Лиха беда начало - Михалева Анна Валентиновна - Страница 66

• Предыдущая
• 66/74
• Следующая

— Перестаньте, мне не до шуток.

— Да какие уж тут шутки, — усмехнувшись, Алена покосилась на Бакунина, который делал ей энергичные знаки, мол, бросай все, пошли пить кофе.

— Вы хотите знать, кто убил Андрея Титова? — Хрип перешел в шепот.

— Неужели вы? — Она махнула рукой Бакунину:

«Проваливай, не мешай вести светскую беседу».

— Если будете шутить, я положу трубку.

— Послушайте, — она сочла своим долгом возмутиться, — во-первых, я уверена, что это вы пытаетесь меня разыграть. Правда, я пока не понимаю, почему вы решили, что мне интересно, кто убил Андрея Титова…

— Почему? — хохотнули в трубке. — Да вся Москва об этом знает!

— Что? — Она судорожно оглядела редакцию, дабы проверить, кто из коллег решил над ней посмеяться столь глупым способом. Но из всех присутствующих по телефону говорила только помощница Борисыча — Варя, а голос в трубке принадлежал явно мужчине. Причем мужчине простуженному. Варя в этот образ никак не вписывалась.

— Вы сегодняшние «7 Дней» читали?

— «7 Дней»?

— Да, там как это… ну, вроде рекламы вашего будущего интервью.

— Анонс, что ли?

— Наверное… Так вы хотите знать правду?

— А вы ее сами-то знаете?

— Бросьте шутить, сказал! — разозлились на другом конце провода. — Если б не знал, стал бы я звонить! И еще, я назову свою цену. Без торга…

— Подождите… — Она мотнула головой, надеясь, что эта не правдоподобная ситуация как-то сама собой развеется. — Вы что, хотите продать мне информацию?

— Можете называть это и так.

Она выдержала паузу. Причем просто выдержала, как в театре, ни о чем не думая — для создания особенного пафосного настроения в разговоре. Потом хмыкнула и объявила:

— Я вам не верю.

В трубке тоже немного помолчали. Но по другой причине: видимо, в голове звонившего судорожно работали не слишком расторопные мозги.

— Машина была неисправна, — хрипоты прибавилось.

— Это любой может заявить.

— Я слесарь, который позаботился об этом.

— Кто вас попросил это сделать? — Алена все еще сомневалась, но холодок, пробежавший где-то между ребрами, заставил ее вздрогнуть и посерьезнеть.

— Вот это уже стоит денег, — в ухе захлюпал чужой смешок.

— Сколько?

— Десять тысяч.

— Что так?

— В каком смысле?

— Что так много?

— А потому что люди, в этом замешанные, тоже не мелкие.

Тут ее заколотила мелкая дрожь. Не то чтобы она испугалась, вовсе нет.

Просто ей никогда не приходилось торговаться с убийцей по телефону. Ну не было у нее раньше опыта покупки информации. «Вот влипла в политику!» — в который раз про себя сокрушилась Алена.

— У меня сейчас нет таких денег.

— Хотите, чтобы я рассказал другим?

— Погодите. Давайте созвонимся минут через сорок… нет, лучше через час.

— К своему следователю побежите? — голос нервно задребезжал.

— Вы думаете — это в моих интересах?

— Вы всегда сдаете преступников в милицию.

— Только тех, которые пытаются меня убить.

— Мне ваша жизнь на фиг не нужна.

— Тогда вам не о чем беспокоиться.

Он положил трубку. Алена ошарашенно оглядела редакцию. Все сотрудники, как и пять минут назад, спокойно занимались своими делами. Для них мир остался прежним. Ну что на это скажешь? Она натолкнулась на нетерпеливый взгляд Бакунина, который теперь стоял возле Вариного стола и махал ей рукой, чтобы она наконец составила ему компанию по распитию кофе.

— Лешка! — крикнула она ему. — У меня крыша поехала или мы все неожиданно переместились в Лос-Анджелес?

Он расплылся в добродушной улыбке и развел руками:

— А с чего такие дикие предположения?!

— Мне только что попытались впарить непроверенные факты за большие деньги. По-моему, информацию продают в основном на Калифорнийском побережье.

— Ну что ты, дорогуша. Информацию сейчас продают везде.

— И все равно мне кажется, что мир перевернулся и я уже не в Москве. — Алене не хотелось шутить.

— Ты хоть одну звезду Голливуда наблюдаешь поблизости? — резонно вопросил Бакунин и, оглядев проходящего мимо Борисыча, отрицательно мотнул головой (за спиной у него, разумеется, зачем начальника расстраивать). — Нет, Алена! У тебя определенно поехала крыша.

— Да? — Она его уже не слушала: «Конкина! Зараза. Так подставить!»

Пальцы судорожно набирали номер редакционного отдела «7 Дней».

— Ленка! Какого черта?!

— Аленка, ну извини! — заныла та в трубке.

— Зачем ты мне такую подлянку подкинула?!

— Да ты пойми: дело твое стоит на месте, а редактор наш ну просто плешь мне уже проел: «Где материал?» Пришлось выдать хоть что-то, чтоб не уволил.

— Могла бы предупредить. Я бы тебе о своем детстве рассказала.

— На хрена мне твое детство сдалось.

— Ты же мне все карты спутала, идиотка.

— А ты заметку-то хоть читала?

— Нет пока, но реакцию на нее уже получила. — Да? Какую? . — Мне теперь маньяки звонят.

— Круто!

— Отлично, в следующий раз я буду давать твой телефон. Общайся.

— Ален, не сердись. Прочти заметку. Там про расследование ни слова. Там только твоя фотография и три предложения: «Известная журналистка Алена Соколова считает, что авария, в которой погиб Андрей Титов, не случайна». И что она, то есть ты, уже очень скоро поведаешь о ходе своего расследования читателям нашего журнала.

— Хитро придумано. — Алена даже охнула. — Значит, я должна рассказать о результатах расследования не в своей статье, а в твоей?

— Ну…

— И не надейся! Мы об этом не договаривались! Она нажала на рычаг и снова набрала номер. Долго никто не отвечал. Наконец она услыхала голос Катерины, причем голос жутко раздраженный:

— Алло!

— Ты что-нибудь съела?

— Ой, Ален, ты, что ли? — Катерина тут же потеплела, похоже, даже улыбнулась.

— Я.

— Понимаешь, такая запарка. Ну просто покоя не дают. Постоянно звонят, всем чего-то от меня нужно. Съемки-то послезавтра. В общем, у нас тут такой котел с горячими помоями…

— Образно. Хочешь, долью еще?

— А что случилось?

— Конкина напечатала про меня заметку в своих «7 Днях»…

— Та-ак, — погрустнела Катька, — беда не приходит одна.

— Ты еще всего не знаешь: какой-то придурок уже откликнулся, позвонил и предложил продать информацию за десять тысяч долларов.

— Информацию?

— Ну! Он-де знает, кто убил Андрея Титова.

— А может, он знает заодно, кто убил и Джона Кеннеди?

— Я тоже его об этом спрашивала. Но смеяться, похоже, не придется — говорит, что он и есть тот самый механик, который испоганил машину Титова.

— Это может наплести любой кретин. Однако проверить не мешало бы.

— А у тебя есть десять тысяч долларов?

— Спятила?!

— Тогда о чем разговор? — Слушай, это же элементарно. Пообещай ему манну небесную, ну поторгуйся для приличия. И пригласи на встречу.

— Без денег он не расколется. — Но это же был бы такой взрыв! — Катерина помолчала. — Ладно… я тут что-нибудь постараюсь придумать. Когда ты с ним связываешься?

— Через час.

— Только не футболь его. Ты хоть понимаешь, чем это пахнет?

— Конечно, понимаю, — грустно ответила Алена, — это пахнет дерьмом.

— Дурочка. Это пахнет большим политическим скандалом. Хотя… по части обоняния, может, ты и права…

Терещенко не смотрел на нее. Он отвернулся к окну и созерцал городской пейзаж в вечерних тонах.

По всей видимости, созерцал грустным взглядом. Алена нетерпеливо поерзала в кресле:

— И что?

Он вздрогнул, потом помолчал еще немного и только тогда заунывным голосом ответил:

— Не нравится мне это…

— Достойно! Смахивает на «Плач Ярославны», по тону, во всяком случае! — съехидничала она.

— А что ты хочешь от меня услышать?! — Он резко развернулся к ней лицом. — Да, дорогая! Я готов переться с тобой на край света, даже туда, где нас поджидает маньяк?! Алена, ведь это может обернуться очень неприятной историей. А что, если тебя просто хотят убить?

• Предыдущая
• 66/74
• Следующая