Вид транспорта — мужчина - Милевская Людмила Ивановна - Страница 50

• Предыдущая
• 50/56
• Следующая

Судя по всему, вам показалось, что со мной можно обойтись минимальными средствами.

— Нет, мне так не показалось, — с усмешкой возразил Аронов.

— Почему? — удивилась она.

— Потому, что нервы, как и свое здоровье, я превыше денег ценю. Практика же показывает, что с вами все это достояние сохранить крайне трудно. Вот, спрашивается, куда вы сейчас собрались? И что у вас в сумке?

Он сделал к ней шаг; Денисия отступила и, прижимая сумку к груди, ответила;

— Не ваше дело.

Аронов мученически закатил глаза, набрал полную грудь воздуха и с таким напором выдохнул, что шевелюра над его высоким лбом пришла в движение.

— Сейчас мы будем ругаться, — сообщил он. — Для удобства лучше нам перейти на «ты».

— Нет, — отказалась Денисия, предусмотрительно отступая еще на шаг.

— Как вам будет угодно, — вежливо согласился он и вдруг завопил:

— Куда ты идешь?!

— А почему ты орешь?! — в тех же тонах ответила и Денисия.

— Потому, что я Аронов! — рявкнул он и миролюбиво пояснил:

— Разминка окончена, приступаем к следующей части программы. Я сам тебе скажу, куда ты намылилась.

— Куда?

— К Добрыниной.

— Я не буду вам отвечать, и не тыкайте мне, пожалуйста.

Он кивнул:

— Ясно, боишься не удержать дистанцию.

Денисия, с утроенной силой прижав к себе сумочку, отступила еще на шаг, а он усмехнулся:

— Я говорю о другой дистанции.

Она рассердилась:

— Оставьте меня в покое. Вы меня не отговорите, я все равно пойду.

— Понятно, — сказал Аронов и тяжело вздохнул. — Значит, точно собралась к Добрыниной. А Машикули тебе все объяснил. Куда ты спешишь? Спешка хороша только при ловле блох, а здесь все слишком серьезно. Хочешь глупостей натворить?

— Я не дура, знаю, что делаю, — огрызнулась Денисия, на всякий случай еще сильнее прижимая к себе сумочку.

И Аронов взорвался:

— Ты, идиотка, хочешь мне весь план провалить?

А ну давай сюда свою сумочку! — грозно закричал он.

Денисия отступила еще на один шаг и твердо сказала:

— Не дам.

— Тогда придется ее у тебя отнять, — сообщил он и набросился на Денисию.

Какое-то время они сражались, но силы были неравны: в результате сумочка оказалась в руках Аронова. Он, грубо оттолкнув девушку (которая уже и не сопротивлялась), начал нервно потрошить трофей: извлек папку, дневник, проверил остальное содержимое и, все вернув на место, тщательно застегнул замок-"молнию".

— На, держи, — мягко сказал он, возвращая Денисии сумочку.

— Неужели совесть у вас появилась? — ядовито спросила она.

— Совесть? — удивился Аронов. — Зачем она мне?

Совесть если появится — сразу заговорит. Совесть здесь ни при чем. Просто хотел проверить, с чем ты собралась к Добрыниной. Думал, что у тебя приличные улики есть, оказалось, все то же. С этим идти курам на смех. Что ж, иди, если хочешь выглядеть дурой, иди. Я тебя не держу.

Он показал ей на дверь. Денисия присела в реверансе:

— Спасибо, вы очень добры.

На том они и расстались Аронов отправился в свой номер, а Денисия, недоумевая и гадая, зачем он приходил, поспешила к Добрыниной.

Отыскав главный офис Конгресса, Денисия направилась сразу в приемную президента, намереваясь проникнуть к Добрыниной любым путем, чего бы ей это ни стоило.

«Хоть заночую здесь, но не уйду, пока Марию Владимировну не увижу и все ей не расскажу, — решила она, для начала собираясь попасть в ее кабинет налетом, застав секретаршу врасплох. — Лишь бы Добрынина меня увидела, а уж там, — думала она, — как-нибудь уговорю ее меня выслушать».

Однако форсировать встречу с Добрыниной не удалось. В приемной на пути Денисии героически встала грудью секретарь-референт — смазливое существо неопределенного возраста: по одежде — девушка, по лицу — бабушка.

— Куда вы? — закричала она.

— Мне нужна Мария Владимировна! — вдохновенно заявила Денисия.

— Она занята!

— Меня она примет! Я от Ларисы, я со старофранцузского переводила!

Секретарша ничего не поняла, но отступила.

В глазах у нее появилось сомнение.

— Тогда присаживайтесь и ждите, — после коротких раздумий постановила она. — Мария Владимировна сейчас действительно очень занята. Когда освободится, сама и решит, сможет ли она вас принять.

Обнадеженная Денисия уселась на стул рядом с дверью кабинета Добрыниной и принялась терпеливо ждать.

Секретарша, восстановив порядок в приемной, успокоилась и уткнулась в монитор компьютера. Вскоре дверь кабинета распахнулась, выпустив лысоватого полноватого мужчину. Секретарша уставилась на него, интересуясь:

— Ну что?

Мужчина покачал головой и сообщил, вытирая со лба пот:

— Разгон по полной программе. Меня отчитала, теперь за Виноградову принялась.

— Ей достанется больше, — сочувственно заметила секретарша.

Мужчина пожал плечами.

— Что ж, она больше согрешила, — буркнул он и ушел.

В кабинете действительно становилось все жарче и жарче. Даже в приемную начали доноситься голоса: один высокий, писклявый, другой…

Другой вроде знакомый, басовитый и очень ругательный…

Денисия прислушалась и обомлела: «Господи! Да это же Карлуша!»

Сомнений быть не могло: да-да, это его низкий каркающий голос, в моменты особой ярости дающий высокую ноту, как говорится в народе, пускающий петуха.

— Простите, а много ли у Добрыниной народу? — с волнением спросила Денисия.

Секретарша, не отрываясь от монитора, равнодушно бросила:

— Там осталась одна Виноградова.

Денисия уточнила:

— И Добрынина?

Секретарша удивленно уставилась на нее:

— Разумеется, и Добрынина.

— Да-да, конечно, — рассеянно ответила Денисия и подумала: «Мистификация какая-то. Хорошо, что сижу, в противном случае на пол грохнулась бы».

Она была в полной прострации: голова закружилась, ватным сделалось тело, мысли разбежались и перепутались, создавая ощущение смутности, ирреальности. Казалось, все это снится или происходит совсем не с ней, а с кем-то другим. И вот этот кто-то другой, как ни странно, живущий где-то в центре Денисии, в самых недрах ее существа, усиленно размышлял, ловко складывая в единое целое мозаику предыдущих событий, подгоняя их одно к одному и делая страшный вывод: да, Мария Добрынина и есть убийца Карлуша.

Почему Денисия решила, что Карлуша мужчина?

Только из-за голоса, из-за каркающего прокуренного баска. Ведь в тот день, когда произошло убийство Зои, сидя в чуланчике на даче Воровского, Денисия ни разу не слышала, чтобы банкир обозначил род Карлуши. Их беседа была лаконичной и в основном обезличенной: скупые редкие фразы.

И мгновенно припомнилось, что именно цепляло ум в дневнике чеченской девочки: записанный ею (видимо, слово в слово) разговор, подслушанный в Комитете солдатских вдов. Когда Нахчоев шептался с незнакомым человеком, он почему-то наделял его женским родом. Девочка четко писала: "Нахчоев спрашивал: «Ты уверена?» А потом говорил: «Спасибо, ты очень нам помогла».

Тогда, читая дневник, Денисия отнесла это на счет несовершенства знания русского языка.

Но, с другой стороны, по-русски девочка писала довольно грамотно, почти без ошибок. Это смущало Денисию, теперь же все встало на свои места: басовитый мужчина был женщиной. А чеченская девочка и не писала, что Нахчоев разговаривал с мужчиной.

Она написала, что слышала из закрытой комнаты два мужских голоса и постаралась их описать.

Выходит, Добрынина беседовала с бандитом. Еще одно подтверждение тому, что она и есть Карлуша.

И сразу стало понятно поведение Воровского.

Укрывшись под материнским крылом Асии, Денисия долго о нем размышляла. Из головы не шел их последний разговор. Боровский узнал, что она не Зоя, но почему это произошло? Ведь через несколько часов после гибели Зои, в тот день, когда она виделась с ним в его же квартире, он поверил, что она, Денисия, и есть его жена. Это было абсолютно очевидно. Воровский был убежден, что разговаривает со своей женой, а на даче лежит по недоразумению убитая Карлушей Денисия.

• Предыдущая
• 50/56
• Следующая