Вид транспорта — мужчина - Милевская Людмила Ивановна - Страница 41

• Предыдущая
• 41/56
• Следующая

Впрочем, в подначивании Денисия не нуждалась — неплохо справлялась сама: от француженки только пух и перья летели. Когда же она добралась до накладных бедер старой мумии, та взмолилась:

— Бертран! Спаси! Все прощу!

Машикули очнулся и понял: пора, дальнейшее бездействие опасно для жизни хоть и вредной, но все же жены. И пришел на помощь. С огромным трудом оттащив от добычи Денисию, он шепнул ей:

— Молодчина, беги, я завтра тебе позвоню.

И Денисия, поглядев на плоды своих рук, на истерзанную француженку, опомнилась и осознала: здесь пахнет полицией. И умчалась, ног не жалея.

А на следующее утро Бертран действительно сам позвонил, и теперь уж разговор пошел совсем в других интонациях.

— Вижу я, — усмехнулся он, — вы настоящий боец.

— Просто не люблю, когда меня пытаются бить, — аргументировала свое поведение Денисия.

— И вам не стыдно? — удивился Бертран. — Вы сами побили пожилую и больную женщину.

— Она всеми силами старалась выглядеть молодой. Считайте, что я ей поверила.

— Да, моя бедная Жозефина впала в маразм, — согласился Машикули. — Ей хочется выглядеть на двадцать пять, но мы-то с вами догадываемся, что ей значительно больше. Не знаю, были ли вы пионеркой, но, помнится, их учили, таким, как моя Жозефина, уступать место в метро и заботливо переводить старушек через дорогу.

Денисия гордо ответила:

— Пионеркой я не была, но старушек не обижаю.

И должна вам заметить, что наши старушки без нужды не кидаются с кулаками на приличных девиц.

— Я знаю, — усмехнулся Машикули, — Россия — дикая страна. Так вы полагаете, что Жозефина кидалась на вас без нужды?

— Мы же с вами просто беседовали, — напомнила Денисия.

Он не согласился:

— Нет, мы не просто беседовали, уж кто-кто, а моя жена толк в этом знает. Флюиды флирта она чует нутром и с огромного расстояния. Но я сдался и сегодня вам предлагаю в действительности деловой разговор.

— А ваша жена? — насторожилась Денисия.

— Барышня, не волнуйтесь, сегодня она нас не потревожит.

— И все же хотелось бы знать, куда вы дели свою Жозефину? :

— Она на кладбище, — с восторгом сообщил Машикули и ядовито добавил:

— На похоронах, но не радуйтесь, не на своих. Сегодня хоронят Фелицию, ее заклятую подругу, так что раньше ночи Жозефина домой не вернется. От жизни она привыкла брать все и сразу. А нам с вами грех не воспользоваться ее хорошей привычкой, поэтому поспешите собраться, экипаж я уже за вами отправил.

— Спасибо, — поблагодарила Денисия, — я тогда не прощаюсь.

— Постойте, — спешно воскликнул Машикули, — не вешайте трубку, я забыл вам сказать…

— Слушаю.

— Все документы свои обязательно прихватите.

Денисия оторопела:

— Какие документы?

— Ну те, что вы привезли из России.

— Откуда вы знаете?

— Ну, милая барышня, что ж тут не знать. Не с пустыми ж руками вы ко мне ехали, должны же быть у вас против врагов улики. Иначе как вы собрались бороться с ними?

— Хорошо, прихвачу, — задумчиво ответила Денисия и, повесив трубку, бросилась к чемодану.

Папка с бумагами была на месте, но лежали они не в том порядке, в каком она их оставила. Было очевидно, что в ее номере побывал чужой и его кто-то, вспугнул: или горничная, или она сама.

«Но Машикули к этому не причастен, — рассудила Денисия. — Говоря о документах, старик всего лишь обнаружил свою проницательность. Если бы он хотел мне вреда, то я спала бы сегодня не в своей постели, а в их полицейском участке. Вчера он в два счета расколол меня в том, что я приехала под чужим именем, так что обыск в номере явно был не по его указке».

Денисия слегка недомогала и чувствовала себя чуть-чуть помятой, а вот господин Машикули, несмотря на вчерашний скандал, был бодр и свеж — разумеется, настолько, насколько позволял его возраст.

— Я рад вас видеть, — с воодушевлением сообщил он, и это не было дежурным приветствием.

Он действительно был искренне рад гостье, которая ему нравилась все больше и больше.

— Как вы вчера называли мою жену? — поинтересовался он со скрытым смешком.

Денисия смутилась:

— Простите, я была не в себе и лишнего наболтала. Я вообще вела себя некрасиво.

— Некрасиво, — — согласился он, — вы верно охарактеризовали Жозефину. Говорили практически правду, а что может быть оскорбительней? Выдра, кажется, так вы сказали?

— Вроде да, — краснея, кивнула Денисия.

— Но это несправедливо, — шутливо погрозил ей пальцем Машикули. — Выдра не только моя жена.

Все самки — выдры, хоть и не все выдры самки. Поверьте опыту многострадального самца, — рассмеялся он и тут же строго добавил:

— Но хватит шуток, перейдем к делу. Рассказывайте с нуля, что там у вас стряслось. Полнейшую конфиденциальность я гарантирую.

И Денисия, не таясь, рассказала и про то, что с ней произошло, и про гибель сестер, и про догадки Пыжика, и про деятельность холдинга «Модекс».

Машикули внимательно слушал и хмурился. Было видно, что о многом он и не слыхивал, а кое-что знает и сам, но несколько с другой стороны.

— А в прессу вы обращаться не пробовали? — спросил он, когда Денисия закончила свой рассказ. — Думаю, что ваше спасение в огласке. В России появились хорошие журналисты, которых вполне может заинтересовать ваша история.

Она горестно покачала головой:

— У нас очень неумная, истеричная пресса, и я подозреваю, что в этом повинны как раз некомпетентные журналисты, которых вы хвалите.

— Нет, в этом повинны их хозяева, — просветил ее Машикули. — У нас, при всей нашей демократии, примерно то же самое. СМИ — флюгер, указывающий, куда дует ветер. Кто играет роль ветра, думаю, не надо вам пояснять. СМИ, барышня, если надо, убедят народ, что черное — белое и что покойник — живой, и наоборот. А где надо, они промолчат, просто вспомнить забудут.

Денисия смотрела на него с непониманием, пытаясь сообразить, куда он клонит.

Машикули усмехнулся:

— Опять старика не туда понесло, думаете вы.

А вот и нет, как раз туда. Я о чем вам говорю? О вашем Карлуше. Думается мне, что он представляет военно-промышленную элиту.

— С чего вы взяли?

Машикули придвинул к себе папку с документами, принесенными Денисией, но открывать ее не стал, лишь погладил кожаный верх рукой и сказал:

— Вот судите, барышня, сами. Вы тут рассказывали мне о догадках своих и вашей Ларисы. Из бумаг, мол, этих следует, что банк Воровского имел косвенные контакты с «Модексом», а «Модекс» купил у «Трансконтракта» программное обеспечение на очень крупную сумму. Кстати, «Трансконтракт» я знаю. Солидная фирма и, по моим сведениям, ничем не запятнанная, что в вашей стране большая редкость.

— Именно, — подтвердила Денисия. — Такая фирма преступникам и нужна. Вы посмотрите на их платежки. Суммы, полученные «Трансконтрактом» от сделки с «Модексом», на десять процентов меньше тех, которые «Трансконтракт» переводил в благотворительные организации в качестве спонсорской помощи. Знаете, что это значит?

Машикули кивнул:

— Догадываюсь. Вы хотите сказать, что на самом деле «Трансконтракт» ничего не продавал, а деньги всего лишь проследовали через него в благотворительные фонды и другие общественные организации.

А «Трансконтракт» за это получил десять процентов.

— Точно. Все шито белыми нитками, но придраться невозможно. Программное обеспечение — скоропортящийся продукт. Его вообще могли стереть, потерять. Что угодно. Подкопайся пойди.

— А денежки между тем ушли на благотворительные нужды, — хитро заметил Машикули.

Но мы отвлеклись.

— Я политик и потому болтлив, меня часто на менторство заносит. Давайте лучше вернемся к Карлуше, а то сам себя боюсь: как разойдусь обличать ваши нравы, остановиться вряд ли скоро смогу.

— Да-да, конечно, вернемся к Карлуше, — испугавшись, поспешила согласиться Денисия.

— Так вот, о Карлуше. С одной стороны, ваш друг Пыжик пришел к выводу, что Карлуша связан с торговлей оружием. Причем вооружает он якобы вашу же Чечню, но тогда возникает вопрос: почему так странно погибла Зоя?

• Предыдущая
• 41/56
• Следующая