький житель норвежской столицы. Там в одинаковых павильонах с островерхими стеклянными крышами стоят два совсем не похожих друг на друга корабля. Один из них «Фрам» — экспедиционное судно для полярных исследований, построенное по заказу Фритьофа Нансена. Другой «Кон-Тики» — плот из бальсовых стволов, связанных между собой канатами. Если сезон будет не туристский, то можно гарантировать, посетителей в павильонах будет не много. Постойте тихонечко возле обоих судов. Постойте и подумайте. Сначала над жирным и благополучным словом «ЗАЧЕМ». А потом над короткой, как блеск молнии, фразой: «ЧЕЛОВЕК ЖЕЛАЕТ ЗНАТЬ!».

В один из осенних дней 1797 года тысячные толпы парижан собрались в парке Монсо. Они пришли сюда, чтобы посмотреть на невиданный ещё опыт своего соотечественника воздухоплавателя Жака Гарнерена. Гарнерен решил, поднявшись на воздушном шаре, бросить его и с парашютом опуститься на землю. Такого ещё не проделывал никто в мире.

Затея Гарнерена казалась просто безрассудной.

Между тем шар с воздухоплавателем поднимался всё выше и выше. Под огромным баллоном складками колыхался купол парашюта, от него тянулись верёвки к маленькой плетёной корзинке, и в ней стоял бесстрашный Гарнерен. Вот уже от земли до шара добрый километр. Гарнерен ножом отрезает парашют. Крик ужаса невольно вырвался у многих, когда корзина с воздухоплавателем оторвалась от шара и камнем полетела вниз. За ней тащилась белая полоска нераскрытого парашюта. Но уже через секунду — другую в воздухе закачался чудесный зонт.

Счастливый Жак Гарнерен стоял в корзинке и размахивал трёхцветным национальным флагом.

Вечереет. Тихо. Торжественные минуты — дневное светило величаво опускается к горизонту. Медленно погружается за тёмные зазубринки далёкого леса.

Небо в этой стороне серо-розовое. И вот словно острой иглой кто-то проколол в нём крохотную дырочку. Появилась еле заметная серебристая точка. Это планета Венера.

Сгущаются сумерки. Серебристая точка становится яркой звездой. Она медленно опускается к горизонту, следуя за Солнцем.

Постепенно одна за другой начинают загораться на небе звёзды. Наступает ночь. Небо стало сине-чёрным и усыпано голубоватыми огоньками. Они подмигивают, мерцают. А Венера, опустившись ещё ниже, сияет не мигая, как фонарик. Вскоре она заходит. В этот период Венера — «Вечерняя звезда».

Каждый следующий вечер она загорается на небе всё ближе к Солнцу. Как бы догоняет его. Затем окончательно растворяется в его сиянии.

Некоторое время её не видно совсем.

Потом она начинает появляться по утрам. Становится «Утренней звездой». В розовых лучах зари шествует теперь Венера впереди готовящегося взойти Солнца, как бы указывая ему дорогу. Все звёзды гаснут на светлеющем небе. А эта горит долго-долго. И только перед самым появлением дневного светила, постепенно съёжившись, превратившись в крохотный «иголочный укол», незаметно исчезает.

После Солнца и Луны Венера самое яркое светило нашего неба. Древние люди видели в ней богиню красоты. Им казалось, что прекрасная молодая женщина, одетая в белоснежные одеяния, на колеснице, запряжённой волшебными конями, величаво едет по небосводу. На лбу у неё горит огромный бриллиант. Его-то мы и видим как ослепительно яркую серебряную звезду.

Много прекрасных сказок и легенд было сложено про Венеру. Но разглядеть её подробно было невозможно. Что увидишь простым глазом? Звёздочка — и всё. Точечка.

Но вот наступил 1609 год. Итальянский астроном Галилео Галилей построил первый в мире телескоп. Маленький, примитивный. Но всё же он увеличивал, приближал в тридцать раз.

Галилей направил свой телескоп на Венеру. На месте звёздочки был виден белый серпик, маленькая «луна»!

Галилей был поражён. Он стал следить за Венерой. Её фазы менялись так же, как у Луны. То Венера становилась полная. То видна была половинкой. То превращалась в тоненький серп, после чего совсем пропадала.

Стало ясно, что Венера сама не светится. Что она — огромный белый шар, ярко освещённый Солнцем с одной стороны. А кажется нам звёздочкой лишь потому, что находится очень далеко.

Изредка случается, что Венера, двигаясь по небу, перегоняя Солнце, проходит прямо на фоне его яркого диска. Глазом её тут, конечно, не различишь. А в телескоп она видна в этот момент чёрным кружочком поперечником в 1/30 Солнца.

Такой случай довелось наблюдать в 1761 году великому русскому учёному Ломоносову. Он сразу заметил, что, когда Венера «сползала» с Солнца, у неё появился яркий ободок. Это может быть только в том случае, если Венера не голый шар, как наша Луна, а покрыта каким-то «пушком», какой-то полупрозрачной оболочкой.

• Предыдущая
• 4/105
• Следующая