33 марта - Мелентьев Виталий Григорьевич - Страница 7

• Предыдущая
• 7/35
• Следующая

Прогулка с мамонтом затягивалась. Нужно было подумать и о возвращении: какие бы беды ни ожидали дома, но накормить-то Васю всё равно накормят, а уж потом будут ругать.

Солнце было в зените, но тёплый ветер по-прежнему ровно, без порывов, дул с севера. Вася собрал свой пожитки, уложил в рюкзак и заставил Тузика стать на колени. Мамонт не только беспрекословно послушался мальчика, но даже сам, без напоминаний, подсадил его хоботом. И Вася скомандовал:

— Вперёд!

Весело помахивая головой, пофыркивая, то и дело задирая хобот и принюхиваясь, Тузик шёл на взгорок. На шее Тузика была небольшая впадинка, густо заросшая шерстью, — в ней было мягко и тепло. Рюкзак и шубу Вася подложил под спину и путешествовал со всеми удобствами, слегка покачиваясь, как будто ехал не на мамонте, а на лодке или на легковой автомашине.

Со взгорка показались линии электропередач и дальний, блистающий стеклом городок. Он был таким красивым, таким зелёным, что у Васи даже сердце сжалось. Пока он смотрел на город, разыскивая школу, главную улицу с её большими домами и свой маленький домик, мамонт подошёл к шоссе.

Оно сильно изменилось: стало шире, а главное, было покрыто зеленоватой, блестящей, как бутылочное стекло, ровной массой. На его обочине росли деревья, а за ними виднелось второе полотно шоссе — тоже блестящее, серовато-зелёное. Посредине каждое полотно шоссе разделялось широкой светлой полосой. Такие же полосы, только поуже, тянулись и по их краям. Не совсем понимая, что же произошло со знакомым гравийным шоссе, Вася даже не подумал о странных светлых полосах. Он тихонько ударил Тузика по темени, и тот, всхрапывая, двинулся вперёд, но сейчас же остановился между двумя полотнами шоссе и стал ломать верхние, самые сочные веточки деревьев. Он так аппетитно чавкал, что Вася чуть не заплакал от острого приступа голода и ударил Тузика сильней. Но тот только мотнул головой, как будто сгоняя муху.

«Мотнёт посильнее — и слетишь кубарем, — подумал Вася. — Придётся ждать».

В это время издалека донёсся ровный тяжёлый гул и из-за поворота показалась странная машина. Очень широкая, гораздо ниже и гораздо шире даже двадцатипятитонных самосвалов, она мчалась с невероятной скоростью. Впереди, в блестящей, прозрачной кабине, сидел шофёр. Сзади машины тянулся целый поезд длинных, таких же низеньких и широких прицепов.

Машина была совсем неподалёку от Васи, и он увидел, что лицо у шофёра в прозрачной кабине-колпаке вытянулось, глаза округлились, а рот стал таким, каким он бывает у людей лишь тогда, когда они с крайним удивлением произносят: «О-о-о!»

Разглядывая мохнатое доисторическое чудо, шофёр забыл об управлении, и машина на полном ходу мчалась прямо на Тузика. Столкновение представителей двух эпох было неминуемо и грозило Васе порядочными неприятностями. Он съёжился и замер, неотрывно следя за бешено мчащейся на него машиной.

Но тут случилось чудо. Едва переднее колесо машины приблизилось к светлой полосе на обочине шоссе всего в нескольких метрах от мамонта и когда ни один шофёр уже не смог бы вывернуть руль и избежать столкновения — машина вдруг вильнула так круто, что шофёр в прозрачной кабине-колпаке свалился с сиденья. Машина удалилась, наискось пересекая шоссе. Мимо Васи, поскрипывая на повороте, проносились прицепы. Они почти касались земли своими низкими бортами и визжали множеством маленьких блестящих колёсиков.

У противоположной обочины машина опять вильнула, точно наскочила на непреодолимое препятствие, выровнялась и помчалась прямо по шоссе, увлекая за собой целый поезд прицепов.

Всё произошло так быстро, так неожиданно, что Вася даже не успел изумиться и испугаться как следует.

Мамонт вначале растерянно следил за бешено мчащимся автопоездом, потом вдруг вскинул хобот, дико затрубил и помчался напрямик, смешно вскидывая задние ноги, как телёнок, которого наконец выпустили на прогулку. Сорваться со взбрыкивающего телёнка — удовольствие маленькое. А вот свалиться с несущегося полным ходом мамонта — настоящее несчастье. Спасаясь от новой опасности, Вася вцепился в его волосатую шкуру, лёг на живот, проклиная и Тузика и свою судьбу, которая обязательно должна была сыграть с ним какую-нибудь невесёлую шутку.

Тузик мчался, не разбирая дороги, ломая кусты, перепрыгивая через болотца и ручейки. Впереди чернел лес.

«Если он и там будет так же взбрыкивать, — подумал Вася, — меня обязательно собьёт ветвями».

На самой опушке мамонт приостановил свой бег и быстрым шагом вошёл в лес. Нижние ветки хлестали Васю со всех сторон. Приходилось терпеть. Потянуло свежей сыростью, и вскоре показалась река. Мамонт решительно протрубил и пошёл к воде. Вася увидел, что от реки в лес бегут три человека — мальчик, девочка и мужчина. Опасаясь, как бы Тузик не натворил чего-нибудь неприятного, Вася отчаянно закричал:

— Стой! Стой, тебе говорят!

Мамонт шёл к воде, не слушая своего поводыря. Девочка остановилась и оглянулась. На ней были ярко-красные шаровары и светлое платье, а на голове — цветная тюбетейка. Загорелая, с тёмными живыми глазами, она была бы похожа на узбечку, но волосы на её лбу и на висках уже выгорели и были совсем светлые. Она посмотрела на Васю, колотившего Тузика по голове, и сочувственно крикнула:

— Не слушается, да?

Как назло, Тузик остановился и повёл в сторону девочки хоботом.

— Слушай, — крикнул Вася, — ты лучше отойди! Он, понимаешь, ещё не совсем приручённый.

— Вот ещё! Тебе можно, а мне нельзя! — сказала девочка и тряхнула коротко подстриженной головой. — Ты ему сахару давал?

— Какой тут сахар — это ж мамонт.

— Я вижу, что не слон. У нас уже в школе слонов проходили. Но ведь и мамонты, наверно, любят сахар. Я сейчас принесу, и мы его приручим.

Девочка побежала к приземистой, тупоносой автомашине светло-стального цвета, по бокам которой, как крылья, были навесы из материи такого же цвета, как и машина. Вот на этот автомобиль и косился Тузик.

— Слушай, не нужно! Эй! Тут не до сахара! Я его только начал приручать! — кричал Вася девочке.

Из леса ей тоже кричали:

— Лена! (Это мужской голос.) Ленка! (Это — мальчишеский.) Иди сейчас же сюда! (Это оба голоса вместе.)

Но девочка никого не слушала. Она достала из машины свёрток и побежала прямо к мамонту.

— Не ходи ты сюда! — орал Вася. — Я не хочу за тебя отвечать! Он же ещё дикий.

— Ну, на диком ты бы не катался, — возразила девочка и блеснула своими тёмными глазами. — Просто ты думаешь, что все будут ужасно уважать твою храбрость.

Она смело подошла под самый хобот Тузика и протянула ему на ладони несколько кусочков сахара. Мамонт косился то на девочку, то на сахар. Вася сидел ни жив ни мёртв — он боялся, что мамонт ушибёт девочку, затопчет, — и не решался даже дышать, чтобы не спугнуть животное.

Тузик обнюхал сахар, покосился опять на девочку, забрал сахар и подал его наверх, Васе. Такого доверия Вася не ожидал и, приятно польщённый, похлопал Тузика по мохнатым щекам и милостиво разрешил:

— Ешь, Тузик. Прямо ешь — и всё.

Мамонт услышал знакомое слово «прямо» и понял его. Сахар исчез в его пасти. Девочка даже подскочила:

— Слушай, ну это же просто удивительно! Он как дрессированная собака: ничего не берёт без разрешения. Как ты его здорово воспитал! Долго возился?

— Да как тебе сказать… — протянул смущённый и польщённый Вася. — Пришлось, конечно, помучиться… Но он — скотина понятливая, хоть и доисторическая.

— Действительно, просто удивительно: доисторическое животное, а такое понятливое! А ты его танцевать не учил?

Вася даже поперхнулся от возмущения. Мамонта — может быть, единственного на всей земле — и вдруг танцевать? Что ж, он будет ходить на задних лапках, как собачонка?

Девочка спрашивала, а сама всё скармливала и скармливала сахар, аккуратно поплёвывая на каждый кусочек.

Вася недовольно спросил:

— Зачем ты издеваешься над животным? Расплевалась…

• Предыдущая
• 7/35
• Следующая