Завидная биография - Некрасов Андрей Сергеевич - Страница 33

• Предыдущая
• 33/40
• Следующая

Сдерживая дыхание, ребята со всех сторон бесшумно ползли к танку, ожидая приказа.

— За мной! — крикнул, наконец, Гриша, и, поднявшись в рост, с дружным криком «ура» семь храбрых воинов бросились вперед и вскочили на броню, тесно окружив башню.

Огромный паук-крестовик, карауливший добычу под пулеметом, от страха сорвался с паутины.

Когда первый восторг от удачной «атаки» прошел, ребята осмотрелись: кругом, насколько хватал глаз, волновалась густая трава, шумел редкий лес. Сверкала река, щедро бросая на рыжий борт танка тысячи маленьких отражений солнца. Ничто не напоминало здесь о войне, кроме этого мертвого стального чудовища, но и этот мрачный памятник властно заставил ребят задуматься о прошлом.

Каждый по-своему, но все с удивительной ясностью, они представили себе бесславный конец этого танка. И каждый по-своему, но все они сначала ошиблись…

Даже Гриша, больше других понимавший в военном деле, и тот совершил грубый промах.

— Ну, ясно, — сказал он, — противник отступал вон туда, — и Гриша показал на запад, куда глядел нос танка.

— Точно, — согласился Миша, разглядывая повернутую к северу пушку.

— А куда же ему влепили? — спросил Игорь, внимательно осматривая броню.

Ни пробоин, ни следов огня он так нигде и не обнаружил. Но зато он обнаружил пальца на три приоткрытый бортовой люк. Он, конечно, решительно запустил обе руки в щель и потянул изо всей силы. Но многолетняя ржавчина так прочно припеклась к шарнирам, что броневая дверца даже не двинулась с места.

Тогда Игорь заглянул в щель и в полумраке увидел то, что больше всего волновало его в жизни — мотор.

В это самое время Тося заметил нарядную черную бабочку с белой каймой на крыльях. Бабочка безмятежно порхала недалеко от танка, и Тося не выдержал, пустился в погоню.

Взмахнул сачком раз, взмахнул второй и вдруг растянулся во весь рост, больно ударившись обо что-то твердое.

Бабочку он не поймал, но ему и тут повезло: он сделал открытие, которое сразу разрешило много важных вопросов.

В густой траве лежало длинное чудовище с огненно-красным зубчатым хребтом на спине. Ребята осмотрели рыжего «дракона», поняли, что это ходовая гусеница, и снова собрались к танку.

Вот теперь действительно кое-что стало ясно: на полном ходу, потеряв левую гусеницу, танк с разгона пробежал еще метров тридцати закрутился, как раненый зверь, и остановился навсегда. Гусеница лежала к югу от танка. Значит, шел он на север и, застряв, еще бил из пушки туда, куда торопился.

И, может быть, другие танки громыхали рядом. А оттуда, с севера, с высотки, тоже, может быть, били пушки, только наши, советские пушки, метким огнем защищавшие этот лес, эту реку, эту густую сочную траву.

Мальчики снова осмотрели гусеницу и решили, что танк подорвался на мине. Но воронку от взрыва сколько ни искали, так и не обнаружили.

И вдруг простая разгадка пришла в голову Владику. Настоящий историк, он не мог отрывать событий от времени. Он вспомнил: гитлеровские армии под Москвой… тысяча девятьсот сорок первый год… декабрь… жестокий мороз… метровая толщина снега…

— Ми-мина лежала в снегу, — только и сказал он, но ребята все поняли.

И сейчас, стоя здесь, у разбитого немецкого танка, они как будто своими глазами увидели и по-новому пережили все, что знали и помнили о великой битве за Москву.

…И остыло вдруг горячее солнце. И теплый ветерок, клонивший душистые травы, обратился в жестокую вьюгу, занес белым снегом и лес и застывшую реку.

Минеры в белых халатах тихо выползли из-за укрытия и отважно сделали свое славное, трудное дело…

Враг не прошел!

Вдоволь наглядевшись на свою находку, ребята разбрелись. Игорь один возился у танка. Он пытался хоть что-нибудь отвинтить от ржавой груды металла. И, кажется, первый раз в жизни не мог найти применения своему безотказному ключику.

И вдруг — как это он не заметил раньше — Игорь увидел, что с двух сторон возле башни тянутся толстые скобы. И самые обыкновенные гайки (прижимали концы их к броне.

Гайки были большие и тоже, конечно, ржавые. Узкие губы ключика едва охватили грани. Но недаром Игорь был автомобилистом: в чем, в чем, а уж в том, как отвинчивать гайки, он понимал толк!

Взяв топорик, Игорь умело застучал обухом по ржавым граням. Он трудился упорно, настойчиво, прекращая удары лишь для того, чтобы проверить, не поддается ли гайка.

— Да будет тебе, развел кузницу, — сказал Тося, вернувшийся к танку, глядя снизу на упрямого друга.

— Молчи, укротитель лягушек! — задорно крикнул Игорь. — Вот я тебе покажу, что значит техника.

И, точно в подтверждение этих дерзких слов, гайка сдвинулась, наконец, и удивительно легко сошла с болта.

— Видал? — крикнул торжествующий Игорь и, сунув в карман свой трофей, принялся за вторую гайку. Его смуглое скуластое, немножко монгольское лицо выражало восторг и упрямство.

— А вот это видал? — крикнул сверху Игорь, справившись со второй гайкой. — А вот это видал? — крикнул он снова, сняв тяжелую скобу и изо всей силы стукнув ею по башне. — А вот это видал? — И, засунув в щель люка конец скобы, Игорь всей тяжестью навалился на нее.

Поддавшись неумолимой силе рычага, ржавая дверь люка скрипнула и щель раздалась вдвое.

— Вот они, чудеса техники! — не скрывая своего торжества, кричал Игорь. — Не то, что твои жучки-паучки-каракатицы! Ура! Ура! — и, еще раза два навалившись на рычаг, он наполовину приоткрыл дверцу, отбросил скобу и головой вперед смело нырнул в танк.

Задыхаясь от восторга, он огляделся в полумраке, прорезанном узкими пучками солнечных лучей, падавших в щели.

Здесь было столько интересного, что у Игоря разбежались глаза. Он пролез вперед к сиденью водителя и в полутьме на приборном щитке заметил темный баллончик вроде резиновой груши велосипедного сигнала. Игорь решительно сжал его левой рукой. Баллончик хрустнул, как пустая скорлупа, и в ту же секунду странный гул, похожий на звук зуммера, наполнил мрачное нутро танка.

Конечно, Игорь сразу догадался, что это замедленная мина. Он отпрянул назад к люку, но тут страшный удар обрушился на его коротко остриженный затылок. В ушах зазвенело, огненные круги закружились перед глазами. Игорь решил, что он уже умер…

Секунду спустя он пришел в себя и, бросившись к люку, чуть не столкнулся с Тосей.

— Назад! — крикнул Игорь. — Я ранен! — и, протиснувшись в люк, скатился с брони.

Прежде всего Игорь ощупал голову. Череп цел, крови нет, но голова все же страшно болела и на затылке быстро росла шишка.

А Тося — тоже друг! — стоял над ним и, стараясь сдержать смех, морщил свой большой нос.

— Ну, как там жучки-паучки-каракатицы? — спросил он, наконец, и назидательным «профессорским» тоном добавил: — Любить насекомых, конечно, не обязательно, но знать о них кое-что безусловно полезно. Вот шершень, например, крупная разновидность осы. Живет небольшими колониями повсюду в умеренном климате. Строит шаровидные гнезда из особой массы, похожей на серую бумагу. Трогать такие гнезда не рекомендуется, так как на конце брюшка шершень имеет острое жальце, укол которого не смертелен, но весьма ощутителен…

Все это было очень справедливо, и, как ни хотелось ребятам побывать в танке, пришлось отступить. Шершни грозно жужжали и, видимо, решили обороняться до конца.

Тося, правда, предлагал выкурить дымом растревоженных жильцов танка, но возиться с костром и ждать, пока вытянет дым, все равно было некогда.

Впереди лежал длинный путь, а солнце уже заметно склонилось к западу, и «мудрецы» начали собираться.

Сделали последние зарисовки и записи, отметили координаты, а Гриша, первым увидевший танк, написал на своем планшете:

Название это всем очень понравилось, и мальчики, оглянувшись в последний раз, торопливо зашагали дальше. И опять замелькали кругом цветы, закачалась трава, с воды потянуло пряным запахом свежей осоки. И опять горячее солнце плескалось в реке, и трудно было представить, что была когда-то зима и лежал тут глубокий снег… И совсем уж не верилось, что была тут когда-то война, что по этой земле ступал жестокий, жадный враг…

• Предыдущая
• 33/40
• Следующая