Жених со знаком качества - Милевская Людмила Ивановна - Страница 55

• Предыдущая
• 55/60
• Следующая

А как она выручила меня с покойной Лидией. Уж не знаю каким образом ей удалось договорится с Вованом, но он не обманул: меня никто не беспокоит. А эта история с парнишкой из Питера. Я чувствовал себя бездарем после той злополучной конференции, а теперь воспрял духом, поверил в себя, в свою теорию, и все потому, что Мархалева докопалась до истины: парнишка украл мой труд. Я — первый!

Возможно она переусердствовала с Заславским, но и здесь ее можно понять. Он обидел ее, был с ней груб. Женщины такого не прощают. Конечно, она имеет и недостатки, но в целом Мархалева удивительная женщина. Это я быстро признал.

Слезы Тамары разбередили мою, еще не зажившую рану. Убитый горем, я отправился к Марии. И она и Варвара сразу заметили, что я подавлен. Пришлось им сообщить:

— Мархалева погибла.

Варвара схватилась за сердце и закричала:

— Я пропала!

Тут же выяснилось: Мархалева и здесь помогала. Она пообещала Варе осуществить мечту всех женщин. Варя уверена была, что ее жених, с которым она в ссоре, “сам приползет на коленях и будет униженно просить прощения”. Именно так она и сказала. Узнав об этом, я, поеживаясь, заверил:

— Если Мархалева обещала, значит так и было бы.

Варя залилась слезами:

— Кто теперь найдет отца моему ребенку?

А Мария задумчиво произнесла:

— Какая она душевная женщина, эта Мархалева. Зря мы с Витей на нее ополчились.

Совесть едва не загрызла меня. Если они ополчились, то что сделал я? Я же поедом ел эту добрую женщину! В таком мрачном настроении я вернулся домой. Там ждало меня странное известие. Кристина протянула запечатанный конверт и сообщила:

— Не знаю, кто принес. Позвонили в дверь. Когда я открыла, никого не было. На пороге лежало это. Роби, здесь твое имя.

Я взял конверт и отправился в кабинет. Там его распечатал и с удивлением прочитал. Содержание выглядело загадочным: “Многоуважаемый Роберт, если вам небезразлична ваша судьба, возьмите с собой паспорт и отправляйтесь…”

Далее были указаны адрес и фамилия женщины, которую я в своих интересах должен разыскать. Неизвестный автор, опять же ссылаясь на мои интересы, агитировал меня соблюдать осторожность и всеми способами стараться избежать слежки. Я был так заинтригован, что не стал это дело откладывать в долгий ящик, а сразу поехал. И … приехал в больницу.

“Что за шутки?” — рассердился я, но все же назвал в регистратуре женское имя, упомянутое в письме.

Мне сказали:

— Ожидайте.

Минут пять спустя ко мне подошла миниатюрная женщина в белом халате и спросила:

— Паспорт с вами?

Я протянул ей паспорт, она внимательно его изучила, затем вернула мне и сказала:

— Следуйте за мной, Роберт.

“Что за чудеса?” — удивился я, но, не задавая вопросов, пошел за женщиной. Мы поднялись на шестой этаж, потом долго петляли длинными коридорами и остановились у металлической двери. Женщина постучала — выглянул охранник и с подозрением уставился на меня.

— Он со мной, — сказала она и пояснила: — В пятую палату.

Охранник многозначительно кивнул головой и сделал шаг в сторону, пропуская нас в отделение. Мы снова петляли длинным коридором и наконец остановились у двери с номером 5.

Все это происходило в полном молчании. Моя суровая спутница не располагала к вопросам и разговорам. Я терялся в догадках. На секунду мы задержались у порога палаты. Женщина пристально посмотрела на меня изучающим взглядом, открыла дверь и сказала:

— Входите.

Я вошел в тамбур, дверь сразу за мной закрылась. Женщина осталась по ту сторону, а впереди была еще одна дверь. Толкнув ее, я увидел… Софью Адамовну Мархалеву!!! Она лежала на кровати. Вся в бинтах. Ноги и руки загипсованы и зафиксированы системой противовесов в определенном положении…

В общем, зрелище ужасающее. Но я был рад. Как бы там ни было, она все же жива.

— Вот, Роберт, что со мной приключилось, — с грустной улыбкой воскликнула Мархалева. — Не правда ли, изрядно досталось. Но не волнуйтесь, грузовику я тоже неплохо помяла бока.

“Неисправимая оптимистка,” — едва ли не с нежностью подумал я и спросил:

— Софья Адамовна, как же так? Тамара мне сказала, что вы погибли.

— Увы, не могу вас порадовать. Как видите, Роберт, я осталась жива. И как вам это ни противно, но в моем спасении ваше счастье. Садитесь рядом и слушайте. Мне нужна ваша помощь.

— Сделаю все, что смогу, — заверил я, устремляясь к ней и преисполняясь желанием отплатить добром за все ее хлопоты. Она вздохнула и пожаловалась:

— Ах, Роберт, как тяжело без жестикуляции говорить. Понимаете, разговаривая, я привыкла помогать себе руками, а теперь приходится соблюдать неподвижность.

Закатив глаза, она воскликнула:

— Это не для меня! Вот где настоящие страдания! Лежу тут как мумия, ну да ладно, Роберт. Давайте перейдем к делу. Кстати, о том, что я жива, даже Тамара не знает. Надеюсь, вы ей не проболтались?

Я удивился:

— Разве с моей стороны это было возможно? Сам минуту назад об этом узнал.

Мархалева смущенно хмыкнула:

— Хм… Вот видите, Роберт, как пострадала моя голова. Э-хе-хе, — вздохнула она, — ничего, будем думать тем, что осталось. Кстати, вы Тамаре о нашей встрече не проболтайтесь.

— Конечно, — заверил я, — об этом мы уже договорились.

— Да что вы? — удивилась Мархалева. — Когда?

— Да только что.

— Очень хорошо, — одобрила она. — И никому не говорите. Даже Кристине. Кстати, Тамара особенно знать не должна. Она дружна с Марией… Роберт, Мария особенно знать не должна! Надеюсь, вы ей не разболтали?

“Бедная женщина, — подумал я. — У нее и раньше наблюдалась небольшая чудинка, как же теперь голова ее будет работать?” Я терпеливо заверил Мархалеву, что никому не говорил о нашей встрече и не мог сказать, поскольку сам узнал о ней только что.

— Клянитесь, Роберт, что никому не проболтаетесь, — потребовала она.

Разумеется, я поклялся. Она успокоилась и пояснила:

— На меня покушались. Я в безопасности до тех пор, пока покуситель думает, что я умерла. Теперь, Роберт, дайте мне слово, что в точности будете выполнять все, что я попрошу.

Разумеется, я дал слово. Она обрадовалась:

— Вы будете моими руками и ногами?

— Конечно буду.

— Значит, пока я буду лежать наши дела пойдут.

— Конечно пойдут, — согласился я с состраданием.

И вот тут-то Мархалева меня огорошила:

— Роберт, раз уж я беспомощна, вам самим придется себя спасать. Теперь я точно знаю: Заславский вас хочет убить!

Что поделаешь? Мне осталось лишь разводить руками.

— Софья Адамовна, — стараясь сохранять спокойствие, сказал я, — опять вы за свое. Нельзя же быть такой упрямой. Заславского нет.

— В каком смысле?

— Давно похоронен уже Заславский.

Глаза ее превратились в блюдца:

— Да вы что? Это правда? Вы сами это видели?

— Не просто видел, сам хоронил.

— Рассказывайте, как и когда это произошло, — потребовала она.

Я рассказал версию про ограбление, чем привел Мархалеву в радостное оживление. Некоторое время она, шепча себе под нос, что-то подсчитывала, а потом закричала: ”Все сходится!” и возликовала: закрутила забинтованной головой, задергала руками и ногами. Я испугался:

— Софья Адамовна, вам нельзя двигаться! Вы вторично себя покалечите!

— Ах, Роберт, — пожаловалась она, — сейчас бы расцеловала вас, да не могу. Лежу, как мумия. Вы даже не знаете доказательства чему только что привели!

— Чему?

— Моему гениальному уму! Только что на ваших глазах произошло важное событие: я раскрыла преступление! Роберт, поздравляю вас! Вы спасены! Теперь я все знаю!

Отчаяние охватило меня: опять она за свое. И на этот раз взялась крепко, переломы и гипс ей уже не помеха. Заметив мое состояние, Мархалева сказала:

— Но это правда, Роберт, я раскрыла заговор Заславских, слушайте и восхищайтесь.

— Чем?

— Моим умом.

“Бедная женщина, — в который раз подумал я, — как сильно помутился ее разум”.

• Предыдущая
• 55/60
• Следующая