Любовь и месть - Хэмпсон (Хампсон) Энн - Страница 22

— Так, а почему эта лестница такая широкая? — пробормотала Тони, нахмурившись.

— По ней поднимались лошади, когда в этом возникала необходимость, — напомнил девушке ее спутник.

— Ну конечно! — восхищенно воскликнула Антония. — Только представь, Чаритос, как рыцари после одержанных побед верхом на конях возвращались домой, где их ждали прекрасные дамы.

— О-о, да ты романтичная, я прав? — Внезапно парень притянул Тони к себе и поцеловал. — Романтичная… И брак без любви. Как несправедливо!

Девушка ошеломленно застыла на верхней площадке огромной лестницы, ее щеки пылали, а на губах еще не остыл поцелуй Чаритоса.

«Романтичная»? Практичная и прозаичная — так бы она описала себя когда-то. Но сейчас…

— Не следовало это делать, Чаритос, — наконец проговорила она. — Я… я замужем.

— Формально. И вы оба собираетесь расторгнуть брак сразу, как только представится возможность, — напомнил ее спутник. — Нет, моя дорогая Тони, ты не замужем.

— Чаритос…

— Милая? — Он отпустил девушку и отступил назад, но затем снова приблизился. Антония протянула руку, останавливая его, и покачала головой.

— Я чувствую… какой-то стыд. Почему?

— Тебе нет нужды винить себя, — начал убеждать ее парень. — Ты свободна.

— Но это не так, Чаритос!

— Никто не виноват в том, что вам пришлось пожениться, — продолжил Леонти. — Хоть один из вас, вступая в брак, стремился сделать его настоящим? Из твоих слов ясно, что Дарос даже не испытывает к тебе уважения.

— Я невольно создала такое впечатление? Я не хотела. — Девушке по-прежнему было стыдно, и она ощущала себя предательницей. С другой стороны, заслуживает ли Дарос ее верности? Ни капельки.

— Тони, милая, я люблю тебя! И я довольно оптимистичен в отношении твоих чувств ко мне, — пылко заявил Чаритос. — Мы должны подождать, и, хотя для меня это будет непростым испытанием, я смирился. Я не стану просить тебя о большем, Тони, но позволь мне целовать тебя иногда.

— Мы должны идти, — пробормотала спутница, уклоняясь от ответа. — Старая женщина будет гадать, чем мы тут занимаемся.

Все ее удовольствие от пребывания в этом готическом особняке испарилось. Антония понуро спускалась по широким ступеням, волоча ноги. С какой стати она должна себя так чувствовать? Тони тоже хотела, чтобы их с Чаритосом роман развивался, считая себя свободной для любви, случись той встретиться ей на пути. Дарос для нее ничего не значил. Девушка испытывала к супругу острую антипатию, так же как и он к ней. Они совершенно не подходили друг другу, и, в любом случае, о постоянном союзе никто и не помышлял — как и заметил Чаритос.

— Не знаю, что со мной происходит. — Миссис Латимер вздрогнула, осознав, что произнесла свои мысли вслух.

Ее ладонь ободряюще пожали теплые руки спутника.

— У тебя неспокойна совесть, Тони. Почему, я не могу понять, но в то же время это похвально в каком-то смысле, — успокаивающе проговорил парень. — Однако, немного подумай, ты обнаружишь, что для чувства вины нет оснований. Ты свободна, моя дорогая, свободна — ты понимаешь?

Они подошли к тому месту, где сидела пожилая гречанка. Она улыбнулась и склонила голову, когда Антония снова ее поблагодарила. Молодые люди продолжили свою прогулку, держась за руки, и Чаритос спросил спутницу, куда она хочет пойти теперь.

— Мы собирались во дворец, — напомнила ему девушка без особого энтузиазма.

— Но тебе уже туда не хочется?

Тони выдавила слабую улыбку:

— Я веду себя глупо, знаю. Но мне необходимо время, Чаритос.

— Ну конечно, у тебя будет время. — Леонти легонько пожал ее руку. — Все сложится хорошо. Об этом я не беспокоюсь. А сейчас, — добавил Чаритос быстро, — давай забудем обо всем и начнем получать удовольствие!

Они долго гуляли вдоль берега по мощеной набережной нового города. Лопасти его живописных ветряных мельниц медленно поворачивались. Именно здесь, согласно легенде, стоял Колосс Родосский, одно из семи чудес света. В гавани толпилось множество раскрашенных в яркие краски судов с развевающимися флагами разных стран. В основном это были роскошные небольшие яхты, владельцы которых были одними из самых богатых людей мира.

— Не желаешь присесть? — Молодой человек остановился около скамьи, уютно расположившейся среди кустов гибискуса.

— Да что со мной такое? — раздраженно спросила Антония, глядя на своего спутника в ожидании ответа.

Он немного поколебался, прежде чем произнести:

— Ты… Я не безразличен тебе, Тони?

Девушка перевела взгляд на ряд пальм, стоящих вдалеке и легко покачивающихся на ветру.

— Я не знаю, Чаритос, — откликнулась она задумчиво. — Я правда не знаю.

— Ты бы никуда со мной не пошла, если бы я тебе хоть немного не нравился.

— Ты мне очень нравишься, — сумела честно ответить Тони, и ее спутника, похоже, этот ответ вполне удовлетворил.

— В таком случае, вверим все остальное природе, — улыбнулся Леонти.

Антония повернулась к нему. Глаза девушки засияли от испытываемого ею чувства благодарности.

— Ты так добр ко мне, Чаритос. По-моему, твое имя тебе необыкновенно подходит[3].

— Пойдем, — позвал он Тони через какое-то время. — Я куплю тебе подарок.

— Нет, Чаритос!

— Да, Тони.

Англичанка рассмеялась и, когда они встали, взяла своего спутника под руку. В конце концов, почему бы Леонти не купить ей подарок, если это доставит ему удовольствие?

Пока они ходили по магазинам, остатки уныния Антонии испарились. Ей опять стало весело, и, когда грек спросил, чего бы она хотела, девушка ответила не задумываясь:

— Что-нибудь из моей любимой косметики, Чаритос.

Когда парень повернул голову и посмотрел на нее, в его глазах промелькнул странный огонек. Но вслух он произнес только:

— Конечно, ты получишь свою любимую косметику.

Тони прикусила губу. Она попросила о том, в чем действительно нуждалась. Но теперь она поняла — косметику обычно любая женщина покупает себе сама, если только у нее есть деньги. Заподозрил ли Чаритос, что ее карманы пусты? Девушка смутилась, готовая на любые жертвы, лишь бы взять свои слова обратно.

Купив подарок Антонии, Чаритос сообщил о своем желании приобрести что-нибудь на день рождения матери.

— Она помешана на кольцах, — добавил он. — Поэтому мы сначала пройдемся по ювелирам в этом ряду. Ты поможешь мне выбрать.

Пока они рассматривали украшения, девушка неосознанно теребила свое кольцо. Оно было золотым с безупречным бриллиантом в центре, окруженным рубинами. Обручальное кольцо ее бабушки, доставшееся Тони по наследству, было одной из самых дорогих ей реликвий. Девушка одарила продавца ослепительной улыбкой, когда тот упомянул о красоте этой вещицы. Несколько минут спустя появился владелец магазина, и продавец обратил его внимание на кольцо клиентки. Тот взял руку миссис Латимер и долго рассматривал украшение, прежде чем заинтересованно спросить:

— Вы не желаете продать ваше кольцо, мадам?

— Ни в коем случае. — Антония выдернула у него руку и принялась разглядывать содержимое покрытого бархатом подноса, лежащего на прилавке.

— Тебе нравится вот это, Тони? — Чаритос передал ей очередное изделие.

— Лично мне больше нравится вот это… Но тебе лучше знать, что любит твоя мама. — Девушка взяла кольцо, приглянувшееся Леонти, и стала пристально разглядывать его, но чувствовала, что взгляд владельца магазина по-прежнему прикован к ее руке.

— Мадам, я предлагаю вам хорошую цену.

— Леди не желает продавать украшение, — резко и твердо произнес Чаритос.

— Оно принадлежало моей бабушке, — пояснила Антония.

— У меня есть клиентка — американка, — она хочет приобрести именно такое кольцо, с камнем в настоящей старинной оправе. Она согласна купить его за очень солидную сумму.

— Леди не продает! — Леонти со злостью посмотрел на мужчину. — Мы пришли к вам, чтобы купить, а не продать!

Ювелира его гнев не испугал, и он назвал цену. Глаза Тони невольно округлились.