Бессмертный - Мендес Катулл - Страница 13

• Предыдущая
• 13/34
• Следующая

Наконец снова воцарилась тишина, а вместе с ней и спокойствие.

Все опять уснули.

Вдруг громкие трубные звуки неожиданно разбудили дом, в том числе и прекрасную невесту, которая считала, что серенада окончилась. Любезность жениха походила уже на скандал. Охотничьи рога, кларнеты, тромбоны так и ревели вокруг постели, на которой она спала. Лоренца покраснела от гнева, слыша свое имя вперемешку с этими дикими криками. Естественно, соседи смеялись. Вся площадь Троицы была в волнении.

Понятно, что отец невесты не последним открыл дверь. Полный справедливого гнева, он требовал, чтобы оркестр удалился. Но его дурно приняли, и музыканты оставили площадь не раньше, чем исполнили ужасный финал.

Лоренца не могла заснуть. Она старалась объяснить себе эту новую выдумку жениха, как вдруг ей показалось, что небо рушится на ее голову! Сорок барабанщиков, выстроившись под окном, подняли страшный шум. В течение четверти часа ничего другого не было слышно. Как только музыка прекратилась, послышались громкие удары кулаков в ставни лавки, и весь дом задрожал. Это барабанщики требовали пить. Вне себя от страха, решив, что на них нападают, бакалейщик и его супруга спрятались под одеяла. С Лоренцой случился нервный припадок, но она никого не позвала и проплакала остаток ночи.

Поэтому, придя рано утром, чтобы узнать истину относительно странной ночной истории, разнесшейся по всему городу, я увидел ее с заплаканными глазами. Бедняжка едва могла объяснить, в чем дело.

Ее отец вне себя громко кричал, что она не выйдет замуж за негодяя, подвергающего их всеобщим насмешкам.

Я не знал, что сказать, когда явился Ромео в парадном костюме, спрашивая с улыбкой:

– Правда ли, прекрасная Лоренца, что этой ночью вам дали несколько серенад?

Так как никто не ответил, то заговорил я.

– Отчего ты спрашиваешь об этом?

– Потому что сегодня утром ко мне пришли за деньгами; как оказалось, я во сне заказывал серенады.

– Итак, это ты устроил такое любезное шаривари?

– Надо полагать, раз я целую ночь бегал для этого. Даже дал письменные приказания, от которых не могу отказаться. И в то же время ничего не помню. Но почему у вас такие смущенные лица? Мне кажется, музыка никогда не портит свадьбы.

– Убирайтесь вон! – непреклонно крикнул бакалейщик. – И чтоб ноги вашей никогда здесь не было!

Озадаченный Ромео взглянул на невесту и понял, что все погибло. Он вышел, шатаясь, как пьяный.

Ясно, мне представлялся прекрасный случай. Я сейчас же повернулся к Лоренце, окруженной родителями.

– Вы меня знаете, – сказал я им, – и Лоренца знает, как я люблю ее. Есть только один способ заставить замолчать злые языки и подавить скандал. Отдайте мне вашу дочь. Я богат, знатен и отвечаю вам за ее счастье. Скажите мне – «да», решайте, согласны ли вы выдать ее за меня?

Я опустился на колени.

Лоренца вопросительно глядела на отца.

– Нельзя выходить замуж таким образом, – сказал он.

– Извините меня, – отвечал я, – все готово для бракосочетания, меняется только муж. Акт составлен заранее, а имена жениха и невесты будут вписаны в ризнице. Если вы захотите, Лоренца будет моей женой через два часа.

– Но кардинал, который должен благословить молодых, ожидает увидеть Ромео?

– Не все ли равно?

– Вы думаете, он обвенчает вас вместо него?

– Я в этом убежден.

– Ну, – решил тогда отец, не находя других возражений, – если Лоренца согласна…

Я поглядел на нее таким взглядом, что она не могла не улыбнуться.

– Кто бы мог предсказать это? – сказала она.

– Я, – отвечал я. – Попрошу вас одеться скорее, нельзя заставлять ждать кардинала.

Все разошлись, и в полдень собрались снова.

Сердце мое сильно билось, я оглядывался по сторонам, опасаясь какой-нибудь помехи.

Церковь била недалеко, и мы отправились пешком.

Моя прелестная невеста вышла из своей комнаты, сияя грацией и красотою, я был не в силах говорить от безумной радости. Хотелось, чтобы она скорее стала моей.

Отец подал ей руку, я подал руку ее мамаше, а Лоренцо следовал за нами с несколькими соседями, которые должны были быть свидетелями.

Церковь Спасителя, разноцветные стекла которой плохо пропускали солнечные лучи, была освещена таинственным светом. Мы вошли в маленький придел Святой Девы, считающийся счастливым для заключения брака.

В ожидании кардинала я опустился на колени возле девушки с сердцем, преисполненным обожания.

Лоренца отлично поняла это.

– Берегись, – сказала она, – не следует так любить друг друга в церкви.

– Отчего же, – отвечал я, – все нам улыбается, ничто не помешает нашему счастью.

Вошел кардинал в сопровождении четырех певчих. Решение самому провести обряд венчания было большой честью для бедного Ромео. После нескольких предварительных церемоний, кардинал с улыбкой направился ко мне.

Лоренца, которая была действительно сильно взволнована, посмотрела по направлению его взгляда.

– Вы!.. – вскричала она.

Ей показалось, что это Ромео, да, сам Ромео, стоит на коленях рядом с ней.

– Я – второй Ромео, – сказал я. – Чтобы получить тебя, готов совершить любое чудо, не старайтесь понять, как у меня это получается – превращаться таким образом. Если ты хочешь, чтобы я умер на твоих глазах, то на вопрос кардинала, хочешь ли ты быть моей женою, скажи: «нет».

Она ответила: «да».

Я был вне себя от радости.

Мы вошли в ризницу поставить подписи на брачном контракте.

– Боже мой! – удивился кардинал, увидя меня вблизи, – я думал, что венчал Ромео.

– Вы обвенчали, – гордо ответил я, – графа Калиостро, предпочтенного прекрасной Лоренцой. Надеюсь, монсеньор, что вы не жалеете о той чести, которую нам оказали.

– Нет, – сказал кардинал, казавшийся очень добродушным человеком и часто глядевший на Лоренцу, – но предупреждаю тебя, граф, что поцелую твою жену за труд.

– Сделайте одолжение, монсеньор.

– Отлично, подписывайтесь. Мы подписались.

И в эту самую минуту из главной капеллы, которая была ярко освещена, раздалось печальное погребальное пение.

– О! – вскричала Лоренца, вздрогнув. – Мне страшно.

– Успокойся, дорогая, – сказал я, стараясь победить странный ужас, охвативший меня, – это отпевание.

– Да, – вмешался подошедший Лоренцо, – разве вы ничего не слышали о знаменитой танцовщице, осужденной инквизицией? Это ее хоронят.

– Это похороны странной девушки, – добавил в свою очередь кардинал. – Она бежала в Рим, задушив в Палермо настоятельницу монастыря. Я был одним из ее судей. Она умерла до костра, и, поскольку примирилась с церковью, ее решили похоронить по обряду. Но идем. Прелестная Лоренца, сдержите обещание, данное вашему мужу.

Фиорелла! Это хоронили Фиореллу. Холодный пот выступил у меня на лбу, я с ужасом заключил в объятия озадаченную Лоренцу и убежал, унося с собой мое сокровище, тогда как ужасное похоронное пение преследовало меня, как проклятие.

С тех пор, как я стал счастливым любовником моей королевы, то есть, с тех пор, как назвал своей мою возлюбленную Лоренцу…

Но довольно. Ты, дорогой мой Панкрацио, человек нетерпеливый. Ты мог утомиться, следуя за мной, если бы я заставил тебя проследить все мое юношество, не пропустив ни одного занятого дуката, ни одного полученного поцелуя. В особенности утомило бы тебя то, что все эти приключения очень похожи одно на другое, поэтому я полагаю, что правильно поступлю, пропустив некоторые незначительные происшествия моей молодости, чтобы прямо перейти к более крупным победам и несчастьям, сделавшим меня знаменитым и восхищавшим моих соотечественников.

Различные мои недоразумения с тещей и с полицией, из которых последняя не была злее первой, заставили меня удалиться из Рима. Так как я говорил на всех языках с сильным сицилийским акцентом и не знал ни слова по-немецки, то решил, что будет прелестно выдать себя за прусского офицера. И во Флоренции, Вероне и Мессине выдавал себя за полковника Иммермана.

• Предыдущая
• 13/34
• Следующая