Убийство по-римски - Марш Найо - Страница 31

• Предыдущая
• 31/51
• Следующая

— Боже мой! — прошептал квестор.

— Брат Доминик, нам надо снять крышку, — сказал Аллейн.

— Снимайте.

Два агента сдвинули ее набок, наклонили и позволили ей со скрежетом соскользнуть вниз. Край ее ударился о пол с тяжелым и гулким звуком — так закрывается непомерно большая дверь.

Луч остановился на лице Виолетты.

Ее помутневшие невидящие глаза были обращены прямо на них. Язык торчал изо рта, словно она их дразнила.

Фонарик Вальдарно покатился по каменному полу.

Долгое безмолвие нарушил голос — бесстрастный, глубокий, настоятельный.

Брат Доминик молился вслух по усопшей.

Наверху состоялось совещание. Церковь закрыли и железную решетчатую дверь в подземелье заперли в ожидании прибытия Squadra Omicidi[40]. «До чего странно, — подумал Аллейн, — слышать, как знакомые распоряжения отдает кто-то другой на чужом языке».

Вальдарно был деловит и немногословен. Вызвали перевозку и врача — насколько мог понять Аллейн, этот врач был эквивалентом патолога из английского министерства внутренних дел. Наблюдение за всеми дорогами Рима было немедленно усилено. Помещение «Тони» предполагалось подвергнуть обыску, а персонал изучить. В квартире Мейлера размещалась засада. Всех, кто общался с Виолеттой, необходимо тщательно допросить.

Аллейн с одобрением выслушал все это и не добавил ни слова.

Наметив план действий, квестор обратил свой обманчиво томный взгляд на Аллейна.

— Вот! — сказал он. — Простите мою торопливость, друг мой. Так у нас заведено. Теперь мы — сотрудники, и вы укажете мне, что делать дальше.

— Отнюдь нет! — Аллейн произнес первую пришедшую ему в голову соответствующую итальянскую фразу. — Ничего подобного. Позвольте перейти на английский язык.

— Пожалуйста, — воскликнул квестор по-английски.

— Думаю, что после того, как вы столь быстро приняли все надлежащие меры, — сказал Аллейн, — нам следует заняться людьми, которые находились поблизости от преступления в то время, когда оно было совершено.

— Пожалуйста. Я собирался это сказать. Итак, — лукаво закончил Вальдарно, — вы ведь сами собираетесь с ними беседовать?

— Совместно с вашими сотрудниками. Или, лучше, распоряжайтесь мной, как сочтете нужным. Что прикажете делать, синьор квестор?

Вальдарно приложил кончики пальцев к губам.

— Во-первых, важно установить все передвижения этого Мейлера, — сказал он. — Я бы попросил, чтобы вы проследили за ними, насколько это возможно. К примеру, когда вы его видели в последний раз?

— Классический вопрос. Когда группа на среднем уровне подходила к железной винтовой лестнице. Мы собирались спуститься в митраистский дом на нижнем уровне, но тут леди Брейсли заявила, что нервничает и хочет вернуться наверх. Она попросила племянника проводить ее, но оказалось, что его с нами нет. Мейлер сказал, что племянник вернулся сфотографировать статую Аполлона и что он приведет его. Леди Брейсли отказалась ждать, и в результате майор Суит проводил ее во внутренний дворик базилики — атриум — и потом присоединился к группе. Когда они ушли, Мейлер удалился по коридору якобы для того, чтобы разыскать Кеннета Дорна. Остальные — Ван дер Вегели, мисс Джейсон, я и Барнаби Грант в качестве экскурсовода — спустились по винтовой лестнице в митрейон. Мы пробыли там минут восемь, прежде чем услышали голос майора Суита — я говорю так, потому что он мог вернуться незамеченным до того, как заговорил. Внизу множество мест в тени. Лишь через пять-шесть минут появился Кеннет Дорн и спросил, где его тетя.

— Стало быть, Мейлер так и не встретил Дорна?

— Очевидно, нет, но есть некоторые данные…

— Ах! Я совсем забыл. Но на первый взгляд, никто не видел Мейлера после того, как он удалился по коридору?

— На первый взгляд — никто.

— Мы должны опросить этих людей.

— Полностью согласен, — сказал Аллейн.

Несколько секунд квестор скорбно глядел на Аллейна.

— Это надо проделать тактично, — сказал он. — Это не простые люди. Могут быть нежелательные последствия. Все, кроме двух, британские подданные, — прибавил он.

Аллейн промолчал.

— Вообще-то мне кажется, мой суперинтендант, — сказал Вальдарно, — что у вас больше нет оснований оставаться инкогнито.

— Я об этом не думал, но… да, полагаю, вы правы.

Подошел один из агентов.

— Squadra Omicidi, синьор квестор, машина, вице-квестор и врач.

— Очень хорошо. Ведите их.

Когда агент ушел, Вальдарно объяснил:

— Я, конечно, послал за офицером, который в обычных обстоятельствах вел бы расследование. Это вице-квестор Бергарми. Мне не подобает заниматься делами моего подчиненного. Но ввиду чрезвычайных обстоятельств и возможности международных осложнений я никоим образом не отстраняюсь от дела. А кроме того, — прибавил он в неожиданном порыве откровенности, — я получаю от него огромное удовольствие.

Аллейн не испытал радости при виде задушенной женщины. Тем не менее он сказал что-то неопределенное о том, что оперативная работа — лучшее противоядие от кабинетной. Вальдарно развил свою мысль:

— Я предлагаю устроить дело так, а вы мне скажете, прав я или нет. Надо пригласить всех этих людей в квестуру, где их примут с ceremoniale[41]. Ни намека на принуждение — наоборот, стакан вина. Я представлю вас в вашем профессиональном качестве. Я объясню кое-что, не слишком многое. Я попрошу их о помощи и перепоручу вам.

— Благодарю вас. Вам не кажется, что будет довольно трудно проводить собеседование таким образом? Дело в том, что Кеннет Дорн уже сам признался мне, что к легким, а затем и сильным наркотикам его приучил Мейлер. То же после минувшей ночи относится и к леди Брейсли. И я совершенно уверен, что Барнаби Грант как-то зависит от Мейлера. По-моему, ничто, кроме шантажа, не заставило бы Гранта играть роль главного аттракциона на вчерашней экскурсии.

— В таком случае он с радостью поможет арестовать Мейлера.

— Если это только не будет означать нежелательной для него огласки.

— Но, мой дорогой коллега, разве вы не объясните им, что речь идет об убийстве? Не о личных делах, как говорят англичане.

— Полагаю, они не такие простаки, чтобы принять это объяснение, — сухо возразил Аллейн.

Квестор пожал плечами и развел руками.

— Их можно заверить в нашей осмотрительности, — возразил он.

— Каков статус Мейлера? — спросил Аллейн. — Он принял итальянское гражданство?

— Это можно установить. Вы, разумеется, думаете о выдаче преступника?

— В самом деле, — рассеянно пробормотал Аллейн, — думаю я об этом?

Врач, санитары, помощник квестора, вице-квестор Бергарми и римский эквивалент следственной группы уже прибыли и принесли свое оборудование: фотокамеры, треножники, лампы, чемоданчики, носилки и брезент — обычную бутафорию международного следственного представления.

Всех их торжественно представили Аллейну, который предположил, что звание Бергарми соответствует званию детектива-инспектора.

Им дали указания. Все были чрезвычайно обходительны с квестором Вальдарно и, коль скоро им на это намекнули, с Аллейном. Решетчатая железная дверь открылась, и новоприбывшие направились вниз.

— Мы не будем их сопровождать, — сказал Вальдарно. — В этом нет необходимости. Это было бы и неуместно. В должное время они сами нам все доложат. В конце концов, не нужен врач, чтобы понять, что женщину задушили.

«Ну, тут придется быть осторожным, — подумал Аллейн. — Дело предстоит непростое».

— Когда ваш фотограф сделает снимки, — сказал он, — я бы очень хотел, если можно, еще раз осмотреть это место. Особенно перила вокруг колодца. Пока там еще цело волокно материи. Можно?

— Ну конечно же. Вы придаете этому волокну какое-то значение? Доска корявая, мимо нее прошли и задевали ее много, много людей. Я видел, как вы изучали это место, когда включили свет. Что вы обнаружили? Что это была за материя?

• Предыдущая
• 31/51
• Следующая