Проконсул Кавказа (Генерал Ермолов) - Михайлов Олег Николаевич - Страница 75

• Предыдущая
• 75/110
• Следующая

Чтобы отвлечься от дурных мыслей, Ермолов по окончании церемонии под предлогом нездоровья не поехал на пышный прием, который устроили русским городские власти, а отправился осматривать город. Он побывал в Пантеоне скульптуры, где были собраны творения из одушевленного греческим и римским резцом мрамора, затем в Зеленой палате, в которой хранились всяких родов драгоценности, в наполненном раритетами японском дворце и, конечно, в Королевской библиотеке, известной своим собранием рукописных и печатных редкостей. Вечером Ермолов пошел в театр, где специально для гостей шла довольно пошлая комическая опера «Рохус Помперникель», а после – жалкий балет, в котором прыгали и вертелись как попало две малютки. Он не ожидал увидеть столь дурную игру в Дрезденском театре, знаменитом в Европе. Или, может быть, саксонцы полагали, что русские не стоили чего-либо лучшего?..

На другой день стало известно, что неприятель недалеко и в больших силах. Ермолов явился в штаб Витгенштейна.

Толпа генералов окружала нового главнокомандующего; здесь были: Блюхер, Берг, Йорк, Клейст, Клюке, Цайц, Винценгеродё, Сакен, Мантейфель, Корф. Немцы на русской службе громко галдели с пруссаками на отменном берлинском, швабском, голштинском и прочих диалектах.

Ермолов вышел на середину залы, выждал мгновение, дабы обратить на себя внимание, и зычно спросил:

– Господа! Здесь кто-нибудь говорит по-русски?

После некоторого замешательства первым нашелся граф Витгенштейн.

– Мы все патриоты России и верные слуги его величества! – раздраженно ответил он.

До этого часа Витгенштейн едва терпел Ермолова за его насмешки, теперь он его возненавидел.

… Торжественным вступлением в столицу Саксонии закончилось мирное шествие главной армии, начавшееся от границ России… Наступал час битв.

13 апреля Наполеон приехал в Эрфурт, который был местом сбора неприятельских войск, следовавших туда по разным направлениям из Франции, Италии и владений Рейнского союза. Он уже успел собрать новую армию силою в сто двадцать восемь тысяч человек. Старые французские войска, вытребованные из Испании, следовали на обывательских подводах и лошадях; большую часть составляли юные новобранцы. Пехота и артиллерия находились в удовлетворительном состоянии, чего нельзя было сказать о коннице. Невзирая на ее слабость, Наполеон решил немедленно начать поход из долины Майна к Лейпцигу, чтобы обойти правое крыло союзников и отбросить их на юг, в Богемские горы. По пути к нему должен был присоединиться вице-король Италии, что увеличивало его силы до ста семидесяти тысяч. 19 апреля вся французская армия, вместе с итальянскими войсками вице-короля Евгения, пасынка Наполеона, находилась уже недалеко от Лейпцига, растянувшись на пространстве в сорок верст.

Ей противостояло девяносто с небольшим тысяч русских и прусских солдат под командованием Витгенштейна.

В темную ночь под проливным дождем Ермолов ехал среди стонов раненых и бегущих по обширному полю сражения солдат. Начавшийся счастливо для союзников в полдень 20 апреля бой у местечка Люцен, в двадцати верстах от Лейпцига, обернулся неудачей.

До рассвета союзные войска двинулись вперед через город Пегау и выстроились на равнинах, удобных для действия конницы. Появление их было столь неожиданным, что обыватели не успели увести стада, которые разогнали пушечными выстрелами. Вскоре ровное поле покрылось длинными линиями пехоты. С бугра, на котором располагалась главная квартира, Ермолову открывалось великолепное зрелище. Пруссаки заняли правый фланг и выстроились как на учениях, выровняв головы колонн. Конница оставалась позади; гвардия стояла в резерве, подкрепляя правый фланг. Корпус Милорадовича находился в нескольких верстах от левого фланга союзников и вовсе не участвовал в сражении.

Неприятель стал показываться в колоннах против центра, но на довольно большом расстоянии. Русские линии подвинулись, чтобы атаковать его, и несколько артиллерийских рот по приказу Ермолова поскакали вперед, остановились и начали перестрелку ядрами. Среди них была и батарея Степана Харитоновича Горского, который накануне удачно пущенным ядром сразил наповал маршала Бессиера, неосмотрительно выехавшего для обозрения наших позиций.

Обрадованный надеждами на легкую победу, Александр I велел войскам идти вперед; неприятель отступал, и по всей линии завязался сильный огонь.

Пруссаки храбро ворвались в деревню Гросс-Гиршау, занятую французскими стрелками. Добровольцы-егеря, почти мальчики, слепо лезли вперед, переступая через павших товарищей. Французы упорно защищались; несколько раз селение переходило из рук в руки. Русский гренадерский корпус пришел на подкрепление, и деревня Гросс-Гиршау, а за ней и Клейн-Гиршау были очищены от противника. С правого фланга и от центра тянулись толпы раненых, которые немедленно заменялись свежими войсками. Ермолов тревожился о своевременном подвозе для артиллерии снарядов, которых он загодя заготовил в шести верстах от Люцена в большем количестве, чем было выпущено за все Бородинское сражение.

Уже казалось, что победа склоняется на сторону союзников. Ермолов видел, как прусский король – высокий, худощавый, в клеенчатой фуражке и синем сюртуке – подъехал к императору Александру с поздравлениями. Тот поблагодарил его и, пришпорив лошадь, поскакал в сопровождении свиты на правое крыло, где еще продолжался беспорядочный ружейный огонь. В это время на левом фланге возгорелись частые залпы. Французские колонны атаковали союзников.

Наполеон, двигаясь к Люцену, услышал позади себя сильную канонаду. Он остановил лошадь, всматриваясь в направлении порохового дыма, и сразу осознал, какая опасность нависла над его растянутой армией: союзники грозили уничтожить слабый корпус Нея и разорвать французскую армию на две части в районе Люцена. Наполеон приказал своим корпусам как можно скорее идти к месту сражения, а вице-королю Евгению обойти правое крыло русских войск.

Сражение принимало новый оборот. Император Александр приказал выдвинуть из резерва сорокапушечную батарею генерал-майора Никитина и отправить ее на левый фланг, где появился корпус маршала Мармона.

– Я сам буду смотреть на действие твоей артиллерии, – сказал царь Ермолову.

Между тем обеспеченный справа частями Мармона и усиленный подошедшими от Лейпцига войсками, Наполеон в пять часов пополудни возобновил наступление в центре. Французы ворвались в Клейн-Гиршау, но были отброшены. На подкрепление нерешительно действовавшему Винценгероде подошли две русские кирасирские дивизии. Исход сражения снова заколебался, но тут часу в седьмом вдруг поднялось с правой стороны густое облако пыли – это появились колонны вице-короля Евгения.. Наполеон только и ждал этого. Он велел Мармону возобновить наступление справа, а сам построил шестнадцать батальонов молодой гвардии, подкрепил их старою гвардией и двинул вперед под огнем восьмидесяти орудий. Витгенштейн послал Коновницына с гренадерским корпусом остановить войска вице-короля. Бой разгорался. Наполеон сделал новое усилие и ворвался в Клейн-Гиршау. Гросс-Гиршау остался у союзников. Близ этой деревни и по всей линии сражение кипело до наступления полной темноты…

Мокрый, расстроенный и злой, Ермолов въехал в город Пегау, улицы которого были забиты ранеными, умершими, зарядными ящиками, орудиями, фурами. Он спрашивал себя: в чем была причина люценской неудачи? Конечно, в том, что не имелось настоящего главнокомандующего. Император Александр приказывал; Витгенштейн приказывал как нареченный главнокомандующий; князь Волконский приказывал как начальник штаба; Дибич приказывал как генерал-квартирмейстер Витгенштейна; Толь приказывал как генерал-квартирмейстер, бывший при Кутузове; прусский король приказывал как король; Блюхер приказывал как начальник над прусскими войсками. Приказания часто противоречили одно другому. Видя беспорядок, корпусные командиры стали сами распоряжаться, так что все приказывали при отсутствии общей диспозиции.

• Предыдущая
• 75/110
• Следующая