Портфель капитана Румба (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/134
- Следующая
— Убрать все тряпки с реев! Ставь фока-стаксель и штормовой грота-трисель! Шевелись, гнилые медузы!.. Эй, на руле! Левый галс и держать круто до отказа, если не хотите, чтобы вас размазало по камням, как рыбью требуху!
Экипажу «Бретонца» не хотелось быть размазанным по камням и в силу этой причины было не до обид. Все кинулись по местам, «Бретонец» стал приводиться к ветру и, ныряя среди гребней, пошел круто в бейдевинд. Смертельные скалы Норд-Цанге в брызгах и реве воды возникли в кабельтове с подветра и благополучно остались за кормой…
Когда опасность миновала, а ветер стал спокойнее, Большая Чума подошел к Роберту и, пряча неловкость за насмешливым хмыканьем, похлопал юнгу по плечу.
— А наш хромой петушок показал, что котелок у него иногда варит, хе-хе… Придется выдать мальчику в награду дюжину пуговиц, а, ребята?
Но «ребята» смотрели на Чуму сумрачно и шутку не поддержали. Роберт понял, что настал момент, когда решается судьба. Он выдернул из-за кушака Большой Чумы два пистолета. Выстрелом из одного он сбил с капитанского помощника шляпу, а другой упер ему в толстый живот.
— Отныне меня зовут капитан Чарльз Румб! Ясно тебе, Бен Вудро?.. Или капитан Ботончито, если угодно! Но именно капитан!.. Может быть, кто-то не согласен? Вы, тухлые тресковые головы, не умеющие раздвинуть параллельную линейку и два разделить на два!.. Тогда идите пьянствовать дальше! Впереди еще гряда Китовый Позвоночник, и у вас будет возможность присоединиться к капитану де Кря!.. Тихо, месье Большая Чума, руки по швам! Итак, повтори: как меня зовут?
— Э-э… вас зовут… господин капитан Чарльз Роберт Румб Ботончито, сэр, — произнес Бен Вудро, глядя на граненый ствол, упершийся ему в поддых. — Что прикажете, капитан?
— Все по местам! Фор-марсель ставить! На руле, два румба под ветер!..
…Морские волки любят решительность и умение. Вечером, собравшись на юте, экипаж решил, что лучше Роберта Румба им и вправду не найти капитана. Были, конечно, и недовольные, но их новый капитан высадил в первом же порту…»
Было уже совсем темно. Костер почти погас, потому что запаса дров с собой взяли немного. Но ярко горел крупный корабельный фонарь, вокруг него, кутаясь в одеяла, сидели все, кто слушал историю капитана Ботончито. Светил между скал ущербный месяц, вздыхала вода — набегала на камни и гравий отмелей и отступала опять… А дядюшка Юферс все читая:
— «В одном из шведских доков «Бретонца» хорошенько починили. Грот-мачту с реями заменили другой — с гафелем и гиком. Теперь вместо прямых парусов там ставили гафельный грот и топсель, таким образом бриг превратился в бригантину. Капитан Румб поменял и название судна. Бригантина получила название «La Cartera», или попросту «Лакартера». Возможно, это в честь любимого портфеля капитана Румба. Известно, что по-испански «ла картера» означает именно «портфель». В экипаже бригантины было много испанцев, и капитан Румб научился хорошо говорить на этом звучном и красивом языке…
Сменив парусное вооружение, капитан Румб установил на судне шестнадцать карронад среднего калибра. Пушки «Лакартере» были необходимы, потому что Ботончито с экипажем добровольцев отправлялся в дальние и опасные плавания…»
Далее дядюшка Юферс читал о кругосветном плавании капитана Румба, о его приключениях у африканских берегов, об участии «Лакартеры» в морских боях с южанами во время войны Северных и Южных Американских Штатов. О торговле с туземцами и стычках с соперниками на океанских дорогах. Капитан Ботончито сделался одним из тех морских бродяг, которые смысл жизни видят в плаваниях, необыкновенных событиях, открытиях и преодолении опасностей. Корабли таких капитанов были в прошлые времена как бы крошечными независимыми плавающими государствами. Эти моряки не имели подданства, а в отношении ко всем правительствам всегда находились в состоянии полувойны-полумира. Таможенные службы всех портов света обвиняли (и не без причин) эти экипажи в контрабандной торговле, но моряки считали, что каждый имеет право на вольную дорогу в океане, а платить налоги с товаров, за которые уже уплачена честная цена, — это значит кормить и без того сытых чиновников… Надо сказать и то, что капитанами таких вот вольных парусников было сделано немало географических открытий — не столь громких, как у Кука и Лаперуза, но тоже полезных для мореплавания.
— «Недруги распускали про славного Ботончито грязные слухи, — читал дядюшка Юферс. — Говорили даже, что он занимался пиратством. Это черная клевета, за которую Господь покарает на этом или на том свете всех, кто в ней виновен… Да, капитан Румб захватывал чужие купеческие корабли и не раз одерживал славные победы, пользуясь своим умением и храбростью, быстрым ходом «Лакартеры» и меткостью своих канониров. Но это была честная война, «Лакартера» имела каперское свидетельство, всегда выступая на стороне тех, кто сражался во имя справедливости… А когда каперство было запрещено международным соглашением, капитан Румб нападал только на тех, кто забыл Божьи заповеди и человеческую добродетель.
Враги обвиняли капитана Румба в жестокости. Но, клянусь Небом, он лишь однажды предал смерти двух человек не в бою, а после захвата в плен. Это были гнусный Жоао Кавергаш — капитан «Черной девочки» — и его помощник Томми Кочерга. Работорговля была тогда уже запрещена во всем мире, но «Черная девочка» тайно возила из Африки захваченных негров для плантаторов Бразилии. Ботончито с налета взял этот шлюп на абордаж, и когда на захваченном судне были открыты трюмы, моряки содрогнулись. Из трехсот несчастных пленников почти четверть была мертва — больше всего дети. Одни задохнулись ужасным трюмным воздухом, другие погибли от нехватки воды и пищи.
Ботончито приказал умерших похоронить в море, а Кавергаша и Кочергу вздернуть на ноках грота-рея. Поступать так с работорговцами международные законы предписывали всем военным судам. А то, что «Лакартера» не считалась официально военным кораблем и не принадлежала ни одной стране, разве меняло дело? Жоао Кавергаш и Томми Кочерга от этого не были добрее, а несчастные негры счастливее…
Экипаж «Черной девочки» Ботончито высадил в шлюпки и, дав им запас воды и провизии, посоветовал молить милости и прощения у Господа, который, может быть, не оставит их в открытом океане. Половину своих матросов капитан Румб перевел на «Черную девочку», после чего шлюп и бригантина двинулись к Берегу Слоновой Кости, где и передали освобожденных африканских жителей под покровительство колониальных властей.
Власти приняли несчастных, обещая способствовать их возвращению в родное племя. Но затем стали придирчиво интересоваться документами и родом деятельности «Лакартеры». Пришлось уносить ноги, оставив «Черную девочку» портовой страже, хотя шлюп был, по совести, законным призом капитана Румба…
Что касается экипажа «Черной девочки», то Господь и в самом деле оказался милостив к этим негодяям. Их подобрал французский фрегат, и потерявшие остатки совести разбойники, умножая свои прегрешения, заявили, что они моряки с честного торгового судна, которое ограбил вероломный пират Ботончито… С той поры военные корабли разных стран неустанно охотились за «Лакартерой», но море и ветер всегда спасали славного капитана Румба и его быструю бригантину…»
— «Следует сказать, что капитан Румб никогда не стремился к наживе. Его домом всегда был корабль, его радостями — морская жизнь и приключения, а его богатством — коллекция медных пуговиц, которая за годы плаваний многократно выросла и заполнила весь заслуженный капитанский портфель.
- Предыдущая
- 18/134
- Следующая
