Солнечные дети тёмной планеты - Лавров Владимир - Страница 77
- Предыдущая
- 77/91
- Следующая
— Пир тоже нам оплачивать? — спросил папа.
— Нет, что вы, я приложил его только для того, чтобы вы сориентировались в ценах. Для людей, которые принесли такие новости… Одним словом, мы будем гордиться тем, что первыми удостоились чести встречать вас. Я уже отправил гонцов вниз по реке с кратким отчётом о новостях. Когда будете проплывать мимо, не останавливайтесь в каждой пещере, как бы вас не зазывали. При вашей скорости они будут встречаться вам каждый час, а то и чаще. Иначе никогда не доплывёте до дома. Мы вышлем им подробную запись ваших рассказов, пусть довольствуются этим. Теперь вы понимаете, какое угощение будут готовы выставить вам южные пещеры, чтобы услышать всё из первых уст?
Папа поразмыслил, ухмыльнулся и предположил:
— Любое.
— Ваше счастье, что ваш сын ещё не мужчина.
— Почему? — удивился я.
— Подрастёшь — объясню, — отрезал папа.
— Теперь о строительстве. У нас есть нужная вам просушенная древесина, у нас есть умелые работники. Но всё это чего-то стоит. Взгляните на счёт. За ознакомление с новым способом строительства кораблей я начислил вам очень неплохую сумму, согласитесь, что это очень щедро. Мы могли бы вообще ничего не платить. Ещё неплохие деньги можно выручить за старые корабли малышей, хотя они выстроены из сырого леса, имеют слишком низкий потолок и вскоре рассохнутся. Но даже суммы всех этих денег не хватит. Сколько вам нужно кораблей на всех чёрненьких? Добрый десяток. Это десяток многосотлетних деревьев и две недели работы всех наших плотников. Это очень дорого. Если у вас не хватит средств, мы могли бы попросить помощь у других пещер. Людям в беде надо помогать. Я могу обратиться к вождям других племён, чтобы они компенсировали наши затраты. Не все они согласятся, некоторые из наших соседей настоящие вредины, но это выход. В этом случае затраты падут не только на нашу пещеру, а вы когда-нибудь отплатите нам чем-нибудь полезным. Как вам такая идея? Кстати, вы твёрдо намерены везти чернокожих девочек с собой? У нас тут людей избыток, но небольшое количество мы сможем принять. Проблемы вырождения, новая кровь, вы понимаете… Они дети, привыкнут быстро.
— Мы прошли несколько уничтоженных ведьмами пещер. Там можно разместить избыток людей. И вообще север не заселён, — сказал я.
— При слове «север» наши люди обычно пригибаются и плюют через левое плечо, — задумчиво проговорил вождь, — будет тяжело снять их с насиженного места. Хотя всё может быть. Нарисуй-ка схему.
Пока я рисовал, папа спросил:
— А сколько это будет стоить в золоте?
Вождь начал считать и назвал цифру в тридцать килограмм золота. Папа возмутился — грабёж! Вождь согласился скинуть. После отчаянного торга они сошлись на двадцати килограммах при условии, что все наши будут участвовать в работах племени.
Я с трудом удерживался от смеха. Папа так искренне возмущался, как будто у нас в рюкзаках не лежало сорок килограмм золота. Выйдя от вождя, я спросил:
— Мы оставили в северной пещере несколько тонн золота на полу. Сбегать туда и обратно займёт неделю. Если оно тут так ценится, может, сплаваем?
Папа надолго задумался. Потом сказал:
— От добра добра не ищут. Здесь мы в относительной безопасности. Через пару недель у нас будут корабли и еда. А сколько погибнет при путешествии, неизвестно. Я бы не стал.
Я промолчал, но папино решение мне понравилось. Вскоре начался очередной пир. На пиру мы дошли до того момента, когда покинули ферму. «На самом интересном месте!» — кричали все присутствующие, но вождь был безжалостен и всех разогнал спать.
— Ещё один такой обед или пир, и я лопну, — пожаловался я, заползая в жилую пещеру. Мои слова были встречены одобрительным смехом — это была общая проблема.
— А вы в дороге как ели? — спросил папа.
— Было пару голодных дней, когда пришельцы станцию подорвали. А потом на ферме объедались так, что когда корабли потащили, так я отдыхал, человеком себя почувствовал. Лёгкость в теле приятная была.
— Что же вы так себя не жалели? — засмеялся папа.
— Так пропадало много, жалко было. Охотницы как в лес пойдут, так такого натащат… Хорошо, если куриц или оленя — куры небольшие, а от оленя можно маленькие кусочки отрезать. Хуже всех были рябчики — у них ножки знаешь, какие большие? Как возьмёшь, так не доесть стыдно, а как доешь, так помереть хочется. А ещё мартышки любили несколько корзин чего-нибудь притащить. Мы их объедками подкармливали, а они считали себя обязанными в ответ что-нибудь принести. Фрукты скоропортящиеся, оставлять нельзя. Приходилось есть. Ужас…
Чернокожие девчонки, проживавшие в одной пещере с нами, вспомнили те дни и застонали.
— А на реке хорошо ели?
Пещера опять застонала. Сколько мы наловленной рыбы тогда просто выкинули…
— Я уже понял. А я боялся, что вы голодными были. Ну, ничего, в этом возрасте вам полезно. В рост пойдёт.
Поутру мы объявили девчонкам результат переговоров. Известие о том, что придётся работать, было встречено спокойно. Пока я объявлял и отвечал на вопросы, в задних рядах многие девчонки переговаривались, не слушали меня, а кое-кто даже пихался. Я понял, что простой наша жизнь в ближайшее время не будет. Вскоре прибыли люди от вождя — знакомить с будущей работой. Развести две сотни людей по десяткам точек оказалось долгим делом, тем более долгим, что каждый из мастеров считал нужным переговорить с нами хотя бы несколько слов. Провозились почти до вечера, с перерывом на обед, на этот раз — полностью молочный. Я даже не представлял, что из молока можно сделать столько блюд. Молочные супы, муссы, запеканки, сладкие соусы, молочные коктейли… Мы опять объелись!
На вечернем пиру я наконец-то добрался до описания того, как мы чистили мёртвые пещеры (про золото я, конечно, не сказал). Когда я начал рассказывать про то, как из стен выходили призраки, вождь произнёс:
— Вот не надо к ночи, да такие ужасы! Всю ночь спать не буду!
Я подумал, что он шутит, хихикнул и продолжил. Но по наступившему молчанию понял, что что-то не то. Вождь сидел, весь белый — белый от страха, и половина пиршественной залы тоже выглядела перепуганной. Даже в неровном свете масляных ламп и немногих свечей было видно, как они перепугались и побледнели. Я поторопился закончить:
— Ну, в общем, мы их сожгли, а их души освободились. Теперь там чисто, можно жить спокойно. А потом мы поплыли дальше и дошли до Мессини.
Вождь Аи отмер первым:
— Знаешь, если бы ты хотел, чтобы никто никогда не поплыл севернее Мессини, ты не смог бы выбрать рассказа более подходящего. Не думаю, что хоть один из наших людей рискнёт отправиться на север, к неупокоенным духам.
— Но мы же их всех сожгли…
— По нашим преданиям, к северу от Мессини было двадцать пещер. Две на реке, десять на притоках, остальные на суше. Неупокоенные иногда и до нас добираются…
— Ну и что? Ничего в них страшного нет. Это души людей. Надо просто найти их тела и сжечь. Они этому радуются.
Все взрослые в пещере вздрогнули.
— Наверное, мы встречали разных неупокоенных, но больше про это не будем, — сказал вождь и кликнул певцов. Больше в этот день рассказов не было.
Ночью меня разбудили слуги вождя и срочно позвали к самому. Сказали, что на него напал неупокоенный. Я разбудил Найву, мы отправились. Вождь сидел в своей спальне и дрожал крупной дрожью. Хуже было его жене — она лежала на кровати, раскинув ноги и руки, глаза широко раскрыты и устремлены в потолок. Она ничего не видела и не слышала. Найва похлопала её по щекам, а затем затребовала настой определённых трав. Слуги помчались готовить, а я заговорил с вождём. Ночью неведомый призрак выдвинулся из стены и начал петь Холодную Песнь (так её назвал вождь). Вождь просто испугался и начал звать на помощь. Жена испугалась намного сильнее и впала в виденное нами состояние.
— Зря вы их так боитесь. Единственное, что они могут сделать — это превратить вас в камень на небольшое время. Возможно, для вашей пользы. Если в пещеру проникло какое-нибудь ядовитое животное и хотело вас укусить, то призрак мог это сделать для того, чтобы оно не могло укусить камень. Стоит осмотреть пещеру. Единственное, что он может вам сделать — это напугать. Не пугайтесь, и ничего с вами не будет.
- Предыдущая
- 77/91
- Следующая
