Элвис Пресли: Реванш Юга - Даншен Себастьян - Страница 35

Три следующие передачи разворачивались по тому же сценарию, с некоторыми отличиями, однако первый всплеск продаж «Отеля, где разбиваются сердца» подтолкнул телеканал сделать ход конем, предложив певцу выступить еще два раза — 17 и 24 марта. На сей раз Элвис исполнил свою новую песню, и рейтинг поднялся на два процента выше, чем у программы Комо. Интуиция не подвела Джеки Глисона: он разглядел в Элвисе «Марлона Брандо с гитарой».

Появление «Отеля…» в списке бестселлеров, поступающие отовсюду приглашения на гастроли и возрастающий интерес к Элвису со стороны телеканалов — всё говорило полковнику о том, что он выбрал самый удачный аттракцион. Оставалось только покончить с еженедельными выступлениями певца в «Louisiana Hayride». С тех пор как гастрольные поездки Пресли стали выходить далеко за рамки южных штатов в окрестностях Мемфиса, Шревепорт уже утратил значение порта приписки; первые появления на телевидении показали, что лучше приберечь субботний вечер для более прибыльной деятельности, к тому же позволявшей быть на виду. С дирекцией KWKH удалось договориться: та действовала с позиции силы, запросив 10 тысяч долларов, чтобы освободить Элвиса от обязательств по контракту на полгода вперед; полковник скрипнул зубами и выложил половину этой суммы из кармана своего артиста, убедив Эйба Ластфогеля от Уильяма Морриса профинансировать сделку.

Агентство Элвиса удалось уговорить, потому что на горизонте возникли гораздо более заманчивые предложения. Сразу после своего последнего выступления в «Hayride», в конце марта 1956 года, Элвис открыл для себя Голливуд, где его вместе с импресарио ждал продюсер Хэл Уоллис. Он заприметил певца в передаче братьев Дорси и уже несколько недель мечтал о встрече. Ее подробности были обговорены Ластфогелем и его заместителем Гарри Калчеймом, которые делали ставку на сплав пластинки и кино, чтобы лучше раскрутить артиста: его первая «сорокапятка» была распродана уже почти в миллионе экземпляров.

С тех пор как кинематограф заговорил, Голливуд стал горнилом мысли в США, зеркалом моды и светских тенденций. Кстати, именно с киноэкрана рок-н-ролл ворвался в американскую жизнь, когда фильм «Джунгли за школьной доской» ввел «Rock Around the Clock» Билла Хейли в замкнутый мирок эстрады. Намеренно позабыв о теме подростковой преступности, продюсер Сэм Кацман не скрывал, что стремится к личной выгоде, начиная работать на студии «Коламбия» над музыкальным полнометражным фильмом, посвященным «новой волне», — он вышел на экраны под названием «Rock Around the Clock» в апреле 1956 года, как раз в тот момент, когда Хэл Уоллис начал обхаживать Элвиса Пресли.

Полковник поспособствовал внезапному возникновению интереса к молодому певцу со стороны голливудской машины. Хитроумный Паркер уже несколько месяцев устраивал Элвису выступления в кинотеатрах сети «Парамаунт» в перерывах между сеансами. Одновременно он подбил первые фан-клубы Элвиса написать в Голливуд, и кинокомпании получали тысячи писем с требованием снять Пресли в кино. Благодаря этому методу «Парамаунт» осознал, насколько велико влияние Элвиса на подростковую аудиторию, и в калифорнийских студиях все чаще слетало с языка имя «героя-любовника», которого сравнивали с Марлоном Брандо, Ричардом Видмарком, Робертом Митчумом, не говоря уже о Джеймсе Дине, который оставил после себя пустоту, разбившись на своем «порше» полгода тому назад.

В свои 56 лет Хэл Брент Уоллис был легендой Голливуда. Этот человек, «сделавший себя сам», поднимался ступенька за ступенькой по профессиональной лестнице в среде, где конкуренция не знает никаких законов, и в конце концов стал одним из главных лиц на киностудии Братьев Уорнер, для которой он снял легендарные фильмы — «Приключения Робина Гуда», «Мальтийский сокол» и «Касабланка». С конца войны Уоллис, благодаря своим обширным связям, смог стать независимым консультантом кинокомпании «Парамаунт». Его встреча с Элвисом привела к решающим последствиям, когда он пригласил певца на кинопробы. Уже в конце дня пленку проявили, и Уоллис высказался вполне одобрительно, хотя и воздержался от окончательного ответа.

Тем временем Элвиса и полковника ждали в Сан-Диего, на юге Калифорнии, где должна была состояться запись новой телепередачи, которую на сей раз вел комик Мильтон Берль. Поначалу он не испытал большого воодушевления, но Эйб Ластфогель из агентства Уильяма Морриса, представлявший интересы Элвиса и свои собственные, его убедил. В отличие от немного старомодной программы братьев Дорси «Шоу Мильтона Берля» привлекало аудиторию помоложе. Телезрители выказали такой энтузиазм, что Элвиса снова пригласили на передачу в начале июня. Подзуживаемый ведущим, который кривлялся рядом с ним, Элвис позабыл о наставлениях своего импресарио и извивался под бесстрастным взором телекамер, шокировав тысячи взрослых, оторопевших от такого зрелища.

В первый раз, с тех пор как о феномене Пресли заговорили в газетах, американцы получили возможность составить личное представление о певце, «для которого нет ничего святого» и который своими непотребными жестами выражал неудовлетворенность всего общества. Преподобный отец Дринан выразил мнение консерваторов, посвятив певцу яростную статью в католической газете «Америка» под заголовком «Осторожно: Элвис Пресли». Одновременно ведущий телевизионный критик Джон Кросби обличал «молодого артиста, невероятно вульгарного и совершенно лишенного таланта»; Джек Гуд, журналист, ведущий телеобзор в «Нью-Йорк таймс», сначала раскритиковал художественные просчеты и вокальные недостатки Элвиса, а затем нанес последний удар: «Глядя на мистера Пресли, не возникает никаких сомнений, что его достоинства заключены в другом (не в голосе). На самом деле он демонстрирует рок-н-ролльный вариант танца живота, в котором он явный виртуоз. Вихляние бедрами никогда не относилось к качествам, необходимым для успеха певца, и вряд ли когда-нибудь им станет».

Можно только улыбнуться такому отсутствию прозорливости, но тогда эта статья подогрела полемику, которая в последующие месяцы, по мере появления Элвиса на телеэкране, набирала обороты. Пусть пресса единодушно осуждала недвусмысленные движения певца, телеканалы убедились в эффекте его выступлений: впервые в истории шоу Берля обошло конкурентов вечером 5 июня. Сразу после этого Эн-би-си пригласила Элвиса выступить 1 июля в программе Стива Аллена, главная задача которого состояла в том, чтобы соперничать с королем эстрады Эдом Салливаном, каждое воскресенье появлявшимся вечером на Си-би-эс.

На фоне дешевых декораций «под Юг» Пресли должен был разыгрывать деревенщину: его нарядили ковбоем и заставили петь пародию на «Синие замшевые туфли», названную «Синие замшевые сапоги», а потом впервые исполнить с экрана песню, которая превратится в один из его главных хитов — «Дворняга». Аллен не сделал ничего, чтобы облегчить ему задачу, настояв на том, чтобы он нацепил фрак и обращался как бы к собаке. Послушный Элвис не возражал, притворяясь, будто находит это забавным. «Наверное, Стиву Аллену это казалось смешным. Мне нет, но у меня не было выбора», — скажет он потом.

Полковник разрешил Элвису выступить в этой передаче, только чтобы надавить на Эда Салливана, который отказывался опуститься до того, чтобы принимать у себя в студии такого вульгарного певца, — если верить его заявлениям в прессе. Салливан дорожил своей репутацией «совести» широкой публики, но мог и признать свою ошибку, если она дорого ему обходилась: в вечер появления Пресли на Эн-би-си рейтинг Аллена был на десять пунктов выше, чем у него.

Эти показатели произвели эффект землетрясения в американском телевизионном микрокосме, и, когда Салливан несколько дней спустя вел телефонные переговоры с полковником о трех выступлениях Элвиса в его передаче за немыслимый гонорар в 50 тысяч долларов, голос у него был самый сладкий. Салливан и Си-би-эс об этом не пожалели, потому что 9 сентября рейтинг передачи с участием Элвиса побил все рекорды со времен изобретения телевидения: более 54 миллионов американцев — 82 процента телезрителей — включили в то воскресенье телевизоры. Впоследствии Салливан попал в ДТП и угодил в больницу, его заменил актер Чарлз Лоутон, который со своей обычной надменностью строил из себя церемониймейстера. Он следил за тем, чтобы Элвиса как можно чаще показывали крупным планом, дабы скрыть движения его ног, но телезрителей провести не удалось: все судорожные движения Пресли читались на его лице, к тому же были прекрасно слышны истерические вопли девчонок, находившихся в студии.