Оливия Джоулз, или пылкое воображение - Филдинг Хелен - Страница 19

Оливия выбросила разговор с Кейт из головы. Ее ждала работа, за которую она принялась с каким-то лихорадочным энтузиазмом. Достав чистый лист бумаги, она расчертила его пополам. Потом поставила над колонками заголовки:

1. Доказательства того, что Пьер Феррамо – террорист из «Аль-Каиды», задумавший стереть Лос-Анджелес с лица земли.

2. Доказательства того, что считать Пьера Феррамо террористом из «Аль-Каиды», задумавшим стереть Лос-Анджелес с лица земли, – значит идти на поводу у воображения и выдумывать всякую чушь.

Оливия остановилась и принялась грызть ручку. Она привыкла считать себя либерально мыслящей женщиной. Сторонницей равных прав. Искренне переживающей за судьбы человечества. И – положа руку на сердце – ведь она же сама говорила Кейт, что в его манере держаться нет ничего от правоверного мусульманина. Тоже мне, солдат джихада: с бутылкой марочного шампанского в руке, окруженный стайкой хорошеньких женщин и в прикиде от лучших портных!

Тут Оливия криво усмехнулась, вспомнив одного своего приятеля, который ухаживал за сестрицей Усамы бен Ладена. Дело было еще до того, как имя Усамы стало синонимом терроризма. Бен Ладены были большим, богатым, хорошо образованным кланом, вхожим в великосветские круги, и эта сестра бен Ладена была настоящей тусовщицей. И как-то приятель спросил ее, что она думает о брате, у которого в семействе была репутация черной овцы.

– Если честно, – заявила эта девица, – худшее, что можно сказать об Усаме, – он не любит светских тусовок.

14

«Ты – плоть от плоти ярких огней Лос-Анджелеса, но только тут, в пустыне, можно понять, кто же ты на самом деле, в чем смысл твоего бытия... бытия».

– Хорошо! Играйте! Ну же!

Оливия всегда относилась к режиссерам с глубокой симпатией. Она совершенно не представляла, что можно сказать актрисе, запоровшей сцену: «Ты можешь сыграть... получше»? Но режиссер, которого она видела сейчас, – похоже, ему вообще нечего было сказать. Он только беспомощно посмотрел на Альфонсо, который мялся, не зная, что же ему делать, открыл рот, но вместо указаний буркнул: «Угу», и тем ограничился.

Оливия еще раз присмотрелась к режиссеру. В полном недоумении. Звали его Николас Кронхейт. Судя по всему, он в жизни не снял ни одного фильма, если не считать таковыми пару видеоклипов, сделанных им во время учебы в университете Малибу. Зачем его взяли на этот фильм?

Сценарий, написанный Бранкато... Самая мягкое, что о нем можно было сказать, – этот сценарий внушал опасения.Назывался он «Границы Аризоны» и рассказывал историю голливудского актера, который вдруг осознал, что Голливуд – это сплошная туфта. Подался в пустыню, где влюбился в девушку-навахо и обрел счастье и смысл жизни в изготовлении резных шкатулочек.

Пока Кимберли – в иссиня-темном парике «под индианку» – перечитывала сцену еще раз и неимоверным, но тщетным усилием воли пыталась пробудить в себе память предков-чероки, Оливия, бочком-бочком, наподобие краба, устремилась к выходу. Этот крабий маневр был для нее совершенно не характерен. Но, видно, то была спонтанная реакция, вызванная чувством вины и неловкости из-за того, что фильм обещает быть просто неимоверно плохим.

– Привет!

Оливия едва не поперхнулась кофе-латте: Мелисса в своем репертуаре. Напор и энергия.

– Как тебе пробы? Ты взяла интервью у Николаса? Хорош?

Какое счастье, что Мелисса тараторила без перерыва, не оставляя собеседнику никакой возможности вставить хоть слово!

– А вот наши серфингисты. Сногсшибательные ребята! Все утро тренировались на море, а теперь будут пробоваться перед камерами. Пойдешь смотреть? Пригодится для статьи.

Серфингисты – стайка молодых парней с травленными перекисью волосами – стояли в холле и пускали слюни на девицу-в-исподнем, сидящую в стеклянной клетке позади стойки портье.

– А это наша преподавательница искусства речи, Кэрол. Вы знакомы?

Кэрол, на первый взгляд, показалась Оливии довольно интересной и милой. Лицо в морщинках в атмосфере этого отеля смотрелось довольно дико. Словно на вечеринку, где все в отглаженных, с иголочки костюмах эта дама пришла в старой мятой юбке. Оливия представила, как ее окружают кольцом и наперебой кричат: «Дай поглажу! Дай поглажу!»

– Рада познакомиться, – улыбнулась старушка.

– Вы англичанка! – обрадовалась Оливия.

– Как и Вы. С севера-востока? Ноттингем? Или еще севернее?

– Уорксоп. Вы почти угадали!

– Еще, – вклинилась в разговор Мелисса, – завтра вечером ты собиралась обедать с Пьером. Поэтому хорошо бы тебе сегодня взять интервью у серфингистов, а вечером у нас типа фуршета – я тебя познакомлю еще кое с кем.

– Простите, мисс Джоулз, – это был портье. – Я просто пришел сказать Вам, что Вы записаны к косметологу Майклу Монтерозо на завтра, в три пятнадцать. Это в Али Клуме. Так как у них существует правило, что визит можно отменить не позже, чем за сутки, я должен сообщить им номер Вашей кредитной карточки. Их услуги обойдутся Вам в четыреста пятьдесят долларов.

– Четыреста пятьдесят долларов? – переспросила Оливия.

– О, я просто уверена, мне достаточно позвонить Майклу, и он все сделает бесплатно! – тут же включилась Мелисса. – Кимберли и остальные девочки будут ждать тебя здесь в восемь и покажут тебе местные достопримечательности!

– Спасибо, но, право, не стоит беспокоиться. Я как-то привыкла платить за себя сама, – Оливия уже струдом сдерживалась. – Да, к слову: подозреваю, мне придется манкировать сегодняшним фуршетом – надо сделать кое-какие деловые звонки.

Вытянувшееся от растерянности лицо Мелиссы выглядело довольно забавно Хотя приятным это зрелище назвать было трудно.

– Писать исключительно об одном этом фильме – роскошь, которую я не могу себе позволить, – Оливия постаралась придать голосу сочувственную теплоту. – Вокруг столько интересных вещей... Никогда этого не замечала?

15

– Какой вас город интересует? – спросили в трубке.

– Лос-Анджелес.

Оливия нервно барабанила карандашом по столу.

– А номер?

– ФБР.

– Чей?

– ФБР.

– Я что-то тут такого не вижу. Это фирма или частное лицо?

Оливия с хрустом сломала карандаш. Через пятнадцать минут встречаться с Кимберли, а она еще даже краситься не начинала.

– Это Фэ-бэ-эр. Федеральное Бюро расследований. Ну копы там, следователи... Вы «Секретные материалы» смотрели? Они еще вечно с ЦРУ борются.

Кто-то пробивался по второй линии, но ей было не до того.

– А-а, – телефонистка засмеялась. – Все, теперь ясно. Сейчас.

В трубке завибрировал механический голос:

– Запрошенный вами номер может быть набран автоматически при нажатии на кнопку «1». Услуга оказывается за дополнительную плату.

– Здравствуйте. Вы позвонили в Федеральное Бюро расследований, – вступил еще один автомат.

Слава богу, вторая линия, наконец, умолкла.

– Внимательно прослушайте инструкции. Если бы звоните по вопросам трудоустройства, нажмите кнопку «1». Если вы хотите сообщить информацию по расследуемым делам, нажмите «2»...

Черт возьми. Снова зазвонила вторая. Она поставила на удержание и переключилась.

– Оливия? Это Пьер Феррамо.

– А-а.. Ой, Пьер, здравствуй! – заворковала она. А я тут как раз в ФБР звоню, хочу сдать тебя как арабского террориста.

– У тебя что-то случилось?

– Н-е-ет! Все прекрасно... А что?

– У тебя как будто голос напряженный.

– Да это я просто за день набегалась.

– Я тебя не задержу. Я просто звоню уточнить: ты завтра осчастливишь меня? Не хотелось бы опять разминуться.

– Конечно. С удовольствием.

– Замечательно. Я пришлю кого-нибудь за тобой в полседьмого.

В полседьмого? Рановато что-то для ужина.

– Чудесно.

– Как пробы?