Пески Палестины - Мельников Руслан - Страница 19

• Предыдущая
• 19/68
• Следующая

— И что ты знаешь о Хранителях Гроба?

— Ну, например, что у них имеется м?м?м… чудо?оружие.

— Чудо? Оружие?

— Вундер?ваффен, если по?немецки. Страшное, очень страшное оружие…

— Ну, положим, у них много страшного оружия, каид. Громовые самострелы, колдовские лодки, шайтановые железные повозки, летающие джины, что плюются сверху огнем и молниями…

— То, о чем я говорю, гораздо страшнее. «Гроссе магиш атоммине» — так его называют сами Хранители.

— Гроссе… что? И как же выглядит это «гроссе»?

Ну, как бы объяснить подоходчивее?

— Похоже на большой гроб.

— Гроб? — эмир задумался. — Гроб Хранителей Гроба? И уж не его ли стерегут в Эль Кудсе немецкие колдуны?

— Его, наиб. Он способен стереть с лица земли весь Иерусалим. Чем, собственно, и займутся Хранители при полной луне.

— Целый город? С лица земли? Разве такое возможно? — Айтегин смотрел недоверчиво.

А вот у Бейбарса глаза загорелись сразу. Невиданное по мощности оружие явно заинтересовало мамлюка.

— Возможно?возможно, — вздохнул Бурцев. — Так когда армия султана сможет атаковать Иерусалим?

— Хабибулла? — Наиб глянул на переводчика.

Тот кивнул. «Этому человеку можно доверять», — без слов говорил Хабибулла.

Айтегин помолчал немного. Обдумал, прикинул что?то. Потом произнес:

— Ладно, я отвечу тебе, каид?иноземец. Штурм можно начать как раз в ночь полной луны. Прежде, чем минет первая половина ночи. Прежде, чем покинет посты первая стража на городских стенах. Ты доволен?

— Да.

Не очень уверенно, вообще?то, прозвучал его ответ, но… Если город падет до полуночи — есть шанс! Переброска в хронобункер СС Аделаиды или, как ее называли в своих секретных бумагах гитлеровцы, «шлюссель?менша» запланирована на полночь, о чем Бурцев узнал еще в Венеции. И только после эксперимента с «человеком?ключом» немцы взорвут «атоммине» и попытаются открыть «цайт?тоннель». Если, конечно, планы у фашиков не изменились. А хотелось надеяться на то… Ничего другого все равно не оставалось.

Итак, нужно решить, что делать с городскими воротами. Эмиры и сир Бейрута совершенно правы: хотя бы одни из них должны быть открытыми. Ибо малейшая задержка под стенами приведет к неминуемому поражению. Эсэсовцы просто?напросто выкосят автоматно?пулеметным огнем султанское войско, а тех, кто уцелеет, обратят в бегство.

— Сколько ворот в городе? — спросил Бурцев. — Как охраняются? Где наиболее удобные подступы для конницы?

Айтегин смотрел на него долго и пристально:

— Хочешь захватить ворота?

— А разве не об этом у вас шла речь?

— Ты отважен, друг мой, но не забывай об оружии шайтана, коим обладают немецкие колдуны.

— У нас тоже есть хм… оружие шайтана. Там вон лежит.

Бурцев кивнул на катер. Один пулемет и один «шмайсер» — не густо, конечно. Но если напасть внезапно и ударить по привратной страже с тыла…

— Я умею им пользоваться. И не только я.

В его команде имелось еще два стрелка: Сыма Цзян и Ядвига.

— Сколько сотен воинов тебе потребуется для захвата ворот, каид Василий?Вацлав? — деловито осведомился наиб.

— Сотен? Сотен — нисколько. Большой отряд — большие подозрения. Мне хватит моей дружины, ну и… Хабибулла, ты знаешь город?

— Как свои пять пальцев.

— Значит, пойдут мои люди и Хабибулла. Он не помешает. — Все равно ведь этот сарацин от него уже не отвяжется. Аллахом поклялся как?никак.

— Но этого мало, слишком мало, чтобы штурмовать ворота в лоб, — нахмурился старший эмир. — Даже с шайтановым оружием.

— А кто говорит о лобовом штурме? Сначала я хочу пройти через ворота, хочу попасть в город, осмотреться хочу, а уже потом…

— Тебя и твоих людей не впустят в город с оружием, — мрачно объявил Айтегин. — Тем более с шайтанскими громометами. Стража обыскивает и разоружает любого входящего за стены Эль Кудса и возвращает изъятое оружие лишь на выходе из города. Того, кто пытается обмануть немцев, ждет виселица.

Хм… вот как? Но Бурцев, собственно, и не рассчитывал пронести стволы в открытую. Неужто неотыщется действенного способа контрабанды?

— Всех ли проверяют с надлежащей тщательностью? — спросил он. — Досматривают ли Хранители Гроба и тевтонские рыцари купеческие повозки? Крестьянские телеги? Поклажу паломников?

— Сами немецкие колдуны и орденские братья этим не занимаются. Да и не смогли бы при всем желании: слишком много народа въезжает в Эль Кудс. Хранители Гроба и рыцари черного креста только охраняют ворота, а в разговор вступают лишь с теми, кто вызывает наибольшие подозрения. Остальных проверяют слуги?кнехты. Мимо этих не пройдет ни один христианин.

— А мусульманин? Сарацинов привратная стража проверяет? Допрашивает?

Бурцев прикинул, сколько цайткоманде и братству Святой Марии для этого потребовалось бы переводчиков? Много, надо полагать.

Лицо Айтегина посмурнело еще больше:

— Рыцарям черного креста служат не только немецкие кнехты, но и некоторые правоверные мусульмане, коих называть так у меня не поворачивается язык. Мне горько говорить об этом, но некоторые мои братья по вере предпочли купить свое спокойствие и спокойствие своих семей подлым предательством. Немцы дозволяют этим мунафикам[32] молиться Аллаху. Пока дозволяют… Но милость Всевышнего они уже потеряли. И даже могущественные Хранители Гроба не в силах уберечь их от справедливого возмездия.

— Возмездия?

— Рано или поздно кого?нибудь из предателей находят с перерезанным горлом, — пояснил наиб.

Ага! В городе действуют подпольщики! Не потому ли партизаны Жана Ибеленского, Айтегина и Бейбарса столь хорошо осведомлены об иерусалимских делах?

— Значит, с перерезанным горлом, говоришь?

— Да, — вздохнул старший эмир султана. — Правда, за каждого своего убитого пса немцы казнят по несколько человек. Мужчин, женщин, стариков, детей — всех без разбора. Сами же псы лютуют хуже зверей. Косой взгляд, брошенный в их сторону, или неосторожное слово могут стоить жизни. А в стремлении выслужиться перед новыми хозяевами мунафики, что несут стражу у ворот Эль Кудса, готовы заглядывать не только в повозки и седельные сумки правоверных мусульман, но и под хвосты их лошадей и верблюдов…

Наиб злобно, с отвращением сплюнул.

— Сможешь ли ты обмануть таких сторожевых собак, Василий?Вацлав? Сможешь ли скрытно пронести мимо их острых глаз и цепких рук запретное оружие?

Перевод Хабибуллы прозвучал нейтрально, но вопрос эмира, как показалось Бурцеву, был задан тоном, уже подразумевающим отрицательный ответ.

— А скажи?ка, почтенный Айтегин, если в Иерусалим пожелает войти не христианин и не мусульманин, кто из стражников станет с ним разговаривать?

— Не христианин и не мусульманин? — нахмурился эмир. — Это как?

— Ну, например…

Бурцев посмотрел на Сыма Цзяна:

— Буддист, например, из далекой страны Китай. Или…

Он перевел взгляд на Бурангула:

— Или какой?нибудь степной язычник.

Айтегин озадаченно крякнул.

— Вообще?то такие иноверцы редко появляются в наших землях, — переводил его ответ Хабибулла. — Но если это все же случается, то они, как правило, говорят по?арабски, и их допрашивают не немцы, а предатели?мунафики.

— Очень хорошо! Сыма Цзян, ты сможешь говорить по?арабски?

— Моя немного умеется, — закивал китаец, — Хабибулла моя училась.

Для пущей убедительности мудрец из Поднебесной продемонстрировал свои способности:

— Ана бэта каллима араби. Ана фэхэма. Швайясь?швайясь. Шукрана — Афуана. Мумкина — миш мумкина. Эсмика э? Эсми Сыма Цзяна. Райха фина? Бекема? Кулю тамэма. Ана бэкэбэка энта. Сэта — Бэнта. Рогеля — Валета[33], – скороговоркой выпалил он.

• Предыдущая
• 19/68
• Следующая