Джекпот для лоха - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 61

Митрофанов замолчал и принялся лихорадочно рыться в бумагах.

— Что «но»?! — не выдержал Косачев.

— Есть одна неувязочка… Техническая, что ли… Хотя сейчас я и не знаю…

— Что ты тянешь? — губернатор стукнул кулаком по столу. — Говори как есть!

— Акции Акопяна скуплены на паспорт Говорова. Ашот Степанович обещал это переоформить… Мы поверили ему на слово, с учетом того, что его интересы аффилированы с интересами нашего бизнесмена Серова… Но в сложившихся обстоятельствах переоформление стало довольно проблематичным… Если не сказать — невозможным…

Губернатор рассвирепел:

— Что ты все крутишь?! Акопян убит, как он может что-то переоформлять!

Митрофанов подобрался, как школьник, получивший подсказку:

— Докладываю, картина такова: основной пакет — тридцать шесть процентов акций — принадлежит Говорову!

Сидящий напротив губернатора Вайс даже рот открыл от удивления.

— Кто такой Говоров? — спросил Косачев, обращаясь к Вайсу.

— Это… Это наш главный энергетик!

— То есть, по существу, в настоящее время руководителями завода являетесь вы и этот Говоров?

— Ну какой он руководитель? Без году неделя, — промямлил Вайс.

Губернатор перевел взгляд на полковника Зеброва.

— Что скажет милиция о руководителях завода, оставшихся на свободе?

Начальник УВД кивнул, чувствовалось, что он хорошо вник в тему.

— Говоров ни в каких разборках не участвовал, компрматериалов на него не имеется. Гражданин Вайс тесно сотрудничал с арестованными Малышевым и Фёдоровым. Возможно, к нему могут быть вопросы…

— Какие вопросы? — похолодел Вайс. — Я ни на что не претендую… А Говоров пользуется авторитетом у рабочих! Недавно он лично помогал дворнику чистить снег перед заводоуправлением.

— Получается, что самым крупным акционером является положительный человек и ничем не запятнанный руководитель? — спросил губернатор.

— Именно так! — уже уверенно сказал Митрофанов.

Зебров и Вайс согласно кивнули.

— Тогда надо закрывать этот вопрос! — Губернатор снова пристукнул ладонью по столу. — Товарищ Митрофанов, назначьте собрание трудового коллектива, я лично приму в нем участие.

— Пора заканчивать всю эту возню и приступать к работе. Надо перевести завод на новые рельсы, соответствующие новому времени! — Он обвел присутствующих взглядом и остановился на Зеброве. — Думаю, что арестованные держатели акций продадут свои пакеты администрации области. Разумеется, по разумной цене. А я похлопочу, чтобы вы скорее стали генералом!

— Продадут, куда они денутся… То есть я имею в виду, что они разумные люди и понимают, как надо себя вести. В колонии акции им не понадобятся.

— Ну и хорошо! — подвел итог губернатор.

Эту газету прочли многие. И реагировали на информацию по-разному.

— А что, Матвеич, здорово я придумал про плакаты? — хвалился Пашка Колотунчик. — И народу мы правильно разъяснили, какой он простой да отзывчивый! Без этого его бы хрен выбрали. Дали бы колотунчиков — и все дела!

Матвеич задумчиво кивнул:

— Только теперь он тебе вряд ли нальет…

— Нальет, не сомневайся! Он это… демократичный… А чего ты такой смурной?

— Да не знаю… Темная какая-то история, — мрачно ответил Матвеич. — Непонятная… Уж больно все просто вышло…

— Видишь, мать, справедливость восторжествовала! — Иван Сергеевич победно потряс газетой. — Чтобы там ни говорили, но если правильно живешь, по совести, то люди тебя признают! Вот и Андрюша наш без всяких махинаций, без лизоблюдства большим человеком стал!

— Странно это, Ванечка, очень странно… — Анна Михайловна покачала головой. — Если кругом смотреть, то второго такого случая и не найдешь. Лишь бы справился наш сыночек. Там ведь как голый среди волков…

— Разыграли комедию! — скривился Малышев. Он сидел в привилегированной камере с телевизором и двумя приличными соседями — взяточником и расхитителем. — Ну какой директор из этого лоха? Он двум свиньям корм не раздаст…

Сокамерники многозначительно переглянулись.

— Народ подговорили, пешку поставили, у нас акции отобрали и радуются… Ничего, отольются кошке мышкины слезки…

— Это ты мышка, Юрий Сергеевич? — дробно рассмеялся взяточник. — Такой маленький, беспомощный, невинный?

— Не похож он на мышку, — согласился расхититель. — На жирного складского кота похож…

— Андрей Иванович, ну зачем вы каждую неделю личный прием проводите? — Вера подняла аккуратно выщипанные полукружья бровей. — Юрий Сергеевич раз в месяц принимал, и то не всех. А вы — каждого, кто запишется…

— У нас разные методы работы, Вера! — улыбнулся Говоров. — И потом, раз народ идет потоком, значит, доверяет.

— Пусть Вайс принимает, он же ваш заместитель. А то прут и прут, причем не только заводские идут, а со всего города. Вот, сегодня опять одноклассник ваш записался.

— Опять? Ах, ну да…

Месяц назад к нему пришла Маринка Медведева. Она плакала, жаловалась на жизнь, а потом попросила устроить «на хорошую должность». Отказать было неудобно, и он взял ее в отдел технического контроля. Там и зарплата хорошая, и премии, и прогрессивка… Только на нового контролера идет жалоба за жалобой: то опоздает, то брак пропустит, то спиртным от нее попахивает… Начальник ОТК просит ее убрать. Но неудобно как-то… Куда ей идти?

— Ну, давай, запускай по одному и одноклассников, и всех остальных…

Первым зашел Ванька Вельвет. Хотя нет, не Ванька — Иван Петрович Вельветов, начальник отдела кредитования «Тихдонпромбанка», как написано в красивой, золотом расписанной визитке. И выглядел он соответственно: строгий черный костюм, белая сорочка, черный галстук. И держался строго официально.

— Здравствуйте, Андрей Иванович, — Вельветов почтительно поздоровался, без какой-либо фамильярности и намеков на давнее знакомство. — Я к вам по делу, обоюдно выгодному для каждой из сторон…

— Да что ты такой официальный? — засмеялся Говоров. — Давай по-человечески.

Ванька облегченно улыбнулся:

— Я же не знал, как ты меня встретишь. Ты же теперь большой начальник!

— А должность разве человека меняет?

— Конечно! Всегда. И чем выше он забирается, тем больше меняется.

— Ну, я так не считаю. Давай к делу.

Вельветов наклонился вперед:

— Схема обычная. Завод берет у нас солидный кредит — миллиардов пять или десять…

— Сейчас нам это уже не нужно. Вот если бы год назад… А сейчас мы уже сами раскрутились. Конвейер запущен, машины продаются. У нас все нормально.

— Слушай меня, Говор, слушай внимательно, — зашептал Вельветов и оглянулся. — Половину ты откатываешь нам, а половина — твоя. Потом просите отсрочку, потом еще одну, а потом мы кредитную сумму списываем! И все при деньгах, все довольны!

— Да ты что, Вельвет, с ума сошел? — Говоров даже встал, нервно заходил по кабинету. — Зачем мне это надо? В тюрьму попасть?

— В какую тюрьму?! — возмутился Вельветов. — Ты что, с Луны свалился? Сейчас все так делают! Первоначальное накопление капитала!

— Лет десять за такое накопление дают! — Говоров распустил галстук. Его переполняли эмоции. — Я не все! Я такими вещами не занимаюсь!

— Кончай, Говорок! — Вельветов снова стал очень строгим. — Ты же среди людей живешь. И уровень у тебя уже не тот, что раньше. А эти люди, что теперь вокруг, на тебя расчитывают. Теперь твоя задача оправдать их ожидания. Иначе…