Проклятый - Мастертон Грэхем (Грэм) - Страница 82

• Предыдущая
• 82/86
• Следующая

— Освобождаю тебя, — проговорил я. Я слышал свой собственный голос, звучащий так чуждо, как будто это говорил кто-то другой. — Освобождаю тебя во имя Сына.

Небо надо мной зловеще потемнело. Ветер свистел и выл, волны в заливе высоко вздымались и покрывались пеной. Другой берег уже почти не был виден, а на побережье Грейнитхед деревья склонялись и гнулись на ветру, как пытаемые души.

Я еще раз поднял топорик и еще раз с силой опустил его на крышу ящика.

— Освобождаю тебя, — прокричал я. — Освобождаю тебя во имя Святого Духа!

Я услышал поразительный стон, который мог бы быть воем ветра или чем-то другим: стоном отчаявшегося мира. Перед моими глазами темно-зеленый медный гроб лопнул и раскрылся, а потом лопнул еще в одном месте. Чешуйки корродированного металла посыпались на бетонную платформу. Изнутри вырвалась кислая вонь, смрад гниющей животной падали, огромной подохшей крысы, найденной под полом в старом доме, трупа младенца, торчащего в камине.

Передо мной лежал Бестелесный, отдыхая в открытом ящике, и к моему ужасу я увидел, что он был не обычным огромным скелетом, а гигантским скелетом, сделанным из десятков человеческих скелетов. Каждая рука состояла из двух скелетов, соединенных черепами, Каждый палец является рукой человека. Каждое ребро было сделано из скрученного и изогнутого скелета ребенка, а таз состоял из многих будто склеенных бедренных костей. Когда же чудовище повернуло на меня свои глазницы, которые были глубокими, пустыми и бесконечно злыми, я заметил, что его голова состояла из десятков человеческих черепов, сросшихся друг с другом и создающих наибольший череп, какой я видел в жизни.

— Теперь же, — прошептал голос, гремящий, как соборный орган. — Теперь я могу захватить все те души, которых я желаю. А ты, друг мой, ты будешь моим высшим жрецом. Это будет твоей наградой. Ты останешься со мной навсегда, ты всегда будешь стоять возле моей правой руки, ты будешь сообщать мои пожелания, разыскивать для меня души, которые удовлетворят мой аппетит.

— Где Джейн? — завопил я, несмотря на то, что был крайне перепуган его видом. — Ты обещал мне мою Джейн! Такую же, какой она была до гибели! Целую и здоровую! Живую, желанную и желающую! Ты обещал!

— Ты нетерпелив, — загремел Миктантекутли. — Придет и этому время. Все в свое время!

— Ты обещал мне Джейн, и я хочу иметь ее сейчас! Такую, какой она была до гибели!

Ветер завыл так громко, что почти заглушил ответ демона. Но затем где-то поблизости, у старого ресторана раздался крик. Это был высокий пронзительный вопль смертельно перепуганной женщины. Я обошел вокруг ящика, цепляясь за поручни платформы, чтобы не упасть под напором ветра. Я посмотрел в темноту.

Это была она, Джейн. Это на самом деле была Джейн. Она стояла у дверей ресторана, закрыв лицо руками, и кричала, пока я уже не мог этого слушать. Я еще раз пробежал по помосту веранды, разорвав носок об острую щепку, добежал до Джейн, схватил ее за плечи и крепко потряс.

Она была живой и реальной, одетой так же, как была одета в день катастрофы. Но хоть я и тряс ее изо всех сил, хоть кричал ей, но я не мог ни оторвать ее рук от лица, ни прекратить ее крик. Наконец, я оставил Джейн и вернулся к открытому ящику-гробу, где все еще лежал Миктантекутли, улыбаясь застывшей улыбкой черепа трупа, в которой нет ни радости, ни тепла, которая всего-навсего является гримасой смерти.

— Что ты сделал? — закричал я на него. — Почему она так кричит? Если это ты ее обидел…

— Я ничего ей не сделал, — прошептал демон. — Она думает, что сейчас погибнет, так же как и в последнюю секунду перед катастрофой. Но она в безопасности, цела, здорова, и ее задница так же привлекательна…

— Но она перепугана! — завизжал я. — Ради Бога, что-нибудь сделай, чтобы она не кричала! Как же мне с ней жить, когда она в таком состоянии?

— Ты хотел, чтобы она была точно такой, какой была до катастрофы, — напомнил мне Миктантекутли. — Такой она и была, и такой я тебе ее отдаю!

— Что ты говоришь? Что она всегда будет кричать? Что она всегда будет перепугана? Что она всегда будет думать, что сейчас погибнет?

— Всегда и везде, — улыбнулся Миктантекутли. — До дня, пока не вернется в страну мертвых.

Я посмотрел в сторону старого ресторана. Джейн все еще стояла там, крича изо всех сил и закрывая лицо руками. Она кричала так уже почти пять минут, и я понял Что Миктантекутли надул меня. Он вовсе не имел той власти, чтобы воскресить мертвых, он мог только отвести их до той минуты, когда они предстали перед лицом смерти, так как именно тогда их души возносились в страну мертвых, а это была граница владений Миктантекутли.

Я чувствовал заливающие мои глаза слезы. Но у меня осталось достаточно сил и решимости, чтобы поднять топорик пожарника, брошенный возле темно-зеленого медного ящика, прежде чем я вторично кинулся к ресторану. Я положил его рядом с Джейн, снова обнял ее и начал молить, чтобы она перестала кричать, молить, чтобы она отняла руки от лица. Но я все еще слышал холодный смех Миктантекутли и знал, что никакой надежды нет.

— Джейн, — сказал я, стараясь не слышать ее крика. Я крепко прижимал ее к себе, пытаясь спасти от несчастья, которое уже случилось и от которого я уже никак не мог ее спасти.

Джейн все еще кричала. Наконец, я отпустил ее, отворачиваясь, поднял топорик и с размахом ударил. Лезвие застряло глубоко между ее поднятыми руками.

Кровь брызнула между пальцев. Одна нога инстинктивно задрожала. Джейн зашаталась и упала. Я отбросил топорик как можно дальше от себя, а потом пошел, не оглядываясь.

Я миновал гроб Миктантекутли. На него я тоже не посмотрел. Я пошел между старыми домами ресторана в сторону шоссе, с каждой минутой ускоряя шаг.

— Ты никогда от меня не убежишь, Джон, — прошептал демон. — Обещаю тебе, Джон, что ты никогда от меня не убежишь.

Я дошел до Вест Шор Драйв и огляделся в темноте дня в ожидании какого-то автомобиля или грузовика или возвращающегося Квамуса. Тогда я заметил вдали какие-то бледные неясные фигуры, одетые в потрепанные лохмотья, как будто нищие, странствующие по городу. Я долго смотрел на них, пока не понял, кто они. Они плелись толпой, полуволоча ноги, гниющие и слепые.

Это были мертвецы из Грейнитхед, трупы с кладбища. Это были слуги Миктантекутли, ищущие свежей крови и людских сердец для своего хозяина, освобожденного мной.

Я начал бежать.

Я никогда до сих пор не замечал, что Вест Шор Драйв так длинна. Прежде чем я пробежал половину мили, я начал задыхаться и должен был замедлить бег. Дальше я уже шел нормальным быстрым шагом. Умершие, выползающие на дорогу со стороны Кладбища Над Водой, остались сзади. Оглядываясь, я уже не видел за собой толпу, волочащую ногу, но предпочитал не ожидать, пока они догонят меня.

Я посмотрел на часы, которые все еще шли, хотя в них налилось немало морской воды. Было только 12.30, но так же хорошо могло быть и 0.30. Ветер стонал и свистел у меня в ушах, высохшие листья и клочки газет пролетели мимо, как убегающие духи. В воздухе висел ужас апокалипсиса, как будто пришел коней света, когда открываются гробы, земля дрожит, а живые и мертвые вперемешку стоят перед судом. Это был лишь день жестокого суда Миктантекутли, владыки страны мертвых, пожирателя людских сердец, Бестелесного.

Автострада Вест Шор Драйв соединяется с улицей Лафайет, которая ведет прямо к центру Салема. Неподалеку от пересечения Вест Шор Драйв и Лафайет, однако, находится кладбище Звезды Моря. Когда, задыхаясь и ковыляя, с ломящей болью в груди и в горле, как будто прочищенным наждачной бумагой, я вошел в улицу Лафайет, я увидел, что гробы на кладбище Звезда Моря также открыты. Я увидел множество живых трупов, закутанных в пожелтевшие саваны и отрепья, мигающих тем же самым холодным электрическим светом, который раньше предвещал приход духа Джейн.

Я замедлил шаг. Мертвые плелись по всей ширине улицы, и вначале я думал, что они просто ослеплены и дезориентированы. Но потом я заметил между ними стоящий неподвижно автомобиль. Я пригнулся и, крадясь между природных деревьев, попытался подобраться поближе, не выдавая своего присутствия. От автомобиля меня отделяло уже не более двадцати пяти ярдов, когда я понял, что произошло. Трупы задержали автомобиль, блокируя проезд. Они вытащили изнутри его водителя, который теперь лежал, распятый на капоте, в разорванной рубашке, с обнаженным животом и грудью. Из разорванной грудной клетки торчали окровавленные ребра один из мертвых держал в поднятой костлявой руке красное, блестящее сердце и кровь стекала по белым костям кисти. Два или три других трупа в разных ступенях разложения питались печенью и кишками.

• Предыдущая
• 82/86
• Следующая