Птица (СИ) - Виноградова Ольга - Страница 18

• Предыдущая
• 18/20
• Следующая

      - Н-нет, - отступил Юрий. - Не забыл.

      - Зачем тогда спрашиваешь? Может быть у меня усы выросли? Или борода? Или третий глаз на носу открылся? И четвертый на подбородке? Ты скажи, а то мне в зеркало недосуг смотреться было. Я слегка занята была твоим на голову двинутым дружком, что сперва напился, затем скандал устроил, после в криминал по самые... яйца, - чиркнула ладонью на уровне лба Анастасия, - влез, а после решил пасть смертью храбрых в борьбе с неравным противником!

      - И с кем он боролся? - поинтересовался мужчина.

      - Со мной! - буркнула под нос девушка.

      А... ну да... силы точно были превосходящие.

      Седов сам бы не отказался побороться с Птицей...

      Юрий тряхнул головой, отгоняя непрошенные водно-мыльные фантазии. В пяти шагах за стеклом Лазаров умирает, а он о непристойностях думает! Несправедливо по отношению к Максу.

      Или...

      В джунглях, даже каменных, действует всего один закон - выживает сильнейший! Аморально? Двадцать первый век на дворе, и миром правит отнюдь не любовь, а деньги, страх и похоть. И что поделать, если именно Седов оказался лучше приспособлен к жизни в данной реальности? Не ложиться же в гроб рядом с другом?

      - Что с Максимом? - спросил мужчина.

      - Подозревают инфаркт, - буркнула Настя. - Вдумайся! В его возрасте - инфаркт!

      - Но он не пьет, не курит... - изумился Седов.

      - Ага, и с девушками не спит! А гантели вообще компьютерной программой считает! Просто идеал современной офисном креветки, обитающей в верхних слоях атмосферы! - развела тему Анастасия.

      - С девушками он спит, - поправил ее Юрий.

      - С кем? - уперла руки в бока Птица.

      - Ты ее видела. Максим рассказывал...

      - А, эта... С этой он уже не спит. И не спал. Вряд ли то, чем они ночью занимались можно назвать полноценным сном, - девушка топнула ногой.

      - Вот ты о чем, - смутился Седов.

      - Да, именно об этом! Человек должен полноценно спать и полноценно питаться, тогда он может спокойно пить, купить и заниматься тем, о чем снимают неприличные немецкие и шведские фильмы.

      - А ты откуда о немецких фильмах знаешь?! - нахмурился Юрий. Птица покраснела и опустила голову. - Ты их смотрела, - сделал вывод мужчина. - Но зачем?

      - Специалистов в данной области не готовят в университетах, а я терпеть не могу делать что-либо неправильно. Вот и пришлось тайком от родителей практические учебные пособия покупать, - пояснила девушка. Он отступила, скрестила на груди руки и с вызовом посмотрела на собеседника.

      Учебные... пособия?!

      Юрий не выдержал и расхохотался.

      Нет, ну надо же было до такого додуматься!

      - Извините, что прерываю ваш разговор... - подошел врач. - Необходимо подписать кое-какие документы на случай...

      - Какой случай? - Птица смертельно побледнела. В зрачках появился багровый лихорадочный огонек. Она подозрительно смотрела на шею доктора.

      Врач это заметил. Он нервно дернул верхней губой и застегнул халат на все пуговицы.

      - Всякий. Случай. Мало ли что...

      - Ага, унитаз с низко летящего самолета упадет. Гремлины нагрянут. Троллейбус на четвертый этаж въедет и именно в эту палату...

      - Девушка, зачем вы так? - врач был ошарашен предположениями. - все проще и прозаичнее.

      - Нет, Вадим Михайлович, - Анастасия поправила бэйджик на груди доктора. - Если все будет прозаичнее, то и унитазы, и гремлины, и троллейбусы посыпятся на вашу голову. Ясно? - Птица затянула галстук на шее врача и поправила его прическу.

      - Я-ясно, - тот поспешно кивнул и сунул ей в руки бумаги, пока она свои конечности еще куда-нибудь не пристроила.

      - Когда пустите к больному?

      - К нему нельзя!

      - Вы не поняли, когда к больному можно?! - девушка сдала ладонь мужчины, а хватка у нее была крепкая... Не зря она с мастерами в сервисе в армреслинге соревновалась.

      - Присоединяюсь к просьбе, - Юрий обнял Настю за плечи.

      Вадим Михайлович решил, что против двоих ему не выстоять.

      - Анализы будут готовы завтра, тогда и пройдете, - сдался мужчина.

      Двадцать первый полет

      Я не спала ночь. Седов бдел вместо со мной у меня в квартире. Он пару раз пробовал поймать меня, обнять, утешить, но оба раза получив по рукам, отстал и больше попыток не предпринимал. Вода, понятное дело, под лежачий камень не течет, но есть камни, которые стоит десятой дорогой обтекать.

      Я в ту ночь олицетворяла именно такой камень. Огромный мрачный гранитный валун с выпирающими острыми краями, замерший на краю обрыва в очень неустойчивом положении.

      Меня раздражало все: замкнутое пространство, открытое окно, закрытое окно, чай, кофе, сахар и соль с перцем. Сидящий на стуле мужчина, пожирающий меня совершенно диким взглядом с нотками похоти. Необходимость ждать до утра и красавчик Лазаров, прохлаждающийся в госпитале. Гад хорошо устроился - ему не о чем переживать! От него уже ничего не зависит, а я ходи-броди тут. Ночами не спи. Хорошо, глаза от бессонной ночи воспалились и слезы просто не текут, иначе ко всем симптомам превращения в царевну-лягушку истеричка бы добавилась...

      К утру Седова сморило. Он заснул сидя за столом, уронив голову на сложенные руки. Уф, наконец, исчезло облизывающее шершавое ощущение, которое преследовало меня во время его бодрствования, будто он кот, а я шерстяной плед и меня старательно языком расчесывают. Брр!

      Я ушла в комнату, критически осмотрела ее и с сожалением отметила, что в ней делать больше нечего: пыль протеста, полы помыты, одежда выглажена. Дважды. Книги расставлены по алфавиту, затем размеру и даже по моему личному рейтинге. И что? Руки все равно тянулись к тряпке, ведру и чистящему средству, а соседняя комната, увы, пустовала, но зато из нее можно попасть на балкон, а туда я две коробки хлама сложила! Взвизгнув от радости, я метнулась за ними, с трудом приволокла в комнату и с упоение стала копаться в коробках.

      Среди прочего нашла свои старые тайны, оформленные в виде дневника. Признаться, меня избежала участь, когда родители находят что-то эдакое и не справившись с любопытством, суют нос не в свои дела. Быть может положение спасло то, что дневник я вела в простых зеленых школьных тетрадей с надписью литература - оба моих родителя считали данный предмет скучнейшим во всей школьной программе.

      Я же... Просто на данном предмете и вела свои записи...

      Ух ты! Когда-то стихи сочиняла! Ага, с хромой рифмой, а то и вовсе без нее гордо названные 'белыми'. Ого, цитаты! А кто это сказал? Я? Ничего в жизней глупее не читала! А ведь сравнивала себя с Аристотелем. Почему с мужиком? Вот же каша у меня в голове была. Ууу, я еще и рисовала... Кто это у меня в лавровом венке из ванны выскакивает, прикрывая ладошками причинное место? Эм, Лазаров? А за что я его так? Вспомнила! Перед литературой была физика, где красавчик демонстрируя правило: сила действия равна силе противодействия, зарядил мне учебником по затылку. Потом ему пришлось объяснять, почему в его случае от противодействия ему досталось в два раза больше.

      Следующие две недели Лазаров ходил в школу с фингалом и прятался от меня на переменах в мужском туалете, умудряясь в таких нечеловеческих условиях точить коржики. Я две недели из-за него на диете сидела Пролистала несколько страниц. По смеялась над индюком с лицом Максима. Нашла пришпиленную к страничке куколку из травы и яростную подпись под ней насчет проклятия во веки веков. Хм, я еще и такой чушью увлекалась? Быстро оторвала ее от листа и смяла в руке - сухая трава рассыпалась пылью.

      За что я его так?

      Ааа, это за прилюдно врученную мне валентинку. Да, полутораметровое сердце мне до самого лета припоминали, спрашивая чем таким я приманила красавчика Лазарова и как он в постели. Последнее бесило больше всего, ибо никто не хотел верить, что сердце просто повод позлить и подставить меня.

• Предыдущая
• 18/20
• Следующая