Адский дом - Мэтисон (Матесон) Ричард - Страница 17

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая

— Начинает конденсироваться телеплазменная вуаль, — проговорил Барретт.

«Поистине замечательно», — подумал он. Для ментальною медиума произвести такую поразительную телеплазму на первом же физическом сеансе — почти беспрецедентное явление. Он наблюдал со все возрастающим интересом.

Текстура туманной вуали теперь как будто сгустилась — менее чем через минуту лицо Флоренс исчезло за ней. Вскоре ее голова и плечи скрылись под складками каких-то влажных серых лохмотьев. Нижняя часть этой грязной материи сползла к коленям, вытянувшись в сплошную ленту в несколько дюймов шириной, и начала окрашиваться.

— Отдельные волокна распространяются вниз, — проговорил Барретт. — Серый цвет поглощается красноватым. Вытянувшаяся ткань словно воспламеняется. Становится ярче... ярче. Теперь это цвет открытой раны.

Наблюдая за изменениями покровов вокруг головы и тела Флоренс, Фишер внезапно почувствовал онемение во всем теле. И вдруг его охватила паника. Он гибнет! Фишер вонзил ногти в ладони, чтобы боль перебила остальные ощущения.

Пелена на Флоренс становилась с каждым мгновением все более белесой и уже напоминала холст, который окунули в белую краску, кое-где просвечивающий, а местами сплошной. В других частях тела начали появляться напоминающие вуаль клочки — у правой руки и ноги, у правой груди, внизу живота. Казалось, какую-то сплошную простыню погрузили в радужную, переливающуюся жидкость, потом разорвали и куски в беспорядке разбросали, а самой большой частью накрыли голову и плечи.

Эдит, сама того не замечая, плотно прижалась к спинке стула. Она и раньше бывала свидетелем физических явлений, но никогда не видела ничего подобного. Ее лицо застыло как маска, когда она увидела, как телеплазменные сегменты начали срастаться. Отросток, снова побледнев, теперь смутно напоминал руку с запястьем.

— Возникшее нечто приобретает форму, — проговорил Барретт.

Через двадцать семь секунд перед кабинетом стояла белая фигура в бесформенной хламиде, бесполая, незавершенная, ее руки напоминали рудиментарные клешни. У нее не было рта, а вместо ноздрей виднелись две дыры, но два глаза словно смотрели на собравшихся. Эдит издала хриплый стон.

— Спокойно, — сказал Барретт. — Сформировалась телеплазменная фигура. Незавершенная...

Он недоговорил, услышав, как фигура хихикнула.

Эдит пораженно вскрикнула.

— Спокойно,— повторил Барретт.

Фигура рассмеялась — раскатистый смех, глубокий и гулкий, словно заполнил все пространство. Эдит ощутила, как волосы на голове зашевелились. Фигура обернулась к ней. И как будто придвинулась. В горле у Эдит застрял крик ужаса.

— Сохраняй спокойствие, — шепнул ей Барретт.

Вдруг фигура потянулась к ней, и Эдит закричала, закрыв лицо руками, но тут со звуком лопнувшей гигантской резиновой ленты фигура исчезла. Тут хрипло закричала Флоренс, отчего Эдит опять подскочила. Фишер с трудом поднялся на ноги.

— Погодите! — распорядился Барретт.

Фишер застыл у стола, а Барретт вытянул сетку и, посветив фонариком в лицо Флоренс, тут же обернулся, осматривая приборы.

— Мисс Таннер выходит из транса, — сказал он. — Преждевременное завершение, вызвавшее в организме шок.

Он посмотрел на Фишера.

— А теперь помогите ей.

16 ч. 23 мин.

Эдит вздрогнула и проснулась. Посмотрев на часы, она увидела, что проспала больше часа.

Лайонел сидел за письменным столом, заглядывая в микроскоп и делая записи. Эдит свесила ноги с постели и, засунув их в тапки, прошла по ковру. Барретт с улыбкой взглянул на нее.

— Тебе лучше?

Она кивнула.

— Прошу прощения за свое поведение.

— Ничего страшного.

Эдит выглядела виноватой.

— Ведь это из-за меня произошло преждевременное завершение?

— Не волнуйся, она это переживет. Я уверен, это не самое страшное, что случалось с ней на сеансах. — Барретт посмотрел на жену и спросил: — А что так взволновало тебя перед сеансом? Осмотр?

— Да, было несколько неловко, — подтвердила Эдит.

— Но ты же и раньше делала это.

— Да, конечно. — Она чувствовала, что ей трудно говорить. — Просто на этот раз мне было неловко.

— Ты должна рассказать мне. Может быть, тут есть моя вина.

— Рада сообщить, что нет. — Эдит выдавила улыбку. — Просто рядом с ней я выгляжу девчонкой.

Барретт насмешливо фыркнул.

— Как будто это имеет значение!

— И все-таки мне жаль, что из-за меня сеанс пошел насмарку. — Она сознательно сменила тему разговора.

— Вовсе нет. Я был вполне удовлетворен.

— А что ты делаешь?

Барретт жестом пригласил ее к микроскопу.

— Взгляни.

Эдит заглянула в окуляр и увидела на стекле микроскопа скопления бесформенных тел, овалов и многоугольников.

— Что это? — спросила она.

— Образцы той телеплазмы в воде. Ты видишь конгломераты связанных между собой пластинчатых тел, а также отдельные пластинки разной формы, напоминающие эпителий без ядер.

Эдит оторвалась от окуляра и с упреком посмотрела на мужа.

— Ты действительно думаешь, что я тебя понимаю?

Барретт улыбнулся.

— Я просто выпендриваюсь. Я хотел сказать, что образец состоит из клеточного детрита, клеток эпителия, пленок, пластинок, пленочных соединений, отдельных жировых вкраплений, слизи и так далее.

— И это означает...

— И это означает, что вещество, которое спириты называют эктоплазмой, почти целиком происходит из тела медиума, а остальное примешивается из воздуха и одежды медиума — остатки растительных волокон, споры бактерий, крупицы крахмала, частички пищи и пыли и тому подобное. Большая часть всего этого, однако, — органическое, живое вещество. Задумайся об этом, дорогая. Органическое воплощение мысли. Мысль переходит в материю — это предмет для научных наблюдений, измерений и анализа. — Он изумленно покачал головой. — Представление о призраках по сравнению с этим кажется скучным и прозаичным.

— Ты хочешь сказать, что мисс Таннер произвела ту фигуру из собственного тела?

— По сути дела, да.

— Но зачем?

— Чтобы доказать что-то. Та фигура, несомненно, должна была представлять собой сына Беласко — сына, которого, я уверен, никогда не существовало.

16 ч. 46 мин.

Кошка лениво улеглась рядом с ней, Флоренс погладила ее и услышала мурлыканье.

Поднявшись по лестнице, Флоренс нашла эту кошку за дверью и, несмотря на свое отвратительное состояние, подобрала ее и принесла внутрь. Она положила ее на колени и держала там, пока не унялась ее собственная дрожь, а потом перенесла кошку на кровать и приняла горячий душ. Теперь Флоренс лежала в халате, завернувшись в покрывало.

— Бедная киска, — тихо проговорила она. — В каком месте ты оказалась!

Она провела пальцем по шее кошки спереди, и та ленивым движением, не открывая зажмуренных глаз, подняла голову. Барретт говорил, что кошка нужна ему для дополнительного подтверждения «присутствия» в доме. Впрочем, это была лишь приблизительная мерка — просто чтобы получить хоть в какой-то степени научное подтверждение. Возможно, Флоренс могла бы отправить ее отсюда с престарелой парой, приносящей еду. Она просила Барретта сообщить ей, когда кошке предстоит сыграть свою роль.

Флоренс снова закрыла глаза. Хорошо бы уснуть, но мешали мысли. Это неестественное замешательство миссис Барретт — как она вдруг оглянулась, будто кто-то подглядывал; это чрезмерное рвение Барретта в предосторожностях против мошенничества; эта ее способность быть физическим медиумом и невозможность войти в церковь; ее озабоченность в отношении Фишера; ее страх, что она придает сыну Беласко больше значения, чем он того заслуживает. В конце концов...

Она дернулась и вскрикнула, когда кошка соскочила с кровати. Флоренс села на постели и увидела, как животное бросилось к двери и встало там, выгнув спину, со вздыбленной шерстью, зрачки кошки так расширились, что глаза казались черными. Флоренс поспешно поднялась и открыла дверь, кошка тут же метнулась в коридор и скрылась.

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая