Рене по прозвищу Резвый - Кондаурова Елена - Страница 31

• Предыдущая
• 31/68
• Следующая

Рене пришел злой, как собака. Он готов был прибить Хвоста за длинный язык. Ведь договаривались же пока про камни молчать.

Как только он переступил порог кубрика, где пираты отмечали именины, как дверь за ним сразу захлопнулась, и Серж Топор, скаля крупные желтые зубы, ласково попросил:

— Ну, сынок, рассказывай, что ты там нарыл про нашего капитана!

Наверное, таким тоном он обратился бы к щенку, чтобы вызвать у того доверие. Рене разозлился еще больше. Щенком ему быть надоело.

— Я вам не сынок! — отрезал он. — А про вашего капитана расскажу только после того, как все, кто здесь находится, поклянутся на крови, что не были с ним в доле и не побегут доносить. Это понятно?

— А не много ты на себя берешь, сынок? — прохрипел еще один старый и заслуженный пират по имени Грешник Марк.

— Сынком я был Сиплому! — раздельно проговорил Рене. — И это он учил меня тому, что пираты никогда не прощают тех, кто прячет добычу от своих. Каракатица нас обокрал. Я не собираюсь это терпеть. А вы?

Пираты загомонили, застучали по столам деревянными кружками.

— Тогда клянитесь! Здесь есть законники, которые знают, как это делается по всем правилам?

Серж Топот тяжело поднялся со своего места.

— Я знаю закон! — провозгласил он. — Парень дело говорит. Если среди нас есть те, кто в доле с Каракатицей, то пусть они скажут об этом сейчас. Признание в обмен на жизнь. Есть такие? — Серж обвел глазами притихших пиратов. Никто не пошевелился. — Ну что ж, если такой объявится после клятвы, то смерть его будет страшной! — предупредил он. По-прежнему никто не отозвался. — Ну что ж, тогда приступим.

Он взял со стола пустую кружку, плеснул в нее вина и достал из-за пояса нож. Быстрым движением надрезал ладонь и сжал ее над кружкой. В кружку быстрой струйкой потекла кровь. Когда ее набежало достаточно, он поднял кружку и произнес:

— Клянусь, что я не имею никакого отношения к воровству, которым замарал себя один из нас! Клянусь любой ценой восстановить справедливость!

Отпил немного и передал кружку следующему. Тот тоже достал нож и надрезал ладонь.

— Клянусь, что не имею никакого отношения к воровству, которым замарал себя один из нас! Клянусь…

К внимательно наблюдающему за процедурой Рене тихо подошел Хвост.

— Какого черта ты полез на рожон? Ты хоть понимаешь, что тебя могли прирезать?

— Плевать. — На скулах Рене заходили желваки. — Я не собираюсь проигрывать из-за какого-то страха! Клятва — это то, что нам нужно!

— Ну-ну, — с непонятным выражением проговорил Хвост и вернулся на свое место.

Процесс принесения клятвы занял довольно долгое время, и последнему кружку, в которой крови было уже намного больше, чем вина, поднесли Рене. Он без колебаний резанул ладонь.

— Клянусь, что я не имею никакого отношения к воровству, которым замарал себя один из нас! — Голос Рене прозвучал звонко, заполняя собой весь кубрик. — Клянусь любой ценой восстановить справедливость и отвести беду от нашей команды!

Он сделал глоток, подошел к столу, за которым сидел Серж, и поставил перед ним кружку.

— А теперь слушайте!

Рассказ Рене произвел на пиратов глубокое впечатление. То ли дело было в цене украденной добычи, то ли в том, что юный барон был искренне зол на капитана за бессмысленную гибель своего матлота и не скрывал этого, то ли в том, что до всех наконец-то дошло, как их подставили… В общем, возмущению не было предела. Пираты даже не потребовали привести Аламеду для подтверждения того, что им было рассказано. Просто похватали оружие и собрались всей толпой идти к капитану.

Но Рене этого допускать не собирался.

— Стойте! — заорал он на жаждущих немедленно исполнить клятву и восстановить справедливость пиратов. — Стойте!!!

Как ни странно, его послушали.

— Не наглей, щенок! — хрипло предупредил его Грешник Марк. — Чего тебе еще?

— А вдруг это не капитан?

— Чего-о?

— А вдруг это не один капитан? — поправился Рене. — Мы же об этом говорили! Откуда мы знаем, кто еще участвовал и у кого хранятся эти проклятые камни? Надо сейчас арестовать всех, пока они спят, а потом разбираться! Иначе мы концов не найдем!

— Молодец! — хлопнул его по плечу Грешник и повернулся к пиратам. — Разделимся, братья!

Пираты разделились на несколько групп, первая и самая большая из которых взяла на себя нейтрализацию вахтенных, после чего отправилась в трюм связывать и затыкать рты спящим товарищам. Еще несколько групп, более мелких, взяли на себя самую сложную работу — одновременно и желательно без лишнего шума взломать двери в каюты капитана, первого помощника, боцмана и казначея. К ним пираты хотели причислить и судового врача, но Рене не позволил, поклявшись, что Жиль здесь ни при чем.

Каракатица как будто ждал их, и если бы на дверь его каюты не навались сразу несколько человек, то он успел бы выбросить злополучный бархатный мешочек с частью камней в окно. Но как раз в этот момент его бывшие товарищи ворвались в каюту и взяли своего капитана прямо с добычей на руках. После этого сомнений в его дальнейшей судьбе ни у кого, и в первую очередь у самого Каракатицы, не возникало.

Его повесили через пару часов, когда рассвело. И благодаря тому, что оставшиеся камни были обнаружены у его первого помощника и у казначея, то висеть ему довелось не в одиночестве, а в большой хорошей компании.

Тела Каракатицы и остальных еще раскачивались на рее (снимать их не торопились в назидание остальным), а пираты уже приступили к выборам нового капитана. Матросы со второго корабля, «Каракатицы», которые не участвовали в бунте, были приглашены в качестве наблюдателей и на казнь, и на выборы, дабы впоследствии могли засвидетельствовать, что все было сделано честь по чести. То есть по закону. Разумеется, все подробности ночного бунта, равно как и примерная стоимость украденных камней, уже передавались из уст в уста. На Рене поглядывали с большим интересом и чуть ли не с суеверным ужасом. И все равно для него было большим потрясением, когда Серж Топор после предложения назвать имя кандидата вытолкнул его на середину пиратского круга.

— Я предлагаю выбрать Резвого и думаю, многие меня поддержат. Потому что, если бы не пацан, Каракатица до сей поры водил бы нас за нос. Кто за?

Пираты начали поднимать руки. Рене закричал в непритворном ужасе.

— Эй, вы чего??? Я же ничего не знаю! Навигацию там и все такое прочее… Я не умею управлять кораблем!!!

— Так, единогласно, — огласил результаты голосования Серж. Повернулся к новому капитану. — Да за каким… тебе знать навигацию и уметь управлять кораблем? Думаешь, без тебя им и поуправлять некому? Возьмешь, вон, да хотя бы Марселя, он несколько лет ходил первым помощником, — Серж ткнул пальцем в сторону смуглого марсельца. — Он и поуправляет. А ты лучше думай о том, как нам из всей истории выпутаться живыми да с прибылью. Все, иди капитань!!!

Все произошедшее казалось Рене страшным сном. Да, камни были теперь у него, и это радовало, но то, что его выбрали капитаном, представлялось скорее грубым издевательством, нежели правдой. После выборов он чувствовал себя так, будто его облили дегтем и вываляли в перьях. Все насмешливо поглядывали на него и отпускали шуточки, стараясь сделать это так, чтобы он услышал. Рене не слишком представлял, что ему теперь делать. На роль капитана Рене никогда не претендовал даже в мыслях. Хотел и мечтал — да, было дело, но всегда понимал, что вряд ли такие мечты исполнятся в ближайшем будущем. А тут вон оно как обернулось.

Наконец он разозлился на всех и вся. Хотелось крикнуть весельчакам, что он, между прочим, на капитанскую должность не напрашивался, сами выбрали. Потом подумал, что не к лицу будущему барону оправдываться перед чернью. Эта мысль успокоила его и напомнила о том, кто он такой. А действительно, чего он так распереживался? В конце концов, он благородный дворянин, практически барон, на плечи которого в самом скором времени ляжет ответственность за слуг, за крестьян и еще за прорву народа, так почему его должно смущать то, что он будет командовать пиратами? Ну и что, что головорезы? Зато какая тренировка. Если справится с этими, то справится с кем угодно.

• Предыдущая
• 31/68
• Следующая