Первый выстрел - Тушкан Георгий Павлович - Страница 11
- Предыдущая
- 11/161
- Следующая
Юра подпрыгнул, но до подоконника не достал. Он подпрыгивал еще и еще раз изо всех сил, и все напрасно. Тогда он уселся на ящики и стал ждать. Солнечный блик перемещался с середины стены все ближе и ближе к двери. Захотелось есть — Юра не обедал.
Наверное, пленившие его бандерлоговцы отправились к реке, чтобы принести ему орехов и воды. Но, будучи легкомысленными, они по пути начали болтать и ссориться, позабыли, зачем пошли.
Где же друзья? Бандерлоговцы не подпустят, конечно, к двери ни Багиру, ни Балу. Эх, явился бы Каа! Под взглядом питона обезьяны замирают на месте и, загипнотизированные, сами идут в его смертельные кольца. Так уже было. Но была и белая кобра в подземелье, где же она?
Юра — Маугли прошипел:
— Мы одной крови, вы и я!
Ответного шипения не последовало. Зато раздались голоса за дверью. Юра прислушался. Шир-хан — Леонид Иванович убеждал своих помощников никому не говорить, где заперт Юра, иначе мальчишку сейчас же выпустят. Надо подождать, пока вернется его отец, и выдать виновного только ему. Помощники не соглашались. Они боялись, как бы им потом не попало от женщин. Ведь многие видели, куда и кто тащил мальчика. Как бы не получилось так, что мальчик предстанет в качестве жертвы, а виноватыми будут они. Они и так виноваты в том, что оставили птичник без присмотра.
— Тогда я сам, под свою ответственность, накажу мальчишку. Петр Зиновьевич поймет пользу моего вмешательства. Дайте ключ! Дайте мне ключ! (Он, наверное, тряс своей козлиной бородкой.)
За дверью опять заспорили, потом донеслись протестующие крики Багиры. По-видимому, ее схватили, когда она пыталась выпустить его из темницы. Юра начал изо всех сил колотить в дверь ногами. Вдруг сзади, за окошком, потемнело. Под ударами рама подалась и упала на пол. Стекло разбилось. Из открытого окошка спустилась лиана-веревка. Послышалось шипение Алеши — Каа:
— Мы одной крови, вы и я!
Юра — Маугли ухватился за лиану обеими руками и, упираясь пятками в стену, быстро поднялся к окошку. В этот момент распахнулась дверь и вошел сутулый, разгневанный Шир-хан. Он мгновенно понял все. Голова и плечи Юры — Маугли уже были за окном, когда сильные руки рванули его назад, и он оказался лежащим на полу. Но он быстро вскочил и при этом попал врагу головой в живот. Тот согнулся еще больше, а Юра выскочил в открытую дверь.
Увернувшись от преследователей, он побежал изо всех сил, вспоминая, как однажды Маугли бежал, заманивая своих врагов туда, где их ждала смерть. Тогда его преследовала огромная стая гиен, убивающих на своем пути все живое. При этом Маугли отчаянно рисковал. Ему надо было успеть проскочить мимо обиталищ свирепого пчелиного народца и скрыться прежде, чем тысяча разъяренных пчел настигнет нарушителя спокойствия и вонзит в него свои ядовитые жала.
Преследуемый помощниками Шир-хана, Юра — Маугли вихрем пронесся вдоль тополей, круто свернул в сад и помчался под яблонями. Позади тяжело топали ноги преследователей и слышались крики:
— Юра, стой! Все равно поймаем! Хуже будет!..
Юра — Маугли знал намерения Шир-хана, но он никогда не был трусом, чтобы сдаться.
Вот и пасека среди сада. В каждом ряду — десятки двухэтажных разноцветных ульев. В воздухе, освещенные лучами солнца, проносятся сотни пчел. Летки темны от вползающих и выползающих неутомимых работяг. Юра на бегу подхватил палку, сдернул крышку с улья и стукнул его палкой по боку. Улей будто взорвался. Не останавливаясь ни на мгновение, Юра — Маугли помчался вдоль ряда ульев, ударяя по ним палкой, и по пути сдернул еще две крышки.
Потемневший от взвившихся пчел воздух дрожал, гудел и стонал. Теперь лишь бы не споткнуться, лишь бы не упасть! Он вовремя достиг высокого скалистого берега реки и с разбегу прыгнул. Стая маленьких фурий яростно метнулась за ним. Но на поверхности воды никого не было, и пчелы повернули обратно. Юра — Маугли вынырнул, вздохнул. Две пчелы все-таки успели ужалить его в лоб. Он снова погрузился в воду с головой.
Когда он опять показался над водой, пчел не было, зато слышались отчаянные вопли разбегающихся преследователей.
И тем не менее Юра — Маугли, а с ним вместе и Алеша — Каа были пойманы и приведены на суд.
9
В гостиной собралось судилище. Особенно неистовствовал и требовал строжайшего наказания распухший до неузнаваемости Шир-хан — Леонид Иванович. К счастью, там были и тетя Оля с дядей Яшей.
Отец громко прочитал рапорт, поданный Шир-ханом. Тот писал, что они, Маугли — Юра и Каа — Алеша, учинили в опытном курятнике и индюшатнике такой разгром, какого мир не знал со времен нашествия орд Чингис-хана.
Юра возмутился этой несправедливостью. Да, они пришли с трещоткой в птичник, чтобы спасти мир от стимфалийских птиц, которые питались кровавым мясом и служили богу войны Аресу. А если там получился беспорядок, то потому, что птицы с медными перьями, падающими с неба, как стрелы, оказались трусливыми и всё сами перевернули вверх дном.
— Какие птицы с медными перьями? Какие стрелы?! — взвизгнул Шир-хан.
Тогда Юра с Алешей гордо рассказали о подвигах Геракла, которые повторяют они, Маугли и Каа.
Но даже мудрый слон Нати, он же Юрин отец, не говоря уже о других, вначале никак не мог понять, почему Юра, если он Маугли, повторял подвиги Геракла, неизвестного мальчику джунглей? Ведь это не по Киплингу! Маугли жил в Индии, а Геракл — в Элладе, в Древней Греции. Каким образом родилась эта странная фантазия с таким опасным воплощением ее в жизнь? Ведь это могло привести к трагическим последствиям!
— А ну-ка, Дон-Кихот, и ты, Санчо-Пансо, признавайтесь без утайки! — задорно улыбаясь, потребовала тетя Оля.
— И как он не запутается в своих прозвищах?! — с притворным удивлением воскликнул дядя Яша.
Юра, прищурясь, посмотрел на него и хмыкнул.
— И он еще смеется! — с ужасом воскликнула тетя Галя. — Они бьют девочек. Мне Нина жаловалась. Хороши рыцари, герои!
— Я не допущу, чтобы серьезное разбирательство этого безобразного случая превращали в фарс! — сердился Шир-хан и тряс бородкой.
Юра храбро стоял перед судьями, скрестив указательный и средний пальцы опущенной вниз правой руки. Он глазами незаметно показал на них Алеше. Это означало — тетю Олю не выдавать!
— Просто поразительно, — говорил дядя Яша, после того как были выяснены все «обстоятельства дела», — как вы, взрослые, сами бывшие когда-то маленькими, не понимаете совершенно особого мира детей, мира сказки, воплощенной в жизнь, и жизни, превращаемой ими в сказку, в мечту.
— Ведь они даже живут в ином климате, — вмешалась тетя Оля. — Да, да! Не смотрите на меня с таким удивлением. Насыщенность солнечными лучами метрового слоя воздуха над землей совсем иная, чем более высоких его слоев… И если уж судить детей, то не формально, а понимая душу маленьких романтиков. Вы меня извините, я очень сочувствую вам, Леонид Иванович!..
Слова тети Оли окончательно вывели из себя Леонида Ивановича. Он даже охрип от крика, обличая «разлагающее влияние подобных оправданий немыслимого безобразия». И он еще намекал, что вся эта романтика приводит иных лиц к печальным последствиям, — к исключению из императорских высших учебных заведений.
А когда все закончилось и виновных разводили по углам, чтобы они полностью осознали и осудили свои поступки, рядом с Юрой оказались тетя Оля и дядя Яша.
Юра потихоньку спросил тетю Олю, почему она струсила и не призналась, как сама же подбила их на подвиги Геракла. Тогда бы взрослые поняли их и не приговорили всегда находиться с тюремщиком — строгой немецкой бонной, которую теперь родители непременно пригласят для воспитания и «неусыпного надзора за трудными мальчиками», как требовал Шир-хан.
Тетя Оля расхохоталась и назвала их неблагодарными поросятами. Юра обиделся — ведь она сама восхищалась: «Вы переживаете по-настоящему и гнев к плохому, и любовь к хорошему и справедливому. Хотите быть смелыми. Вы настоящие, хотя и маленькие, мужчины». То, за что их судили, произошло совсем не так, как об этом рассказал Шир-хан. Совершенно не так!
- Предыдущая
- 11/161
- Следующая
