Невинная грешница - Мейсон Конни - Страница 30

• Предыдущая
• 30/73
• Следующая

Натану больше ничего не нужно было объяснять, он взял Аманду сильными руками и понес в комнату. – Извините за то, что из-за меня так много хлопот, – прошептала она.

– Я рад, что чем-то могу помочь, – радостно сказал Натан. Ему хотелось сказать намного больше, но Джемма выпроводила его из комнаты, чтобы подготовить Аманду к родам.

Джонатан Энтони Брандт появился на свет через 10 часов, громким криком возвещая о своем рождении. Ему тут же дали грудь, которую он стал жадно сосать. Он совсем был непохож на недоношенного слабого ребенка. Роды прошли нормально. Но когда Джемма увидела размеры ребенка, она тихо помолилась Богу за то, что он позволил Аманде разродиться раньше. Если бы роды начались как положено, через 6 недель, ей бы пришлось приложить невероятные усилия, чтобы спасти мать и ребенка.

Весь день Натан ходил по залу, как будто не Тони, а он отец родившегося малыша. При первом крике новорожденного он побежал в комнату Аманды, чтобы самолично убедиться в том, что она жива. Его глаза остановились на бледном измученном влажном от пота лице. Глаза его светились любовью. Неважно, что ребенок родился от другого. В этот момент Натан чувствовал себя отцом больше, чем Тони, если бы тот находился здесь.

Изумленно глядя на маленький сверток, который Аманда любовно прижимала к себе, Натан заметил темные волосики на крошечной головке. Большим пальцем он потрогал нежную мягкую щечку, и его охватила такая острая тоска, что у него перехватило дыхание. Под пристальным взглядом Джеммы он поцеловал Аманду в лоб и вышел из комнаты на цыпочках, чтобы потом безудержно напиться с тоски и отчаяния.

С самого рождения ребенка Натан настойчиво убеждал Аманду в том, что они обязательно должны пожениться. В душе он считал, что Тони никогда не сделает ее своей женой, и при каждом удобном случае пытался убедить ее бросить Тони.

– Пожалуйста, Аманда, – настаивал он, когда приходил навестить ее и ребенка, – позволь мне увезти тебя и ребенка отсюда. Я хочу дать ему свое имя. Или ты хочешь, чтобы на нем всю жизнь лежало клеймо незаконнорожденного? Чтобы его называли ублюдком? – Ему ужасно не хотелось говорить так, но он надеялся, что таким образом заставит ее изменить свое решение.

– Я знаю, ты хочешь, чтобы все устроилось, и по-своему люблю тебя за это, – сказала Аманда. – Но я не могу не дать Тони шанс увидеть его ребенка, и...

– Тони никогда на тебе не женится, – продолжал он, не дав ей закончить. – Если он не женится на Летти, то женится на ком-нибудь, кто имеет деньги или собственность.

– А любовь? Я знаю, что Тони любит меня. Он говорил мне об этом много раз.

– Любовь никогда не была поводом к женитьбе. Я не хочу делать тебе больно, но открой глаза. Ведь это очевидно. Если ты уедешь сейчас со мной, до приезда Тони, я уверен, он не будет искать тебя. А у нас будет хорошая жизнь, я обещаю это.

Аманда грустно покачала головой, думая о том, что Натан не знает, как сильно Тони любит ее. Тони любит ее, полюбит и ребенка. Когда он вернется из Англии, то у них будет дружная семья. Тони не позволит, чтобы чужой человек воспитывал её сына, убеждала себя Аманда, бесконечно любившая Тони.

А Натану она сказала:

– Ты не убедишь меня, пока Тони не откажется от нас. Он на самом деле любит меня, и я буду ждать его. Кроме того, у тебя возникнут неприятности, если мы убежим без моих документов. Будь благоразумным.

После этого Натан больше не настаивал на побеге, но ежедневные визиты продолжал все-таки наносить.

Только появление маленького Джона сделало для Аманды праздник Рождества радостным. Джемма приготовила праздничный стол, они даже обменялись подарками, но у Аманды ко всему этому не лежала душа. Она отчаянно рвалась к Тони. Аманда надеялась получить от него письмо с поздравлением, но ничего не было.

В голову ей лезли самые разные мысли. Может, Натан был прав, с болью думала она, и Тони вернется домой с новой женой. Если бы она только сказала Тони про ребенка до отъезда! Если бы она послушала Джемму, то он бы уже вернулся, грустно думала она. Но несмотря на ее надежды и отчаяние, беспокойные дни и ночи ожиданий прошли, прошли и долгие месяцы зимы. Настала весна, пора надежд.

Аманда с улыбкой смотрела на сына, жадно сосавшего молоко из груди. Она не переставала удивляться тому, как он вырос и изменился после рождения. Темные волосики приобрели блеск, а голубизна глаз сменилась на голубовато-серый цвет. Аманде казалось, что он похож на своего отца: строгие черты лица, высокий лоб. Она любила его больше, чем кого-либо на свете, больше чем Тони, хотя и не переставала любить Тони, несмотря на его семимесячное отсутствие. Вернется ли когда-нибудь он, чтобы посмотреть на сына? Будет ли он рад тому, что у нее такой ребенок?

Глядя на Джона, Аманда с трудом верила в то, что он родился преждевременно. Он был крупным ребенком, сильным, веселым, похожим на своего отца. Он быстро рос, питался исключительно материнским молоком, и весь дом баловал его своим вниманием, включая Натана, частого гостя в их доме.

Застегнув платье, Аманда положила Джона в колыбель, которую смастерил Натан, и пошла вниз. Стоял необычно теплый день. Окна были открыты, чтобы свежий воздух проветривал помещение после сырой зимы. Аманда собиралась начать сегодня большую уборку. Ей хотелось, чтобы к приезду Тони дом сиял. Тесс и Кора уже ждали ее на кухне. И вскоре девушки, взяв ведра и швабры пошли наверх, чтобы начать уборку в комнатах для гостей. Поскольку сын еще спал, Аманда решила убраться у себя и у Тони сама.

Прошло три с половиной часа, как Аманда услышала голоса внизу. Сердце бешено забилось в груди, когда она узнала знакомый голос, эхом разносившийся по дому. С криком неописуемой радости Аманда выбежала на лестницу и застыла, увидев, как Тони радостно приветствует взбудораженного Линуса и Джемму, плачущую от радости.

Он похудел, его щеки впали, но это лишь придало ему мужественности и красоты. Кожаные брюки были заправлены в черные сапоги, из-под коричневой бархатной куртки виднелся безупречно чистый шарф. Он смотрел на неё не отрываясь. Из груди Аманды невольно вырвалось его имя. Глаза Тони горели от счастья. Аманда спустилась по лестнице и очутилась в его руках, смеясь и плача от радости.

– Ты даже еще красивее, чем я тебя запомнил, – прошептал Тони, усыпая ее шею и. лицо горячими поцелуями. – Боже мой, как я скучал по тебе!

– Ты тоже такой красивый, – вырвалось у Аманды.

Тони засмеялся. Он смотрел на нее с таким восхищением, как будто раньше никогда не видел. Стоя на расстоянии вытянутой руки, Тони жадно глазел на ее роскошную фигуру, которая еще немного раздалась во время его отсутствия. Даже ее прекрасная грудь стала полнее. Тони с трудом сдерживал себя от того, чтобы не подхватить ее на руки и понести в постель. Это будет ночь, которую ни один из них долго забыть не сможет.

– Я думала, ты никогда не вернешься, – вздохнула Аманда, находясь в его объятиях.

– Ты не можешь представить все трудности, с которыми я столкнулся. Когда я приехал, страна только что начала выздоравливать от чумы. Еще хуже то, что адвокат моего отца, тот, который прислал мне письмо, умер незадолго до моего прибытия в Лондон. Потребовались месяцы, чтобы пройти все официальные проверки, касающиеся имения: ведь мне пришлось нанять новых адвокатов, незнакомых со всеми делами. Много времени потребовалось на то, чтобы продать титул и поместье.

– Я так волновалась. То единственное письмо, которое ты прислал мне, было таким... чужим.

– Прости, любовь моя. Я абсолютно измотался и устал. К тому же я никогда не умел писать письма.

– Неважно, Тони. Главное то, что ты вернулся ко мне.

– Ты разве сомневалась в этом?

– Не очень, но...

– Что, но...?

– Ты мог жениться.

– Жениться? Тогда, когда ты и я... Вдруг он замолчал, прислушиваясь к незнакомым звукам, эхом отразившимся в пустом зале. Подняв брови, он вопросительно смотрел на Аманду, пока продолжались эти крики.

• Предыдущая
• 30/73
• Следующая