Плащ и шпага - Ашар Амеде - Страница 18

• Предыдущая
• 18/64
• Следующая

Затем она низко присела и ушла, переступая на кончики пальцев, как куропатка в борозде на поле. Сделав шагов тридцать, уверенная, что он ещё следит за ней глазами, она обернулась, улыбнулась и кивнула головкой.

Разумеется, у Брискетты не было ни величественного стана, ни важного вида принцессы Леоноры, ни её сверкающих глаз ни белых длинных рук. Никто не принял бы её за королеву, но её свежие губы алели, как вишни, длинные загнутые ресницы оттеняли темной бахромой веселые глаза, вся её маленькая фигурка дышала грацией, а стройная ножка кокетливо несла эту фигурку. Эти ножки, касавшиеся Югэ, пока он нес её на руках, не выходили у него из головы. Щечки её цветом и свежестью напоминали спелые персик, так и хотелось укусить их.

Кровь Югэ волновалась и он продлил свою прогулку, преследуемый воспоминанием о Брискетте; её живая и легкая фигура, казалось ему, все ещё идет рядом. Задумчивый он вернулся в Тестеру, несколько дней бродил по темным углам. Агриппа спросил, что с ним, и Югэ рассказал ему о приключении на большой дороге.

— С этой минуты, — прибавил он, — куда бы я ни пошел, повсюду мне чудятся её карие глаза, так на меня и смотрят… Ночью блестят в темноте… Когда ветерок шелестит листьями, мне слышится её голос, смех ею звучит у меня в ушах… Должно быть, я болен.

— Нет, вы просто влюблены.

— Влюблен? — спросил Югэ.

— Послушайте, граф, вот вы уже и покраснели, как пион. Эта болезнь не редкость в ваши лета… А хотите убедиться, что я не ошибаюсь?

— Разумеется! Я, Бог знает, что бы дал за это.

— Давать ничего не нужно, только делайте, что я скажу.

— Говори.

— Вы после виделись с ней?

— Нет… Ты сам знаешь, что она мне отвечала.

— И она сказала правду. А чтоб ей доказать, что и вы тоже догадливы, идите в воскресенье в городской собор, к поздней обедне: хорошенькие девочки всегда ходят к поздней обедне, потому что там бывает много народу. Когда служба кончится, станьте у дверей и, как только её увидите, подайте ей святой воды. И тогда замечайте хорошенько. Если у вас забьется сердце, когда её пальчики коснутся вашей руки, значит вы влюблены.

— Хорошо! Этот опыт я готов произвести не позже, чем в ближайшее воскресенье.

И действительно, в первое же воскресенье Югэ отправился в Ош в сопровождении Коклико, который, как мы уже говорили, всюду за ним следовал. Они подошли к собору в ту самую минуту, когда колокольный звон созывал верующих. У паперти теснилась густая толпа. Когда Югэ вошел в церковь, она была наполнена наполовину, а вскоре совсем наполнилась. Обедня должна была начаться. Югэ стал искать глазами, и вскоре между множеством черных капоров отыскал один, от которого уже не мог отвести взор: что-то говорило ему, что именно под этим капором улыбается Брискетта.

Когда начали выходить из церкви, Югэ встал у самых дверей и стал ждать. Он потерял было свой капор из виду, когда толпа повалила из церкви, но скоро увидел подходившую Брискетту. Лукавая улыбка освещала её лицо. Граф де Монтестрюк смочил пальцы святой водой и протянул их Брискетте. Как только они коснулись друг друга, сердце его забилось.

— Агриппа, видно, прав, — подумал он.

Он подождал, пока Брискетта вышла из дверей на площадь, и, пробравшись вслед за нею, сказал ей:

— Брискетта, мне нужно вам что-то сказать. Подарите мне одну минуту.

Она прикусила лукаво губки и, взглянув на него украдкой, отвечала:

— Никому не запрещается гулять по берегу Жера. Если и вы туда пойдете, то через четверть часа, может быть, и меня там встретите.

Югэ сказал Коклико, чтобы он подождал его в гостинице, и пошел на берег.

Ветер шелестел листьями, солнце весело играло в воде, погода была ясная и тихая. Через минуту он увидел подходящую Брискетту с букетом цветов в руке.

— Ну, граф, что же вы хотели мне передать? — спросила она, покусывая цветы.

— Брискетта, — отвечал Югэ, — мне сказали, что я влюблен в вас. Сейчас я убедился, что мне сказали правду, и подумал, что честь велит мне сказать вам об этом.

Брискетта рассмеялась молодым и свежим смехом.

— У вас как-то идут рядом такие слова, которые обычно не сочетаются, сказала она. Короче говоря, вы меня любите?

— Не знаю.

— Как, не знаете?

— Не знаю! С утра до вечера я думаю о вас, о вашей милой улыбке, о ваших блестящих глазках, об этой ямочке на подбородке, куда, так и кажется, как в гнездышко спрячется поцелуй, о вашем гибком, как тростник, стане, о вашем личике похожем на розу, о ваших ножках, которые я бы так и обхватил одной рукой, о вашем ротике, алом, как земляника. Ночью я вижу вас во сне… и так счастлив, что вас вижу. Мне бы так хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Если все это значит — любить, ясно, что я вас люблю.

— В самом деле, мне кажется, это так. И вам нужно было столько времени, чтобы это заметить? Значит, эта милая беда случилась с вами в первый раз?

— Да, в первый раз.

— Как! — воскликнула она, взглянув на него с удивлением, — вы так ещё молоды в ваши лета?

— Мне будет двадцать один год на св. Губерта.

— О! Мне нет ещё и двадцати, и однако же…

Брискетта спохватилась и покраснела до ушей.

— И однако же — спросил Югэ.

— Нет, ничего! Это вас не касается… Ну, а теперь, так как вы меня любите и решили сказать мне об этом, что же вам нужно?

— Полюбите меня, как я вас люблю.

Они ушли незаметно по дорожке в поле; была половина апреля; запах был восхитительный; изгороди и кустарники были похожи на огромные гирлянды и букеты цветов; среди шелеста листьев слышалось пение птичек. Сквозь деревья блистало лучезарное небо; над головами у них качались ветки. Брискетта, продолжая разговор, взяла за руку Югэ, который шел медленно.

— Я-то, — сказала она, — другое дело! Я ведь не в деревне жила… Я и родилась-то в городе и многое мне представляется не так, как вам. Знаете-ли вы, что мне нужно, чтобы полюбить кого-нибудь так, как вы меня любите?

— Потому я и спрашиваю, что не знаю.

— Хотя я едва достаю головой до вашего плеча, граф, но я горда, как герцогиня… Я не поддамся, как прочие, на красивые перья и прекрасные слова… Сейчас я вас выслушала… Все, что вы сказали, было очень мило, и я бы солгала, если б стала уверять вас, что это мне не понравилось… Это так приятно щекочет сердце… Но чтоб полюбить, мне нужно гораздо больше!

— Чего же вы хотите?

— Мне нужно встретить человека красивого, статного, смелого, нарядного, умного, искреннего…

— Ну, так что же? — спросил Югэ.

— Гм! Вы очень красиво рассказываете, граф! Положим, это не мешает, но ещё надо чтоб и дела соответствовали словам.

— Мне неловко слишком хвалить себя, но мне кажется, что после того, что я сделал в Сен-Сави…

— Правда, вы вели себя отлично… Рыцарь из волшебных сказок не поступил бы лучше. Но эту удаль вы показали только, защищая честь своего имени, а мне… мне хотелось бы таких же подвигов из-за меня. Посмотрите на меня хорошенько: разве мне не позволительно желать этого, скажите сами?

И она приблизила к его глазам свое такое живое, хитрое и соблазнительное личико, что его так и ослепило.

— О! Разумеется! — отвечал он.

— Отлично! — продолжала она, — вот этот ответ, и взгляд, и выражение, все как следует.

— Но какие же вам нужны подвиги?

— И одного с меня было бы довольно.

— Так скажите, о чем вы?

— А если я скажу, вы не отступите?

— Нет, даю вам честное слово.

Брискетта шла все медленнее, обламывая попадавшиеся по дороге веточки. Глаза её блестели каким-то дьявольским огнем, улыбка играла на устах. По всему было видно, что ею овладела какая-то безумная фантазия.

— Ну, что же? — повторил Югэ, который в эту минуту не задумываясь сразился бы со сказочным драконом, чтоб только доказать свою любовь.

— Мне всегда казалось, — отвечала Брискетта, — что если бы кто-нибудь решил сделать для меня то же самое, что совершил когда-то испанский рыцарь из хвастовства, то он мог бы смело взобраться на балкон дома на Вербовой улице.

• Предыдущая
• 18/64
• Следующая