Мужской гарем - Милевская Людмила Ивановна - Страница 38

• Предыдущая
• 38/58
• Следующая

После разговора с Артемом Далила сразу, несмотря на позднее время, позвонила отцу Веты:

— Я нашла нового свидетеля, — сказала она. — Это сын вашего друга Брусницкого. Оказывается, он знает, кому понадобилась вторая куртка. Он сам ее покупал по заказу девушки, которая убила Киселева и Трахтенберга. Видимо, Артем не подозревает, что знает убийцу. Мне он ничего не сказал, но в милиции…

Закончить мысль Далиле не удалось — Соболев просто взорвался.

— Я вас просил лезть в это дело? — завопил он. — Не надо мне ваших свидетелей! Я сам разберусь! Своей инициативой вы погубите мою Вету!

Далила ожидала другой реакции. Не то чтобы она растерялась, но испытала некое чувство вины. И в самом деле, кто просил ее лезть в чужие дела? Неопытная Вета просила? Да что она понимает? Если ее битый жизнью отец не хочет вмешательства посторонних людей, значит, он знает, что делает. Он уж точно Вете зла не желает.

— Простите, я пыталась помочь, но больше вас не потревожу, — пообещала Далила, искренне собираясь выполнить обещание.

Соболев своей грубостью слегка выбил ее из колеи, но, вернувшись домой, Далила пришла в себя и прозрела: «Миронова Настя не причастна к убийствам. Она не притворялась. Она действительно и по сей день не знает, кто купил вторую куртку».

Сразу стало ясно, почему она не унесла пистолет, обнаруженный Далилой. На оружии остались отпечатки пальцев Насти, а ее это, похоже, не волновало. Почему? Да потому, что принести в дом пистолет ее попросил сам Соболев. Он-то не знал, что в его квартире окажется чужой человек, по сути, свидетель.

«А чем ему плох свидетель? — спросила себя Далила. — Соболев как раз очень удачно выбрал время. Он потому Настю и послал в свой дом с пистолетом, что уже знал о моем присутствии там».

Теперь было очевидно, что Вета позвонила отцу раньше, как только рассталась с Далилой. А второй звонок, прозвучавший уже в кабинете, Соболев инсценировал. Вета не могла, посылая Далилу за фотографией, сказать ей, что незаметно проникнуть в их дом постороннему невозможно. Далила отказалась бы ей помогать. Поэтому Вета сложности скрыла, но решила подстраховаться и позвонила отцу.

«Она рассчитывала, что я не покажу ему фотографию, — догадалась Далила, — а он не станет ее у меня отнимать. Соболев же решил использовать этот момент, чтобы заручиться уликой против Анастасии. Судя по всему, она безгранично ему доверяет. Уж не знаю, чем он мотивировал необходимость присутствия пистолета в комнате младшей дочери, но Настя Миронова добросовестно выполнила его просьбу».

Далила не исключала и того, что Соболев запланировал сцену с пистолетом заранее. Возможно, никакого обыска и не намечалось. Он просто нашел фотографию Веты и распустил слух, мол, будет обыск. Зная характер дочери, он был уверен, что Вета разволнуется и пошлет кого-нибудь за своей фотографией. Сама она пойти не могла. А Соболеву был нужен свидетель, который своими глазами увидит, как Настя прячет в стол пистолет.

«А я, как последняя дура, попалась на его уловку, — грызла себя Далила. — Соболев и придумал комбинацию с куртками дочери. За дочь он спрятал свой сильный мотив. Он хочет завладеть холдингом умирающего друга. Холдингом, на который раскатала губу его любовница, Настя Миронова. Соболев наверняка уже знает, что она собралась замуж за Артема Брусницкого. Подставляя Настю таким хитрым образом, он уводит подозрение от себя. В результате и любовницу он накажет, и холдинг к рукам приберет, и дочь не пострадает. А тут я путаюсь под ногами и смешиваю ему все карты со своими свидетелями, которые совсем не нужны. У него наверняка есть свои свидетели. Они Настю Миронову будут топить, а не девицу, которую видели я и банкирша Филиппова. Девица как раз на Соболева и работает».

В связи с этим открытием возникал вопрос: как быть? Любопытство Далилы уже привело к смерти одного человека. Соболев не зря, прослушав кассету, из комнаты выходил. Он дал приказ убить Шатунова. И как раз потому, что на него вышла Далила. Соболев очень опасен.

Покопавшись в душе, она призналась себе, что не питает нежных чувств к Насте и не хочет ее спасать ценой собственной жизни.

Да и как ее можно спасти? Накатать «телегу» на Соболева и бежать с ней к прокурору? А «телега» потом ляжет в стол, а Далила — на кладбище.

«Нет уж, — постановила она для себя, — не мое это дело. Завтра же расскажу все Евгению. Пусть и он немедленно отключается от своей Веты».

Приняв такое решение, Далила на время забыла чужие проблемы и принялась за свои. Александр ее утомил неиссякаемой ревностью. Отношения с ним становились обузой. Далила все, что хотела, себе доказала и понемногу стала охладевать. Можно бы и прервать эту связь.

Но теперь, когда выяснилось, что Настя пытается вернуть Александра, назревает новый эксперимент. Настя по методу Далилы тянет его к себе, а Далила его не пускает. О таких условиях можно только мечтать.

«Черт возьми, — разволновалась Далила, ворочаясь в постели с боку на бок. — Как Козырев себя поведет? Если отпущу, ясно, уйдет. А если не отпущу? Бросит меня? Настя моложе и явно красивей. Но я опытней и в этом деле умней. Чья возьмет?»

Исследуя Александра, Далила послала ему далеко не все испытания из тех, которые его необычный психологический тип способен выдерживать. Пока в этом не было необходимости и удобного случая: Козырев ей поддался слишком легко. Теперь же назревала борьба настоящая. Эта борьба давала возможность Далиле ввести в бой тяжелую артиллерию.

«Я могла бы, к примеру, сильно запить, — с азартом планировала она. — И еще сделать вид, что бросаю работу, опускаюсь на самое дно. Интересно, как он тогда себя поведет? Всецело бросится меня от зеленого змия спасать или нет? Или постарается сохранить отношения и со мной, и с Мироновой?»

С этими мыслями Далила незаметно уснула. А когда проснулась, свежей головой поняла, что эксперимента у нее не получится: Соболев Настю сожрет.

Поразмыслив, она не ощутила в душе той уверенности, которую испытала ночью: причастен ли Соболев к убийству Киселева и Трахтенберга?

Если он рвется к власти над холдингом, то сохранить договор с их компаниями в его интересах, но слишком уж велика цена. Вета уже натерпелась страхов, а что будет дальше — одному богу известно. Даже если Соболев уверен в успехе затеянного им предприятия, где уверенность, что стресс, пережитый хилой и вялой Ветой, не отразится на ее слабом здоровье? Или жадность разум его помрачила?

«А не потому ли Вета живет у моего племянника? — предположила Далила. — Возможно, Соболев для этого Вету ко мне и определил, чтобы я оказывала ей психологическую поддержку. Надо выспросить подробней у Женьки, как он с ней познакомился. Наверняка Соболев и знакомство их инсценировал».

Но прежде Далила хотела проверить, не ошибается ли она насчет Соболева? Он ли организатор убийств?

«Придется опять Лизу просить, — вздохнула она, набирая номер подруги. — Не идти же самой в музыкальную школу. Если столкнусь там с папашей Веты, мне точно не поздоровится».

После длительных уговоров и упоминаний прошлых заслуг Лиза согласилась отправиться в музыкальную школу младшей дочери Соболева. Вздохнув с облегчением, Далила позвонила племяннику и попросила его заехать к ней на работу.

После заминки Евгений спросил:

— Когда?

— Как можно раньше.

— А после обеда нельзя?

— Знаешь что, — рассердилась Далила, — я ради тебя бросаю свои дела, и ты свои бросишь.

На работу она отправилась в раздражении. Пыталась себя успокаивать, но выбросить мысли о предстоящем разговоре с племянником не могла, а потому еще сильнее сердилась.

В офисе ее ждал новый сюрприз — секретарша, кивая на дверь кабинета, испуганно сообщила:

— Далила Максимовна, вас какой-то Козырев ждет. Я не хотела пускать, но он нахально вошел. Сказал, что вы в курсе.

— Ты правильно сделала, — успокоила секретаршу Далила, решительно открывая дверь.

Александр сидел, развалившись, в ее кресле и за ее столом. Она устроилась напротив него и тревожно спросила:

• Предыдущая
• 38/58
• Следующая