Поклоняющиеся звездам - Стингл Милослав - Страница 19

• Предыдущая
• 19/53
• Следующая

Несмотря на то что ответ на этот вопрос дадут только будущие поколения исследователей, кое-что нам известно уже сейчас, хотя бы то, как возникали таинственные рисунки. Правда, рисунками мы называем их условно. Они были не «нарисованы». Поверхность пустыни напоминает поверхность Луны, какой мы ее знаем по фотографиям. Верхний слой почвы пустыни Наска тонок, стоит его устранить, и покажется нижний, значительно более светлый слой. Однако это заметно только с высоты, что много лет назад навело автора этой книги на мысль, не являлись ли рисунки на пустынных плоскогорьях своего рода посланиями богам. Изображения, которые древние художники хотели нанести на поверхность земли, они должны были сначала начертить в малых масштабах на своих планах, причем с исключительной точностью. Один миллиметр отклонения в «чертеже» при перенесении на земную поверхность в избранном масштабе дал бы отклонение в несколько метров, а то и в несколько десятков метров. Но мы знаем, что лучи заходящего солнца касались горизонта точно над линией длиной в несколько сот метров с максимальным отклонением в пять сантиметров. А ведь авторы насканской «картинной галереи» должны были переносить свои «чертежи» на поверхность пустыни в многократном, часто более чем тысячекратном увеличении! Для этого непременно должны были существовать измерительные инструменты и единицы их измерения.

О мерах, которыми пользовались представители доинкских индейских культур в Перу, нам до недавнего времени вообще ничего не было известно. Однако исследования М. Райхе показали, что основная мера, которой пользовались создатели этой гигантской «картинной галереи», равнялась

1 метру 10 сантиметрам. А также что свою основную единицу измерения люди из Пампа-де-Наска умели делить на десятые доли. Таким образом, они пользовались десятеричной системой. Наиболее распространенной долей основной единицы измерения были три и шесть десятых, то есть в наших мерах 33 и 66 сантиметров. Это очень важное открытие. Правда, остается еще выяснить, какими инструментами пользовались создатели изображений. Тут в первую очередь возникают вопросы технического характера. Но необходимо задать еще один вопрос, который подчас совершенно забывают, говоря о «галерее» в Пампа-де-Наска: кто руководил этими работами? И кто их проводил? Ведь гигантские рисунки должны были наносить сотни, а возможно, и тысячи исполнителей. Поскольку все говорит о том, что «галерею» или по меньшей мере основную ее часть создали индейцы культуры Наска, можно сделать вывод, что работой руководили высокопоставленные представители насканского общества— очевидно, жрецы, а может быть, специальная группа жрецов-астрономов. Физическую работу, очевидно, выполняли рядовые представители этого общества, возможно, пленные, которым здешние «охотники за черепами» не отсекли головы.

Реализация столь грандиозного мероприятия требовала зрелой, очевидно, уже поистине государственной организации общественных работ. Была ли эта «галерея» делом рук государства Наска и наглядным отражением его могущества? Этот вопрос как бы замыкает круг нелегких проблем, возникающих перед учеными в связи с пустыней Наска и ее огромной, не знающей себе равных во всем мире «картинной галереей».

То, что в доколумбову эпоху индейцы не знали тайны воздухоплавания, признают все знатоки истории и культуры древней Америки. Однако рисунки насканской пампы как бы подсказывают иное мнение. И потому не удивительно, что после того, как гигантская «галерея» на юге Перу вызвала всеобщий интерес, в Пампа-де-Наска появился Джим Вудмэн. Это был человек, который искал следы древних индейцев не только на земле, но и в воздухе и пытался доказать, что далекие предки нынешних жителей этого района были способны не только создавать огромные изображения, но и подниматься в облака, обозревать свои творения с высоты птичьего полета.

Эксперимент Вудмэна, получивший краткое название «Наска», не убедил исследователей древнеамериканских культур в том, что древние индейцы совершали полеты в воздухе. Однако сам по себе этот эксперимент настолько интересен, что с учетом некоторых вполне законных оговорок о нем стоит упомянуть.

Проекту «Наска» предшествовал — как мы уже отмечали — вопрос, на который даже тонкие знатоки индейских культур древнего Перу не могли дать исчерпывающего ответа: способны ли были древние жители пампы сделать эти «рисунки», будучи не в состоянии видеть их с необходимой высоты в несколько сот метров?

Джим Вудмэн, осматривая пустыню Наска, тоже задавал себе этот вопрос. Его ответ был более чем неожиданным: «То, что ученые до сих пор ничего не знают о летательных аппаратах древних перуанцев, вовсе не означает, что индейцы не умели летать».

Разрабатывая свой проект, Вудмэн поставил перед собой две задачи: во-первых, ответить на вопрос, какими воздухоплавательными средствами могли пользоваться жившие здесь древние индейцы, и собрать необходимые доказательства; во-вторых, попытаться воссоздать древнеперуанский воздушный корабль, то есть реконструировать его. Мы можем не во всем соглашаться с Джимом Вудмэном, однако посмотрим, каковы же были результаты эксперимента «Наска».

На вопрос, каким образом летали древние перуанцы, Вудмэн и его сотрудники дают однозначный ответ: на воздушном шаре, заполненном нагретым воздухом. Итак, к гипотетическим «летающим тарелкам» инопланетян в Наска добавляется еще одно средство аэронавтики — воздушный шар.

Вудмэн старался обнаружить косвенные свидетельства и факты, говорящие о том, что в доколумбовой и послеколумбовой Америке были известны полеты на воздушном шаре. Сведения он собирал не один, а с большой группой сотрудников — любителей и профессионалов — Международного общества исследователей (International Explorers Society) с центром в Корал-Гейблз, во Флориде, которое и финансировало проект «Наска». Но главное, это общество предоставило в распоряжение Вудмэна штаб добровольных и профессиональных сотрудников. Важнейшим открытием этой «документационной группы» проекта «Наска» было открытие полета ныне практически не известного ни в Европе, ни в США Бартоломеу де Гусмана, жителя Южной Америки. Задолго до исторического полета в Видалон-лез-Анноне, совершенного в 1783 году на воздушном шаре и прославившего французов братьев Этьена и Жозефа Монгольфье, Бартоломеу предложил проект создания шара, который наполнялся нагретым воздухом и предназначался для транспортировки людей. Памятник теперь уже забытому латиноамериканцу автор этой книги видел на одной из площадей бразильского портового города Сантус. Его некогда поставили своему земляку-изобретателю благодарные жители города.

Бартоломеу де Гусман родился в 1685 году в Сантусе. В семье его отца, местного тюремного врача, было восемнадцать детей. А поскольку при таком многочисленном семействе отцовского заработка явно не хватало, родители отдали талантливого Бартоломеу на воспитание отцам-иезуитам. Юноша учился в местном колледже, который, между прочим, считался одним из лучших учебных заведений колониальной Америки. Тут преподавали иезуиты, которые ранее были миссионерами в самых отдаленных местах принадлежавшего индейцам континента. Возможно, что кто-то из этих образованных мужей и подсказал молодому священнику идею создания подобия воздушного шара, который, по мнению сотрудников Международного общества исследователей (МОИ), использовался в древнем Перу.

Каким бы ни был источник «аэронавтического» вдохновения, результаты не замедлили сказаться. 8 августа 1709 года Бартоломеу де Гусман — это подтверждают письменные свидетельства — прибыл в Португалию и явился на аудиенцию к королю. Он предложил ему проект создания шара для полетов над землей при помощи нагретого воздуха и тут же продемонстрировал уменьшенную модель такого летательного аппарата. Оболочка была из хлопчатобумажной материи, корзина сплетена из прутьев. Гусман развел под соплом огонь, и на глазах восхищенных короля и его свиты модель воздушного шара поднялась в небо.

• Предыдущая
• 19/53
• Следующая