Дом стрелы - Мейсон Альфред - Страница 17

– Мне очень жаль, – сказал ей Джим.

Рапорт химика-лаборанта лежал на письменном столе. Джим машинально подобрал его. Конечно, несмотря на внушительные печати и подписи, это был всего лишь трюк Ано с целью заставить Ваберского отступить. Джим посмотрел на текст и с возгласом удивления прочитал его от начала до конца. Потом он поднял голову и уставился на Ано.

– Но рапорт подлинный! Здесь изложены все детали анализа и результат. Никаких следов яда.

– Никаких, – подтвердил Ано. Слова Джима нисколько его не обескуражили.

– Тогда я не понимаю, что значит ваше обвинение и кого вы обвиняете.

– Никого, – спокойно отозвался детектив. – А что касается первого вопроса, смотрите сами.

Он взял Фробишера за локоть и подвел к книжной полке у окна, возле которой они стояли днем раньше.

– Вчера здесь было пустое место. Вы сами привлекли к этому мое внимание. Как видите, сегодня место занято.

– Да, – кивнул Джим.

Ано снял с полю! – появившийся там сегодня толстый том в бумажной обложке. Джим заметил, что устремленный на него взгляд детектива был лишен всякого выражения. Все чувства Ано были сосредоточены на двух девушках, хотя он не смотрел ни на одну из них, ища признаки страха или удивления. Джим сердито вскинул голову. Его использовали для очередного трюка, как фокусник использует одного из зрителей. Взглянув на корешок книги, Джим произнес достаточно громко, чтобы привлечь внимание Ано:

– Не вижу ничего особенного. Это трактат, изданный каким-то научным обществом в Эдинбурге.

– Верно. А если вы посмотрите снова, то увидите, что его автор – профессор медицины в тамошнем университете. Посмотрев в третий раз, вы обнаружите надпись чернилами, свидетельствующую, что этот экземпляр был подарен профессором мистеру Саймону Харлоу. – Подойдя к одному из окон во двор, Ано высунул голову наружу и что-то произнес вполголоса. – Нам больше незачем держать здесь нашего часового, – объяснил он, вернувшись. – Я отправил его с поручением.

Ано вернулся к Джиму Фробишеру, который листал страницы трактата, не становясь от этого умнее.

– Strophantus hispidus, – прочитал вслух Джим название трактата. – Ничего не понимаю.

– Позвольте мне попытаться. – Ано взял у него книгу. – Я покажу вам, как провел полчаса, дожидаясь вас сегодня утром.

Он сел за письменный стол, положил перед собой трактат и раскрыл его на цветной вкладке.

– Это созревающий плод растения, именуемого Strophantus hispidus.

Иллюстрация изображала два длинных конусообразных стручка, объединенных у стеблей и разъединяющихся, как ножки циркуля под острым углом. Наружные поверхности стручков были круглыми, темными и пятнистыми, а внутренние – плоскими и с продольными щелями, откуда торчали шелковистые белые перья.

– К каждому из этих перьев, – продолжал Ано, подняв взгляд и убедившись, что Энн Апкотт придвинулась ближе к столу, а Бетти Харлоу склонилась вперед с выражением любопытства на лице, – тонким стебельком прикреплено эллиптическое семя. Когда плод созревает, стручки раскрываются, высвобождая перья, и ветер разбрасывает семена. Смотрите!

Ано раскрыл книгу на следующей вкладке, изображающей перышко, полностью отделенное от стручка. Оно походило на крошечный веер и выглядело необычайно хрупким и изящным. Свисающее с него на тонком, как волосок, стебельке семя походило на драгоценность.

– Что вы об этом скажете, мадемуазель? – спросил Ано, с улыбкой глядя на Энн Апкотт. – Это похоже на орнамент, изготовленный художником-миниатюристом. – Он повернул книгу так, чтобы сидящая напротив девушка могла полностью насладиться иллюстрацией.

Бетти Харлоу, очевидно, не могла совладать с любопытством. Джим Фробишер, глядя на вкладку поверх плеча Ано и думая о том, куда клонит детектив, увидел, как на книгу упала тень. Она принадлежала Бетти, стоящей рядом с подругой, опираясь ладонями на край стола.

– Можно было бы только пожелать, чтобы семя Strophantus hispidus оказалось орнаментом. – Ано покачал головой. – Но, увы, оно далеко не так безобидно.

Он повернул книгу к себе и снова стал переворачивать страницы. Улыбка исчезла с его лица, когда он дошел до третьей вкладки, изображающей ряд грубо сработанных стрел с острыми наконечниками.

Ано обернулся к Джиму.

– Теперь вы понимаете важность этой книги, мосье Фробишер? – спросил он. – Нет? Дело в том, что семена этого растения используются в Африке в качестве знаменитого яда для стрел. Самого смертоносного из всех ядов, от которого не существует противоядия. И самого коварного, так как он не оставляет следов.

Джим уставился на него.

– В самом деле?

– Да, – кивнул Ано.

Бетти неожиданно указала на нижнюю часть вкладки.

– Смотрите, под этой стрелой какая-то отметка. И что-то написано чернилами.

Джиму внезапно почудилось, будто теплый золотистый свет майского солнца, освещающий собравшуюся вокруг стола группу, стал серым и холодным, как в склепе. Две молодые, красивые и модно одетые девушки склонили свои глянцевые локоны над изображением отравленных стрел, словно студенты на лекции. А человек, читающий им эту лекцию, шел по следу убийцы и, возможно, даже сейчас смотрел на одну из этих девушек как на свою добычу, планируя отправить ее на скамью подсудимых, а впоследствии, рыдающую от страха, на воздвигнутую у тюремных ворот гильотину. Джим словно видел Ано в кривом зеркале, где его излучающая добродушие фигура выглядела зловещей и угрожающей. Как он может сидеть с ними за одним столом, спокойно показывая иллюстрации? Не выдержав, Джим прервал лекцию.

– Но ведь это не яд, а книга о нем! – воскликнул он. – Книга не может убить!

– Разве? – откликнулся Ано. – Вспомните, что сказала мадемуазель. Под этой стрелой стоит отметка: «Рисунок Е» – и надпись, сделанная профессором.

Упомянутая стрела несколько отличалась от остальных формой своего стержня, который расширялся возле треугольного металлического наконечника, подобно тому, как некоторые деревянные ручки, сужаясь сверху, расширяются у пера.

Надпись чернилами гласила: См, стр. 37.

– Страница тридцать семь. – Ано снова начал листать книгу. – Вот она. – Он пробежал указательным пальцем сверху вниз и остановился на середине листа у абзаца, озаглавленного «Рисунок Е».

Детектив придвинул свой стул чуть ближе к столу, Энн Апкотт обошла вокруг стола, чтобы лучше видеть, и даже Джим Фробишер склонился над плечом Ано. Все ощущали странное напряжение, словно исследователи на пороге открытия, и, когда Ано начал читать вслух, остальные затаили дыхание.

– «Рисунок Е изображает отравленную стрелу, временно предоставленную мне Саймоном Харлоу, эсквайром, проживающим в Блэкменс в Норфолке и в Мезон-Гренель в Дижоне. Он приобрел ее у мистера Джона Карлайла, торговца на реке Шире[23] в стране Комбе, и это самый совершенный образец отравленной стрелы, какой я когда-либо видел. Семя строфанта растолкли в воде и смешали с красноватой глиной, которой пользуются туземцы Комбе, после чего смесь размазали по головке стрелы и примыкающему к ней краю стержня, оставив нетронутым только острие. Стрела совсем новая, и раствор свежий».

Дочитав абзац, Ано откинулся на спинку стула.

– Вот вам, мосье Фробишер, вопрос, на который следует ответить. Где сейчас стрела Саймона Харлоу?

Бетти посмотрела на него.

– Если стрела находится в этом доме, мосье, то она в запертом шкафу в моей гостиной.

– В вашей гостиной? – резко переспросил Ано.

– Да. Это полумузей – мы называем его «Сокровищница». Ей пользовались и мой дядя Саймон, и мадам. Эта была их любимая комната, полная редких и красивых вещей. Но после смерти дяди Саймона мадам никогда в нее не входила. Она даже заперла дверь, связывающую эту комнату с ее гардеробной, чтобы не войти туда по рассеянности, а потом отдала ее мне. Дверь оттуда ведет в холл.

Чело Ано прояснилось.

– Понятно. И сейчас комната опечатана?