Дар Змеи - Кобербёль Лине - Страница 57

• Предыдущая
• 57/70
• Следующая

В конце концов мы оба были так измождены, что не могли сделать ничего другого, как бок о бок повиснуть на краю причала, будто два полузатонувших котенка.

— Отдай мне его! — хрипел он. — Если я выиграю, они отпустят на свободу Миру. А что просил ты? Воду! — Он фыркнул полупрезрительно, полуогчаянно. — Ты не мог ничего лучше придумать? Оглянись вокруг… Ты ведь плаваешь в воде!

— Не в этом дело! — простонал я. — Тут другое!

— Шептуны?

Он глянул на меня. Наши лица были на расстоянии ладони друг от друга. Вода канала с его темных волос, а глаза были сплошь испещрены красными прожилками от усталости и напряжения, но он не ослабил хватку и крепко держал мою руку в своей.

— Давин! Ты это сможешь… Одну ночь! Может, две! Думаешь, ты не выдержишь это — ради Миры?!

Я очень хотел. Я и вправду хотел!

Но я был жалким трусом, гадким трусом и даже убийцей! Зал Шептунов — нет, мне этого не выдержать!

Последним усилием я вырвался из рук Нико, пнул его и выкатился на плавучий причал с кубком, крепко зажатым в руке. Грубо сколоченные доски качались и плескались в воде подо мной. Я не в силах был встать на ноги, так что последний отрезок пути я прополз к Местеру Вардо на четвереньках.

— Местер! — произнес я и отдал ему кубок. — Вот он!

Его лицо было гладким и ничего не выражало, и я не видел, рад ли он тому, что я победил. Может, ему больше хотелось, чтобы тот, кто принесет ему кубок, был Нико?

— Хорошо, сын мой! — только и сказал он. — Ты будешь вознагражден.

Кубок слабо блестел в солнечном свете, льющемся из проема пещеры. «Драгоценное сокровище» — назвал его Вардо. Но кубок скорее напоминал теперь медь, чем золото, когда он не лежал, сверкая, во тьме бездны. Вардо поднял его над головой, словно с кем-то чокался. А потом медленно и вяло бросил его снова в воду. У меня невольно вырвалось хриплое шипение. Он снова бросил его! Словно кубок этот ровно ничего не значил, никакой ценности не представлял. Словно ничего не стоил!

— Самое дорогое не в награде, а в испытании, — вымолвил он, будто мог услышать, о чем я думаю. — Это твое поучение на сегодня! — Затем, кивнув стражам, сказал:

— Выудите другого!

Плавучий причал закачался под их тяжестью. Они подошли к самому краю, и один из них опустился на колени. Так он простоял несколько мгновений, а потом как-то особо невыразительно сказал:

— Местер! Его здесь нет!

Они взяли лодки и больше часа искали Нико, до тех пор, пока не вынырнул Морской Змей и, испугав их, снова загнал в пещеру. Они совали длинные шесты в бездонную глубину пещеры и тащили по дну цепи с крюками, но так и не нашли Нико.

— Морской Змей сожрал его! — сказал один из незадачливых стражей. — Или же он утоп. Живым он, во всяком случае, из этой передряги не выпутался.

— Вот как! — кисловато ответил Вардо. — Может, у тебя есть желание изложить свое мнение Князю Артосу?

Страж побагровел и пробормотал нечто невнятное, кончавшееся словами:

— Нет, Местер!

Тем не менее почти те же самые слова употребил чуть позднее в Зале Совета сам Местер Вардо:

— Сожалею, господин мой Князь, но юного Равна нужно считать мертвым. Утонул ли он или окончил свою жизнь в брюхе Морского Змея, никакой разницы не составляет.

Князь Ар гос восседал на своем стуле-троне с высокой спинкой и, склонив голову набок, не спускал глаз с Наставника. Его суровая, гладкая, как яйцо, физиономия ничуть не смягчилась.

— Мертвый Равн! Мертвый Равн, чья несчастная смерть может тяжким грузом лечь мне на плечи, может быть поставлена мне в вину… Полагаете ли вы, Наставник, что мне следует благодарить его за это?

— Нет, господин мой Князь! Ошибка моя! — Местер Вардо склонил голову в знак признания своей вины.

— Гм-м! Да! Ведь я мог бы повелеть казнить Наставника, чтобы всем был виден мой гнев по поводу этого злодеяния.

Лицо Вардо было, как обычно, совершенно гладким и холодным, таким же гладким, как у его господина. Я не заметил, чтобы угроза Князя внушила ему страх.

— Это право Князя! — сказал он.

— Да! Но я не уверен, что толпы приверженцев Равна обратят свой взгляд на столь тонкие обстоятельства подобного рода. Это едва ли уменьшит их гнев против меня и против этого приблудка — моего внука, сына моей дочери.

— Наверняка нет, господин мой Князь!

— Гм-м. Мы получили неожиданную счастливую карту в руки, Наставник! Но мы плохо ее разыграли. Иди! Мне нужно подумать о другом!

— Благодарю, господин мой Князь!

Наставник Вардо поклонился:

— Желает ли Князь, чтоб обучение Давина Тонерре продолжалось?

Казалось, будто Князь Артос увидел меня в первый раз. Они снова заковали меня в железные кандалы, будто Нико по моей вине ускользнул из их рук. По обе стороны от меня стояло по стражу, но они больше не держали меня. Казалось, будто они знали, что я так сломлен, что им нет надобности следить за мной. Я был нопрежнему весь мокрый и замерзший, и холод проник в глубину моей души.

— Делает ли он успехи?

— Более чем юный Равн. Но, пожалуй, это займет еще несколько недель, прежде чем он обучится.

Обучится! Что бы это значило? Не то ли, что тогда не останется ни малейшего следа от того Давина, каким я некогда был? Каким я видел себя, когда был сыном своей матери, или братом Дины, или другом Нико? Нет, теперь я был лишь послушным цепным псом Князя! Или куда хуже: палачом при нем!

На какой-то краткий безумный миг меня охватило безразличие к Шептунам, безразличие к Местеру Вардо и его угрозам. Я совершенно ясно видел: этот единственный миг — все, чем я владел. Если я хочу быть самим собой, пока они оставили мне жизнь, я должен что-то сделать, немедленно!

Повернувшись с быстротой молнии к одному из стражей, я вырвал его меч из ножен и швырнул его в Князя изо всех оставшихся у меня сил. Меч перевернулся в воздухе, будто брошенный нож, и ударился о высокую спинку стула-трона. Он дрожа застрял там на мгновение, прежде чем упасть на мраморные плиты. Одинокая капля крови вытекла из мочки уха Князя на его белый кружевной воротник и окрасила его край в алый цвет.

На миг все словно окаменели. Но потом лейб-гвардейцы набросились на меня и, молотя кулаками, повалили на пол. У меня почернело в глазах, и я уже ничего больше не видел, но по-прежнему слышал. Слышал голос Князя.

— Я желаю, чтоб его высекли кнутом! — холодно произнес он. — Завтра, на дворе замка, чтобы все видели это. А когда на его спине не останется кожи, пусть отправляется в тот же путь, что и Равн! Вниз, к Змею Морскому!

Они потащили меня снова в острожный подвал, но не к Маше и его людям, моим старым товарищам. Вместо этого они отперли другую решетчатую дверь.

— Привет, Давин! — закричал Маша. — Что там стряслось?

Я не в силах был ничего сказать, но один из стражей ответил за меня:

— Ему предстоит ночлег в каменном гробу. А завтра вы увидите его на Битейном дворе!

— А что он натворил?

На этот вопрос ответил Местер Вардо:

— Он оскорбил Князя и набросился на него. И завтра вы все увидите, что ожидает того, кто прольет княжескую кровь!

Какой-то ропот пронесся по подвалу, и не только оттуда, где были люди Маши.

— Так он что, ранил Князя? Давин, ты ткнул его мечом?

— Заткнись, пес этакий! — огрызнулся один из стражей. — И поберегись-ка сам!

Гул ропота и шепот вновь пронеслись по всему подвалу. И тут раздался другой звук. Думду-дум! То Маша колотил по дверной ручке своими оковами.

— Прекрати! — зарычал страж.

Но Маша не прекратил стучать… Думду-дум! Но теперь он был не один. Десятки узников начали молотить — кто по брусьям решетки, кто по своим оковам. Звуки становились все громче и громче, перерастая в дьявольский шум. И как бы и сколько бы стражи ни кричали, они не в силах были это остановить.

— Давайте-ка уберем его отсюда! — сказал предводитель стражей. — А то они никогда не прекратят…

• Предыдущая
• 57/70
• Следующая