Пусти козла в огород - Милевская Людмила Ивановна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/56
• Следующая

— Давно? Но как ты с Германом познакомилась? Уверена была, что вы с ним и по сей день незнакомы.

— Ой, Мама, видимся и сейчас. Маруся нас познакомила. Мы с ней случайно его на улице встретили, он в командировку в Москву приезжал… Кстати, он к вам не заходил?

Я возмутилась:

— Тома, в каком году это было? Не сошла ли ты с ума, такие вопросы задавать?

Тамарка развеселилась:

— Да нет же, Мама, ты не поняла. Я не про те времена, я совсем недавно Германа встретила. Он был в Москве, и ты как раз домой приехала. Женька уже в твоей квартире жил. Мы так мило с Германом побеседовали, — в ее голосе появилось кокетство.

— Могу представить, — ядовито вставила я.

— Да нет, — отмахнулась Тамарка, — не опошляй, Мама, не опошляй. Мы уже чужие люди, все в прошлом. Я всего лишь рассказала про твои семейные затруднения, он обещал, что к вам зайдет.

— И не зашел, — констатировала я. — Но почему он в Москве? Почему не в Мексике?

— Он в Мексику и летел. Был в Питере… Я ужаснулась:

— И не зашел к Алисе? Тома, как думаешь, он и в самом деле бросает ее?

— Ты же сама с уверенностью об этом говорила, так почему же спрашиваешь у меня? — удивилась Тамарка. — Уж кто-кто, а ты о семейных делах этой чокнутой Алиски информирована лучше всех. О себе только ничего не знаешь.

«О горе! — подумала я. — Она права. Ничем я не благополучней Алиски. Моя жизнь — те же дебри, что и у нее».

И я позвонила Марусе. Она похлеще Тамарки удивила меня.

— Старушка, епэрэсэтэ! — возмутилась Маруся. — Я прямо вся сейчас упаду! Герман и Тамарка? Не верю! И даже слышать о том не хочу!

— Но ты же сама их познакомила, — напомнила я. — Неужели забыла?

Маруся не ответила, ей было не до меня. У нее происходила своя напряженная работа: мысли множились, как кролики на воле. Слава богу, она посвятила меня в результат этих трудов.

— Старушка, — закричала Маруся. — Я прямо вся поняла, где Тамарка познакомилась с Германом. Помнишь, она в Мексику ездила? А ты еще хвастала, что Алискин Герман не вылазит оттуда, ведь его папа там работал в посольстве?

— Да.

— Вот там, в Мексике, они и снюхались. Да-да, сейчас припоминаю, Тамарка что-то зачастила ко мне тогда, все выспрашивала про Алиску. Любопытно ей было, а подъезжать к тебе она не решалась.

«Еще бы, — подумала я, — все боятся силы моего ума. Однако что же это творится? За моей спиной у моих же подруг идет своя интенсивная жизнь, а я и не в курсе?»

Естественно, в связи с этим возникла настоятельная потребность позвонить Евгению. Если в течение десяти минут узнаешь Такие интересные новости про свою лучшую подругу, про мужа другой лучшей подруги и все это от третьей лучшей подруги, то кто ж тогда знает, какие сюрпризы преподнесет родной муж? Признаться, многого уже ждала.

И Евгений меня не разочаровал. Преподнес сюрприз, раскрыл тайну своего неожиданного возвращения.

— Сима зря убеждала в обратном, — бушевал он, — тебе плевать на меня, на семью, на сына! Я оторопела:

— Какая Сима? В чем это она тебя убеждала? Евгений еще больше осерчал:

— Какая Сима? Будто не знаешь. Сима! Соседка Алиски. Сама, небось, подговорила ее, вот она плетушки и плела. А я, как дурак, поверил, вернулся, ждал.

Тут мне сделалось дурно:

— Да в чем я подговорила ее? Что она тебе плела? Говори сейчас же!

— Сама знаешь, что плела. Каждый день мне звонила. Все донимала рассказами о том, как ты меня любишь, как страдаешь. Все брехня! Ваши бабские интриги. Одного не пойму, зачем тебе нужно за нос меня водить? Садистка ты, что ли? Или мазохистка?

Вот какие у него проблемы — садистка я или мазохистка! Меня же волновали проблемы другие.

— Женя, толком скажи. Когда Сима тебе звонила? Откуда она твой номер знает?

— Об этом я тебя должен спросить! — рявкнул Евгений. — Все! Ухожу! Надоело ждать, когда ты вспомнишь наконец и обо мне.

— Женя, милый, скоро приеду! — закричала я, но крик мой прозвучал гласом вопиющего в пустыне.

Мой муж уже не слушал меня. Он отправился к Юльке. Я окоченела от этого всего, остолбенела, оцепенела, окаменела и бог знает что еще.

Не знаю, долго ли я сидела в прострации… В голове образовалась пустота, но не от отсутствия мыслей, а от сумасшедшего их переизбытка.

«Как же так? — поражалась я. — Эта Симочка, эта аферистка, травит Алиску буквально у меня под носом. Я же бегаю за Нюрками, Лорками, Каринками и Фаинками, ворошу старое белье. Даже Тамарку уже вывела на чистую воду… А зачем? Чтобы Симочка спокойно продолжала творить свое черное дело?»

Очень обидно было признавать, что какая-то девчонка так легко меня — тертый калач — вокруг пальца обвела. И как затеяла? Простенько! Не особо утруждая себя. На живую нитку интригу собрала, а я так легко купилась! Со всех ног кинулась в чащобах прошлого искать то, что располагалось у меня под носом.

Ох, как я была зла. Зла на всех. Особенно почему-то на Германа.

«А этот Герман? — со скрежетом зубовным думала я. — Этот престарелый ловелас! Мышиный жеребчик! Бросился в роман с юной соседкой, как саврас без узды. И до чего дошел — Алиску побоку! А сама Алиска? Где были ее глаза? Такую змею на груди пригрела!»

Я помчалась к Симе. По странному стечению обстоятельств, входя в подъезд, встретила соседку, живущую этажом ниже.

— Софья Адамовна, — воскликнула она, — как здоровье Алисочки?

Я мысленно обругала язык Марго, оповестивший уже весь дом о недомоганиях Алисы. Однако тут же выяснилось, что я не права — язык Марго здесь ни при чем.

— Очень она нас напугала, — пожаловалась соседка, имея в виду Алису. — Когда Симочка прибежала ко мне, я даже струхнула.

Я удивилась:

— О чем вы? Не пойму.

— Ну как же, — расстроилась соседка, — говорю о том дне, когда Алисочка потеряла сознание. Мы с Симочкой вдвоем тащили бедняжку на себе. С виду она стройненькая, но такая тяжелая. Еле дотащили.

Теперь я совсем ничего понять не могла и, слегка досадуя, воскликнула:

— Почему? Почему тащили? Соседка всплеснула руками:

— Потому что мужчин не было на этаже, вот Симочка меня и попросила помочь перенести бедняжку к себе. Не лежать же Алисочке одной в квартире.

Наконец до меня дошло, что речь идет о том дне, когда я приехала из Москвы и застала Алису в квартире Симочки. Но я полагала, что Алиса туда своими ногами пришла, теперь же выясняется, что ее тащили. Разве это не удивительно?

— Неужели Симочка не могла остаться с Алисой в ее квартире?

— Не могла, — ответила соседка, сердобольно качая головой, — Симочка ждала важного звонка из-за границы, а Алисочка потеряла сознание. Вот и пришлось ее к Симочке тащить.

Простившись с соседкой, я укрепилась во мнении, что Алису травит Сима.

— Скажи мне, дорогая, — воскликнула я, входя в ее квартиру, — а сама ты была в Мексике? Сима побледнела.

— Почему ты спрашиваешь? — испуганно вскричала она. — С какой стати?

— Да потому, что в моей голове возникли вопросы, которые давно пора тебе задать. В общем-то, и без них все очевидно, но все же спрошу. Помнишь, я приехала из Москвы и застала умирающую Алиску в твоей квартире?

Сима сразу успокоилась.

— Конечно, помню, — ответила она. — Я не могла у нее сидеть, я ждала звонка, потому и попросила соседку помочь. Мы перетащили Алису ко мне.

— А какой смысл тащить ее, бесчувственную, прибегая к помощи соседки, когда всего лишь достаточно было захватить с собой трубку?

Я сняла с подставки трубку радиотелефона, грозно потрясла ею в воздухе и вернула на место.

Симочка растерялась.

— Я ждала звонка, ждала звонка, — севшим голосом лепетела она.

— Правильно, ждала звонка. Вот и ждала бы его в Алискиной квартире. Зачем было ее, умирающую, к себе тащить?

— Но я боялась! Мне там страшно! — закричала Симочка. — Алиска чахнет, а от чего? Никто не может сказать! Неужели ты не чувствуешь, там происходит что-то странное? Марго права, там живет нечистая сила! Там стены дышат. Там раздаются стоны. Даже я черных человечков вижу. Честное слово, всерьез подумываю: не показаться ли психиатру.

• Предыдущая
• 47/56
• Следующая