Волчица и пряности. Город противостояния. Книга 1 из 2 (ЛП) - Хасэкура Исуна - Страница 20

Он не собирался присоединяться к Хоро на южном берегу; все равно в том квартале он никого не знал. Но рынок в дельте был важнейшим торговым узлом, соединяющим юг и север – все гильдии имели здесь свои отделения для сбора сведений.

В отличие от других городов, здесь, где места для строительства было крайне мало, гильдии не могли просто возводить новые постройки, если хотели расширить свое влияние. Однако они делали все, чтобы их здания выделялись, – так людям проще понимать, с кем именно они имеют дело. Лоуренс был достаточно опытен, чтобы четко определять, какой гильдии и торговому дому какое здание принадлежит.

Каждая гильдия здесь имела в своем распоряжении десятки, а иногда и сотни торговцев, состязающихся друг с другом. У Лоуренса в глазах темнело, когда он думал, что, сколько бы разных типов торговых отношений и сделок он ни повидал, не изведано оставалось куда больше.

Он легонько постучал в дверь, подобную тем, какие можно найти на больших кораблях.

– О? И что за незнакомец к нам пожаловал?

На первом этаже сидело несколько человек, все в дорожном одеянии.

– Сколько лет, сколько зим, господин Киман.

Как правило, за стойкой на первом этаже лицом к входной двери сидел владелец заведения. Здесь это место занимал человек с роскошными золотыми волосами; звали его Киман. Он был сыном торговца из крупного торгового города.

Лоуренс слышал, что его отец был поистине выдающимся торговцем и что именно благодаря репутации отца он мог, даже не покидая города, видеть любые товары, какие только возможно вообразить. Лоуренс понятия не имел, воспринимать это все как добродушное подшучивание, сарказм или проявление ненависти.

Киман был тощ, как бард. В отличие от остальных торговцев, обменивающихся новостями на первом этаже, на его лице не было следов обморожений. Человека из богатой семьи торговцы обычно презирают, но Киману все глубоко доверяли.

Он был года на два моложе Лоуренса, но, в отличие от Лоуренса, знал в деталях все виды торговой деятельности в Кербе. Городским торговцам, принадлежащим к гильдии, не требуются ни умение говорить на иностранных языках, чтобы вести переговоры с чужеземцами, ни знание, в какие часы дня и ночи куда можно ходить, а куда нельзя. Киман был из тех, кому бродячие торговцы доверяют заботиться об их доме, когда сами они в дороге.

– Давно не виделись, господин Крафт Лоуренс. Я так понимаю, на этот раз ты прибыл по суше?

За последние несколько дней ни один корабль с моря в Кербе не заходил.

– Вообще-то нет… я приплыл на лодке, но не по морю, а по реке.

Услышав это, Киман почесал подбородок пером, которое держал в руке, и его глаза посмотрели куда-то вбок. В его голове хранились тысячи карт, и сейчас он вполне мог угадать, чем и где торговал Лоуренс… хоть они и встречались всего дважды.

– Понимаешь, это не обычная торговая поездка. У меня были другие дела в Ренозе.

– А, понятно…

Улыбка Кимана таила в себе больше оттенков, чем даже улыбка Хоро. Городские торговцы жили на одном месте десятилетиями. Они знали друг друга отлично, но все равно состязались между собой в уме и коварстве. Они были куда хитрее, чем бродячие торговцы, а уж глава отделения гильдии, даже столь юный, просто не мог не иметь множества скрытых талантов.

Лоуренс пытался сохранять спокойствие; он достал серебряные монеты, которые собирался внести в казну Торговой Гильдии Ровена.

– Кстати говоря, я только что видел замечательное представление у Золотого потока.

– Хо-хо… замечательное представление, говоришь? Господин Лоуренс, ты хороший торговец. Немногие способны их раскусить.

На монеты Киман даже не взглянул. Он улыбался, как ребенок, обменивающийся тайнами с приятелем.

– Даже очевидные действия могут таить в себе яд. Управляющий нашего отделения, господин Гидеон, сейчас там – скорее всего, трудится во имя защиты наших кошелей.

Лоуренс лишь слышал про Гидеона – человека, приглядывающего за всеми отделениями Гильдии Ровена в Кербе. Он даже вполне мог быть из числа тех, кто использовал Ив.

Если так, то Ив, ни к какой гильдии не принадлежащая, с самого своего прибытия в Кербе была одна против них всех. И Лоуренсу тоже придется отбиваться в одиночку.

Любого мужчину восхитила бы история о сражении юного рыцаря с великаном. Но Лоуренс не стал бы показывать свое восхищение… Киман был слишком выдающейся личностью, чтобы перед ним можно было раскрываться, как перед Ив.

– Яд, говоришь? А мне казалось, что все землевладельцы с севера – рыбы без воды.

– Это правильно. Несколько десятилетий назад их выбросило на берег, и с тех пор они здесь сохнут. А сейчас еще и северную экспедицию отменили, так что у них еще хуже с деньгами, чем обычно. Они готовы на все, чтобы решить свои проблемы.

У землевладельцев есть лишь один способ заработать деньги: брать какой-нибудь налог, будь то плата за пользование землей или торговая пошлина на рынке. Чем меньше людей проходит через рынок, тем меньше там денег и, следовательно, тем меньше прибыль от налогов.

Однако уже с давних времен заимодавцы относились к числу тех, кто богатеет, а заемщики – к числу тех, кто разоряется. Заимодавец всегда получает лихву от того, что зарабатывает заемщик.

– Если они будут щедры сейчас, это им может воздаться сторицей позже… так может решить любой сторонний наблюдатель, не правда ли?

Киман бесстрастно принял подношение Лоуренса, достал гроссбух и записал сумму. Когда Лоуренс посещал отделение гильдии в Рубинхейгене, Якоб, тамошний глава, всегда принимал подношение с восторгом… Лоуренсу нравилась такая реакция.

– Нет… мы, конечно, можем увеличить свою выручку, как ты и сказал, но наши противники – сыновья тех, кто выплачивал лихву до самой своей смерти, и они сами платят с самого рождения. А десять лет назад в проливе Уинфилд была война, так что они несколько лет не могли платить. Мы, южане, решили, что они заплатили достаточно, и мы предложили им простить оставшийся долг, если они согласятся расширить рынок.

Золотоволосый молодой торговец мог даже управлять своим смехом. За его солнечной улыбкой словно прятались змеиные зубы.

– Но землевладельцы стояли на своем?

– Именно так. Они заявили, что чтут свои обязательства и выплатят заем полностью. Если бы они согласились расширить рынок, мы бы с легкостью заработали еще больше денег. И они это знают – потому-то они и упрямятся и заявляют, что не могут просто стоять и смотреть, как все больше денег течет к нам в кошели.

Киман пожал плечами, словно не зная, что еще сказать. Лоуренс был поражен услышанным… Если Киман сказал правду, то положение Ив и впрямь было незавидным. Хоть она и была из падших аристократов, хоть она и была очень влиятельной фигурой на реке Ром, – но она оставила все это ради того, чтобы отправиться на юг. Все было очень печально. Должно быть, она позанимала в долг сколько могла у влиятельных людей в городе и теперь не в состоянии была расплатиться даже постепенно.

– Если их удастся убедить проявить мудрость, все будет не так плохо. Из-за всего этого людям трудно передвигаться между южной и северной частями города… они даже жениться на ком-то с другого берега не могут.

Киман рассказывал все это Лоуренсу отнюдь не в знак дружбы. Должно быть, он решил, что Лоуренс, член гильдии, мимоходом отпустил реплику про совещание близ Золотого потока, просто чтобы завязать разговор… но если Лоуренс злоупотребит своим членством в гильдии, чтобы собирать сведения или распускать слухи, это доставит проблемы всем.

Именно поэтому Киман в завуалированной форме предупреждал Лоуренса, что, если он пойдет против интересов гильдии, его ждет кара. Тот, кто не понимает, зачем делаются такие предостережения, счел бы, что ему угрожают, что его держат на коротком поводке. Но рано или поздно он понял бы, что гильдия действует и в его интересах тоже. В конце концов, гильдия заботится о своих членах.