11 сентября 2001 - Мейссан Тьерри - Страница 23

• Предыдущая
• 23/64
• Следующая

12 октября агентства печати оглашают тревожные новости. Журналисты и парламентарии получили письма, зараженные сибирской язвой. Всего было разослано пять писем-ловушек: в «Нэшнл Инквайрер», в NBS, в «Нью-Йорк пост» и в кабинеты сенаторов Дашла и Лейхи. Пять жертв! Повседневная жизнь американцев сходит с рельсов. Они больше не могут вскрывать свои письма, не надев перчатки и повязку на лицо. У продавцов противогазов и наборов для выживания опустошены прилавки. Вся система почтовой связи парализована. Психоз заражает и страны-союзники. Везде в Европе находят письма, содержащие фатальный белый порошок: «Аль-Каида», стало быть, перешла в атаку и использует химическое и бактериологическое оружие, которое она накопила благодаря технической помощи Саддама Хусейна. Соединенные Штаты и их союзники решают сделать запасы вакцины против сибирской язвы и тем вызывают кипучую деятельность в фармацевтической промышленности, которой они заказывают миллионы доз. И все. Больше ничего. Кроме этих пяти писем, все остальное — только шуточки проказников и коллективные галлюцинации.

Остается сказать, что эти пять писем содержали боевую форму сибирской язвы, которая была произведена в лабораториях армии Соединенных Штатов. Угроза была внутренняя. Барбара Хатч Розенберг из Федерации американских ученых отмечает, что только около пятидесяти ученых-исследователей — их имена можно указать мгновенно — были в состоянии заполучить эти штаммы и ими манипулировать.[166] Анонимное письмо, адресованное на военную базу в Куонтико в конце сентября — то есть до того как пресса была осведомлена о терактах с сибирской язвой — изобличает в аферизме бывшего исследователя US AMRIID доктора Асаада. ФБР снова грозит пальцем, но ничего не разъясняет.

Как только паника улеглась и блиц-операция «Незыблемая свобода» завершилась, публика сочла, что может перевернуть страницу. Министерство обороны берет на себя обязанность напомнить ей, что враг не дремлет, щедро сопровождая напоминание шокирующими кадрами размещения в заключение «особо опасных террористов» на военной базе в Гуантанамо (Куба). Их перевозят на самолете из Афганистана, предварительно накачав наркотиками и привязав к сиденьям. Уже на месте их подвергают программе сенсорного лишения: маску на глаза, наушники на уши, пробки в ноздри. Юристы Министерства обороны[167] объясняют, не моргнув глазом, что только федеральные законы запрещают применение пыток,[168] но что они не действуют на Гуантанамо,[169] расположенном вне территории США. Что же касается Конституции, она ни словом об этом не обмолвилась. Французский генерал Оссаресс, организовавший пытки в Алжире и щедро поделившийся своими патологическими наставлениями с американским силами специального назначения, объясняет по телевидению с ученым видом пользу пыток. «Международная общественность» приходит в движение. Мэри Робинсон, верховный комиссар Объединенных Наций по правам человека (и бывший президент Ирландской республики) публично возмущается и призывает к порядку американское правительство:[170] эти заключенные пользуются статусом военнопленных, определенным Женевской конвенцией, обращение с ними должно быть гуманным и судебный процесс над ними должен быть справедливым и беспристрастным.

В то время как общественность волнуется и трепещет, «война с терроризмом» начинается в тени, подальше от света. Но терроризм не является ни государством, ни организацией, ни доктриной — а образом действия. Он может использоваться как правительствами (диктатура Робеспьера в 1793 году называлась «Террор»), так и меньшинствами в оппозиции. Иногда терроризм полностью оправдан. Так,(во время Второй мировой войны французское Сопротивление прибегало к террористическим актам против оккупационных сил и коллаборационистов, военных и гражданских. Выражение «война с терроризмом» само по себе не имеет больше смысла, чем «война с войной». Правда и то, что концепцию терроризма Джордж Буш составил себе очень ограниченную. Так, он не относит к «терроризму» действия «эскадронов смерти» в Никарагуа, увлекаясь до того, что назначает их бывшего покровителя Негропонте постоянным представителем Соединенных Штатов в ООН.[171] Для него в однополярном, после распада СССР, мире, по всей видимости, терроризмом является любая насильственная форма оспаривания американского лидерства.

Опираясь на откровения нескольких его участников и познакомившись с документами заседания, Боб Вудвард (один из двух журналистов, открывших миру «Уотергейт»), подробно описал в «Вашингтон пост» то совещание кабинета Буша, в ходе которого ЦРУ получило неограниченные полномочия на проведение «тайной войны против терроризма».[172] Было это 15 сентября 2001 года во время правительственного семинара в Кэмп-Дэвиде.

Заседание началось, разумеется, с молитвы под руководством Джорджа Буша, к которой приглашали каждого из участников по очереди. Затем министр финансов и госсекретарь рапортовали каждый о своей деятельности. Джордж Тенет, директор ЦРУ, представил два проекта, основанных на исключительно тщательно подготовленных документах.

Первый проект назывался «Исходный удар: уничтожить „Аль-Каиду“, закрыть афганское убежище талибов». Тенет описывал в нем необходимость секретных действий против «Аль-Каиды» не только в Афганистане, но и по всему миру, при необходимости даже в сотрудничестве со службами недемократических стран. Получив всеобщее одобрение, он попросил необходимые полномочия для выполнения этой задачи.

Далее совещание продолжалось в менее напряженной обстановке, и Тенет изложил свою стратегию в Афганистане. Затем, переведя дыхание, он представил второй проект. Тот был озаглавлен «Модель глобальной атаки». «В нем описывались секретные операции, уже запущенные в восьмидесяти государствах или рекомендованные к немедленному запуску. Спектр этих действий в ходе подготовки военных ударов распространялся от рутинной пропаганды до убийства». Рамсфелд, поднявшись над традиционным соперничеством между ЦРУ и Пентагоном, высказал горячее одобрение.

• Предыдущая
• 23/64
• Следующая