Красная линия (фанфик Сумерки) (ЛП) - "WinndSinger" - Страница 37

• Предыдущая
• 37/215
• Следующая

Я будто застыла. Я думала, это лёгкий вопрос, и Эдвард ответит на него без злости или грусти, но… мне было невероятно грустно за него, и я была невероятна зла.

Как его родители могли просто выбросить его и позволить ему жить на улице? И как могла его подруга, любовь его жизни, допустить это? Если бы он был моим, и если бы он бросил свою жизнь, свои деньги, машину, колледж, семью, и всё из-за меня, я бы не позволила ему этого. Я бы скорее рассталась с ним, чем допустила бы всё это!

– Белла? – позвал он мягко, чувствуя мой ужас, прерывая небольшую паузу, повисшую в воздухе.

Я вздрогнула, выйдя из транса, и сказала:

– О, да, всё в порядке. Я просто задумалась. Извини.

Эдвард немного ухмыльнулся, я писала в блокноте и услышала свой голос:

– А что думала твоя подружка обо всем этом?

Он дёрнул плечом и отвел взгляд.

– Ей не нравилось это, она НЕНАВИДЕЛА это. Но так всё было. Мы не могли изменить это. Она даже пыталась бросить меня, но через пару недель, она увидела, что я всё еще развожу пиццу и спросила меня об этом. Я сказал ей, что неважно бросила она меня или нет. Я никогда не вернусь к своим родителям, или к их деньгам, или в их колледж. Я умолял её долгое время, и она вернулась ко мне. Она любила меня.

Он сказал это так, будто убеждал себя. Я обратила на это внимание.

Она любила меня. Прошедшее время.

– Знаю, так и было, – сказала я нежно и честно.

Я бы любила. Я ЛЮБЛЮ. И скорее всего это глупо для меня, любить «шлюху Эдварда», чем для неё, любящую «бедного Эдварда». Боже, только послушайте меня.

– Как думаешь… может сегодня ты можешь сказать мне её имя, Эдвард? – я не торопилась, я знала, это самая болезненная часть его, часть, которая разбила его достаточно для того, чтобы он начал жить такой жизнью, которой живет сейчас.

Он снова выдохнул, и я заметила, что он сжал одну руку в кулак. Его глаза были такими мрачными, словно в нем происходила молчаливая борьба, когда он смотрел вниз на журнал. Думаю, он хотел сказать мне… но он еще не готов.

Мне так жаль, Эдвард. Я не хочу причинять тебе боль, даже самую лёгкую. Почему я делаю это с ним? Я скорее отрежу себе кожу ножом, чем буду продолжать тянуть его через это. Но это моя мечта, быть психиатром. Боже, а что если это значит, что я не подхожу для этой профессии? Но это беспокойство было второстепенно после того, что я делаю с бедным Эдвардом.

– Всё в порядке, – сказала я, прекращая его внутреннее сражение. – Не сегодня. Это нормально, Эдвард.

Снова он протяжно выдохнул и поднял на меня глаза, и снова в них был стыд.

– Спасибо, Белла, – мягко сказал он. – Мне жаль. Я действительно пытаюсь…

– Я знаю, Эдвард, – я улыбнулась, убеждая его. – Ты прекрасно справляешься, правда. Не извиняйся.

Он снова тяжело задышал, медленно расслабляясь. Я заметила, что он умеет очень хорошо и быстро оправляться от боли. Он просто отталкивает её, снова и снова. Он отлично преуспел в этом, я могу судить об этом по его выражению лица.

– Так, твоя подруга продолжала ходить в колледж, пока ты делал всё возможное, чтобы сводить концы с концами… у тебя когда-нибудь было чувство… как ты себя чувствовал по поводу того, что она студентка, а ты… а ты нет?

Он немного пожевал нижнюю губу, разворачивая журнал и сворачивая его в другую сторону.

– Может я немного завидовал… теперь я это знаю, – сказал он. – Мы много ссорились в то время. Я был ребенком, был с ней несправедлив. Это не её вина. Я мог ждать весь день, а потом просто прийти к ней ночью, чтобы провести с ней время, а у неё были другие дела. Я так злился. У неё были друзья, занятия, всякие кружки в библиотеке. А я больше не мог быть частью всего этого. Я ненавидел это. Иногда я паршиво поступал с ней. Она постоянно плакала из-за меня. Но она всё еще оставалась со мной. Она всегда прощала меня. Бог знает почему.

– Она любила тебя, – напомнила я.

Он посмотрел на меня с тяжелой болью в глазах и заставил себя немного улыбнуться.

– Да, – сказал он, не добавляя ничего больше.

Я наклонилась и нажала СТОП на диктофоне.

– Я хочу есть, – я решила, что на сегодня хватит. – Пойдем поедим какой-нибудь китайской еды.

– Ты серьёзно? – он поднял брови, и милые уголки его губ начали подниматься.

– Серьезно, – ухмыльнулась я, закрывая блокнот. У меня еще было огромное количество вопросов, но это был хороший старт.

– Звучит здорово, – он улыбнулся и встал. – Мне нужно переодеться. Я быстро. Жди здесь.

Он побежал в мою спальню – в нашу спальню – и я услышала, как он быстро перебирает одежду. Он такой смешной, торопится так, словно я собираюсь уйти без него.

– О, подожди, – он появился в дверном проёме, немного напряженный, но одетый в голубые джинсы и красную футболку без рукавов. – Мне нужно позвонить. Я всегда звоню в 3. Это не займет много времени, обещаю. С этим всё в порядке?

– Что я тебе говорила, Эдвард? – я почти ругала его, словно была его мамой. – Ты не должен спрашивать разрешения. Если тебе нужно позвонить – звони. Всё нормально. Я подожду.

Он колебался, глядя на меня.

– А что если… – он остановился. – Я тогда пойду на улицу и позвоню. Это что-то вроде… личного.

Он сглотнул, явно нервничая.

Я пожала плечами и улыбнулась, не возражая против его личных дел. Приятно видеть, что у него есть вещи, которыми он не может делиться с остальными. Есть небольшая надежда. Но я не могла сдержаться и размышляла, кому он звонит и зачем.

– Нет проблем. Вперед. Я подожду здесь. Посмотрю Спанч Боба, – подразнила я, пытаясь заставить его улыбнуться.

Держа телефон в руке, он улыбнулся мне и проворчал что-то почти про себя.

– Что? – усмехнулась я, поворачиваясь к нему, когда он шел к двери.

– Ничего! Я скоро! – он почти пропел это, довольно улыбаясь.

Я смотрела Judge Judy ^{note 5}около получаса, пока Эдвард не вернулся.

– Я весь твой, прекрасная Белла. Пойдем.

Выключив телевизор, я улыбнулась и взяла кошелек.

– Я просто умираю от голода! – заявила я, когда он взял меня за руку, выходя на улицу.

– Ну теперь мы наконец-то можем поесть, – улыбнулся Эдвард. – Ты должна поесть, тебе понадобиться энергия сегодня ночью.

И он наклонился к моим губам, остановившись, люди проходили мимо нас, пока он открывал и смыкал свои губы на моих, и на вкус он был как клубника. YUM! ^{note 6}

Прекратив поцелуй, мы снова двинулись по улице. Я хихикала, неуверенная, что или если он планировал что-либо для меня ночью. О, да кого я обманываю, скорее всего он что-то запланировал. Я вдруг занервничала, но в то же время ощутила невероятный подъем.

Было забавно ехать с ним в метро. Мы стояли, держались за серебряный поручень, отклонившись назад и позволяя нашим телам мотаться из стороны в сторону, ударяясь друг об друга и смеясь. Через несколько минут, он встал за мной, прижавшись к моей спине, и обернул руки вокруг моей талии, взявшись за поручень, держа меня как в тисках.

– Убери волосы, – сказал он мне в ухо, я хихикнула и дёрнула головой, чтобы волосы упали с моих плеч.

– Вот так, – прорычал он. – Хорошая деееевочччкаааа.

И его губы с их невероятным теплом и влажностью целовали меня за ухом, медленно двигаясь вниз по шее, оставляя нежные, эротические поцелуи, сводя меня с ума.

Между поцелуями он шептал мне в ухо:

– Посмотри, как все смотрят на тебя, Белла. Они так завидуют мне сейчас… ПОЦЕЛУЙ. УКУС. И они фантазируют о тебе. ПОЦЕЛУЙ. Хотят раздеть тебя, как я раздеваю. УКУС. ЯЗЫК.

– Ахххххххх… – я закрыла глаза и почувствовала слабость в коленях.

– Чувствуешь это? – его сексуальный горячий голос рычал в моё ухо, и он резко вжал меня в поручень, прижимая свой твердый член прямо к моей заднице, тихий стон сорвался с моих губ, и я немедленно оглянулась вокруг, посмотреть действительно ли за нами наблюдают.

– Да, – прошептала я, чувствуя возбуждение не только от того, что он вжался в меня, но еще и от того, что поручень вжался прямо между моих ног, скрытый от посторонних глаз из-за рук Эдварда на нем, которые крепко держали меня.

• Предыдущая
• 37/215
• Следующая